Гречишный мёд (СИ) - Гринвэлл Ольга

— Мама ждёт нас на ужин, — вспомнил Максим, бережно обнимая Ульяну за плечи.

— Угу, обязательно, — кивнула в ответ и улыбнулась. — Знаешь, нам надо поговорить.

— С удовольствием поговорю с тобой, моя красавица.

Ульяна рассмеялась, стукнула кулачком по его плечу.

— С тобой, Макс, невозможно серьезно разговаривать.

— А я и не собирался с тобой говорить на серьёзные темы. По крайней мере, сейчас. Давай закончим с делами и вернёмся к нашему кедру. — Они неторопливо брели по талому снегу, время от времени останавливаясь и целуясь. — Представь себе, гречка, сижу за столом, напротив норвежцы, готовые контракт подписать, а я думаю как бы свалить обратно. Такая здесь благодать, аж дух захватывает! Перенести бы сюда мой офис.

— Нет уж, — она притворно надула губки. — Будешь сидеть двадцать четыре часа у себя в кабинете, а кто тогда будет дрова рубить, папа Карло? Лучше все офисные дела оставляй за пределами моих угодий.

Он слушал ее голос, а сам был донельзя рад, что ни минутки не задержался в Москве, рванул сразу сюда. Максим вспомнил, как торопливо принимал душ перед отлетом  из Осло, как не мог потом отыскать нужную одежду, и ему пришлось надеть носки разного цвета. Расстроенно вздохнул.

— Придётся брать тебя с собой в командировки. Я без тебя никуда.

Чёрт! Он вспомнил. Вспомнил, что оставил свой оберег в гостиничном номере около раковины в ванной.

— Что, Макс?— Ульяна с тревогой смотрела на менявшиеся эмоции на лице мужчины.

— Ничего...

Он вспомнил и сон. А может, это был и не сон?  Где стираются границы с реальностью? Максим только помнил, как дверь комнаты отворилась, и он увидел тёмную тень, приблизившуюся к нему. Макс хотел вскочить, но услышал знакомый голос. Бабушка Ульяны. Она стояла посередине комнаты, сложив на животе руки, и с укором глядела на него.

— Потерял оберег? Плохо. Главное, Ульянку сбереги, не отпускай никуда от себя — рано ей ещё ко мне. 

Бабушка повернулась и вышла, тяжело вздыхая.

— Макс? Максим! — он только сейчас сообразил, что стоит на месте, а Ульяна уже давно дергает его за рукав.

— Пойдем скорее к кедру, — потянул ее за собой.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто вспомнил кое-что, — теперь он  крепко прижимал девушку к себе. Дошли до старого  кедра и уселись на скамейку. Ульяна положила голову Максу на плечо, и тот чмокнул ее в макушку. — Как ты себя чувствуешь? — спросил у неё.

— О чем ты? — девушка нахмурилась. — Хорошо. А как я должна себя чувствовать?

Улыбнувшись, Максим полез в карман куртки за коробочкой. Дурочка, боится сказать. Ну и ладно.

— Гречка, я люблю тебя, очень люблю. Хочу, чтобы мы с тобой никогда не расставались... — Макс вдруг испугался — а вдруг Ульяна не хочет серьезных отношений? И уже совсем тихо нерешительно добавил: — Ты выйдешь за меня замуж?

— Замуж? — ее глаза цвета гречишного мёда распахнулись, и она обхватила Максима за шею.

— Господи, ну конечно да!

— Уфф… — выдохнул.

Оказывается, он забыл, что надо было дышать. Нежно погладил ее по щеке.

— Когда ты прикасаешься ко мне, мурашки бегают по всему телу.

— Наверное, поэтому тебе всегда холодно, — пробормотал, уже обволакивая губами рот девушки. — Мм, вкусненькая.

Его рука скользнула за пояс ее брюк, горячая, требовательная.

— Не останавливайся, — прошептала она, пробираясь пальчиками под куртку Макса.

— Ох, как же я так? — только сейчас Максим понял, что до сих пор сжимает в руке коробочку с кольцом. — Вот, — наконец-то открыл. — Хочу, чтобы ты приняла его и никогда не снимала.

Ульяна восхищенно ахнула, прижала ладони к щекам.

— Конечно не сниму такую красоту.

На белой атласной подушечке посверкивало гранями необыкновенно красивое кольцо — большой прямоугольный бриллиант, окружённый россыпью камней поменьше и совсем малюсеньких бриллиантинов.

— Это, конечно, не твой волшебный кварц или аметист, но все же...

— Согласна, согласна, уговорил —  буду твоей женой. Ой, — на миг прислушалась. — Слышишь, Рекс как заливается? Никак медведь к нам после спячки пожаловал. Ульяна вскочила, но Максим удержал ее.

— Ничего с ним не случится, двери и окна закрыты — медведь не войдёт. Тише, — Максим взял руку Ульяны и надел кольцо на ее палец. — Ну, теперь твоя очередь рассказывать, что ты там от меня скрываешь.

Он не договорил. От звука передернутого затвора над их головами оба застыли.

Затем раздался леденящий смех и такой знакомый голос:

— Теперь моя очередь рассказать, сынок, что я от тебя скрывал до поры до времени.

Виктор Круглов обошёл Максима и Ульяну и встал перед ними, не сводя с них прицела винтовки. Увидел холодный блеск в глазах Ульяны, просчитывавшей различные варианты, и усмехнулся.

— Не выйдет, Ульяна. Или ты, или он, но кого-то из вас пристрелю. Так что, оставь свою затею, деточка. Знаю-знаю, ты одна из лучших, но сейчас у тебя шансов нет. Да впрочем, — Виктор хохотнул, — я по-любому вас грохну. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

Максим изо всех сил стиснул руку Ульяны. Если он бросится на Круглова, то тот, конечно, его застрелит, но у него хотя бы будет шанс убить этого человека. Ульяна словно поняла, о чем думает Макс, ногтями вцепилась в его ладонь, мысленно крича «нет».

— Признаться, я был удивлён, увидев тебя здесь, Ульяна. Да ещё с кем? С самим алмазным королем. Теперь, правда, королем дерьма. Все-таки все женщины одинаковы —покажи пару купюр, и они моментально забывают обо всем и ползут, ползут тебе в руки. Жалкие твари. И мать твоя, Макс, была немощной шлюхой. Немощной, потому что не могла доставить мне такого наслаждения, которого я ждал от неё.

Макс зажмурил глаза. Это же сумасшедший маньяк, который действительно их убьёт. Ну ладно его, но гречку с их ещё крошечным, как ягода земляники, дитем?

Макс дёрнулся, но Ульяна что есть силы ухватилась за его руку.

— Виктор Игнатьевич, — выкрикнула, стараясь хоть как-то отвлечь его. — Вас все равно найдут. Давайте разойдёмся мирно.

Замолчала. Не знала, что сказать.

— Не думал, что ты дура, Ульяна. Будешь мне тут лекции читать, — он рассмеялся. — Была тут одна, кстати, в этих же местах — тоже решила к совести призвать, так знаешь что я сделал? Спалил ее, ведьму старую! — Глаза Ульяны полыхнули огнем, она вскочила, и тот час же ствол винтовки упёрся ей в грудь. — А тебе, сынок, не прощу, что ты поступил со мной не по закону. Могли бы все поделить и радоваться. А так ни себе,  не людям. Людишкам. На благотворительность, ха! Не хочешь ведь, чтобы тебе было очень больно? А я хочу. Хочу видеть, как ты плачешь. Как я плакал, когда твоя мать сбежала от меня, сука. Осталось только нажать на курок, миллисекунда — и ты поймёшь, что такое боль, — Круглов подмигнул Ульяне: — Уж не обессудь, но очень хочу наказать непослушного мальчишку. Так что придётся уйти первой.

«Мать твою!» — мысли хаотично крутились в голове Макса и не желали выстраиваться в логический ряд. Надо было срочно что-то делать, но он точно знал, что при малейшем движении Круглов нажмёт на курок. Холодный расчетливый психопат.

Внезапно тело Виктора Круглова дернулось, дуло винтовки задралось. Громкий выстрел разнесся по лесу. Максим бросился на Ульяну, загораживая ее собой, ещё не ведая, что произошло. Совсем близко раздался сдавленный крик, шум борьбы, хрипы, какое-то чавканье. И страшный звериный рык совсем рядом. Продолжая закрывать собой девушку, Макс приподнял голову и... обмер.

Круглов лежал на снегу в неестественной позе с подогнутыми под себя ногами. Снег вокруг него быстро окрашивался в темно-красный цвет. Огромный волк с громким рычанием  раздирал его горло. Лоскуты кожи вперемешку со сгустками крови свисали из волчьей пасти.

— Макс? — Ульяна пошевелилась под ним. — Что там?

— Не смотри, — просипел мужчина, с трудом узнавая свой собственный голос. Плотно закрыв ладонью глаза девушки, Макс поднял ее и поставил на ноги. Другой рукой обхватил за плечи. Она, словно зная, что лучше сейчас не спорить, повиновалась. Только прошептала: