Джун Зингер - Съемочная площадка
Она снова вскочила и помчалась наверх, чуть не перевернув стул. Я побежала за ней.
— Сюзанна, куда ты?
— Бегу собирать вещи. Позвони в аэропорт. Мне нужен ближайший рейс до побережья. И, пожалуйста, первый класс. А когда закажешь билеты, соедини меня с Клео.
— Клео!
— Да, Клео.
— Зачем?
— Мне нужен лучший «бомбардировщик» в Лос-Анджелесе.
— Бомбардировщик? — удивленно переспросила я. Сначала она просит билеты на самолет, теперь ей понадобился бомбардировщик. Ей что, нужен самолет-бомбардировщик? Но это же бред!
— Баффи, ты что, с неба свалилась? «Бомбардировщик» — это адвокат, занимающийся бракоразводными процессами! Это такой человек, который умеет из камней выдаивать молоко. Именно то, что мне и нужно. Я хочу немного пощипать Хайни перья!
Ага! Третья стадия.
Но одного я все же понять не могла. Как у Сюзанны хватало наглости ждать помощи от Клео? Неслыханное нахальство! А если бы даже Клео и не была непосредственно вовлечена во всю эту историю? Почему надо обращаться к ней?
— Почему Клео? — спросила я, посмотрев на нее.
— Потому что Клео знает толк в таких вещах. Уж в этом она специалист.
Я обзвонила все авиакомпании и с трудом заказала Сюзанне билет на вечер. Затем дрожащей рукой стала набирать номер Клео.
Сьюэллен была права, когда сказала, что у Клео извращенные принципы. Не задавая никаких вопросов, не выражая ни малейшего негодования в адрес Сюзанны, она назвала мне имя крупнейшего специалиста в области бракоразводных процессов. А затем сообщила:
— Весь город только и говорит о том, что Тодд покупает студию Сюзанны. А Лео сказал, что если Тодд не хочет, чтобы студия совершенно развалилась, ему следует немедленно приехать.
Я передала Сюзанне имя адвоката, и весь остаток дня думала, как сообщить Тодду об опасениях Лео. Если раньше я тешила себя мыслью, что еще несколько месяцев нам удастся провести в Огайо, то теперь стало ясно, что рассчитывать на это не приходится.
Как бы там ни было, а машина запущена, и десятую годовщину нашей совместной жизни нам предстоит встречать в Голливуде.
Часть третья
ОСЕНЬ
1977–1981
43
Как только Тодд сообщил Хайни, что колесо закрутилось, тот немедленно вернулся в Даллас. В результате всякая жизнь на студии «Кинг» прекратилась, а согласно теории Тодда, все, что не работает, быстро погибает. Тодд напоминал скаковую лошадь, закусившую удила, поэтому торговые центры и Акрон, штат Огайо, казались мне местом уже закончившихся скачек.
Через две недели он заявил:
— Все приведено в движение, Баффи. Я бы хотел в ближайшее время вылететь на побережье, а тебе придется пока закончить дела здесь.
Перспектива остаться одной привела меня в панику.
— Почему мы не можем поехать все вместе — ты, я, дети? Говард прекрасно справился бы со всеми последними приготовлениями. Сьюэллен все равно не хочет забирать детей из школы до конца учебного года.
— У Говарда и без того забот полон рот. Пусть он занимается галереей, пока не найдется покупатель. И надо закончить торговый центр в Кантоне. Тебе тоже придется ему помочь. К тому же необходимо завершить наши личные дела — дом и все такое. Это не должно занять больше двух месяцев. А когда появится покупатель, Говарду придется оставаться здесь в течение всего переходного периода. Это результат того, что все эти годы мы держали закрытый магазин. — Он видел, что я все еще расстроена. — Это все временно. К тому же Я буду прилетать на выходные.
— А где ты собираешься жить? — спросила я, словно это было моей главной заботой. — Ты сможешь найти для нас дом?
— Я не думаю, что у меня будет время на поиски дома. Тебе самой придется заняться этим уже на месте. Поживу в гостинице. Может, найму один из бунгало в «Биверли-Хиллз».
О Боже, подумала я со злорадством. Это именно то, что тебе нужно. Надеюсь, ты так и поступишь. Сюзанна тоже поселится в этом отеле, и сделает твою жизнь невыносимой. С утра до ночи она будет изводить тебя своим нытьем. Это послужит тебе хорошим наказанием за то, что ты бросаешь меня на произвол судьбы.
Я представила, какими могут быть масштабы сюзанниных атак и во что они могут вылиться. Во время нашего визита в столицу кино я попала как-то в магазин, где торговали разными голливудскими побрякушками — всякими мелочами, вроде туалетной бумаги с поддельной символикой «Гуччи» или поздравительных открыток с различными голливудскими приветствиями. На одной такой открытке было написано: «Королева трахания Сюзанна».
Мне вдруг стало стыдно. Мои волнения показались мне мелкими, незначительными и унизительными. Может, Сюзанна и была «королевой трахания», но ко мне она все же питала некоторые чувства — привязанность, которая переходит в любовь между друзьями. Ну и, кроме того, даже в 1977 танго танцуют вдвоем. Я могла не до конца доверять Сюзанне, но полностью доверяла моему любимому мужу, моему Тодду.
Итак, он улетел, пообещав вернуться на выходные. А я подумала: если окажется, что он тащит меня за собой в ад, то сейчас, по всей видимости, мы должны находиться в чистилище.
Тодд позвонил в первый же вечер. Он поселился в гостинице под названием «Эрмитаж». Он сказал, что сначала отправился в отель «Беверли-Хиллз», но узнав, что в одном из бунгало остановилась Сюзанна, поспешил оттуда убраться.
— Я подумал, что в моих интересах поселиться где-нибудь в другом месте. Достаточно было представить, что день и ночь она будет стучать в мою дверь и рассказывать свои грустные байки или требовать немедленно приступать к съемкам картины с ее участием!..
— Не знаю, насколько это тебе поможет. Если Сюзанна захочет достать тебя, она достанет.
— По крайней мере, она не будет ломиться ко мне в три часа ночи.
— Думаешь? — Я совершенно не была в этом уверена. Сюзанна своего не упустит ни при каких обстоятельствах.
Через несколько дней Тодд сообщил, что за все время Сюзанна позвонила ему только один раз. Это говорило о том, что стремление немедленно вернуться на съемочную площадку немного в ней поугасло. Она наняла опытнейшего адвоката — некоего Ли Филипса — и они целыми днями готовились к ее бракоразводному процессу.
— Они неразлучны, — сказал Тодд.
— Ты хочешь сказать, что они и живут вместе?
— Нет. По крайней мере, никому об этом не известно. Даже полный тупица-адвокат, каким Филипс отнюдь не является, понимает, что таких вещей допускать нельзя. Поговаривают, что он собирается требовать для Сюзанны в суде двадцать миллионов.
