Джун Зингер - Съемочная площадка
— Утром первым делом мы поставим ее в известность.
Тодд заснул быстро и спал сном победителя, а я всю ночь ворочалась с боку на бок, думая о том, с чем мне предстоит расстаться. За дом я не переживала. Дом — это то место, где живет твоя любовь. Ли? Она никогда не говорила о том, что у нее есть какие-нибудь родственники. Правда, у нее была ее церковь, к которой она очень привязана. Жизнь без Ли представлялась мне немыслимой. Удастся ли нам уговорить ее поехать с нами?
Остается Сьюэллен! Сьюэллен, Говард, Бекки и Питер! После того как умерла тетушка Эмили, других родственников у нас не осталось. Как же я смогу без них обходиться? И наши любимые, великолепные торговые центры? Тодд был не прав. Они значили для нас больше, чем бетон, кирпич и стекло, и даже больше, чем доходы, которые приносили… Они были воплощением нашей юношеской мечты.
Когда Тодд объявил о том, что мы покупаем студию, Сюзанна жалобно заскулила. Она была потрясена, но вдруг лицо ее посветлело.
— Вы доснимете «Любовь и предательство!» Это замечательно! В конце концов, все состоится. — Она посмотрела на Тодда почти с обожанием.
— Нет, Сюзанна. К сожалению, из этого ничего не выйдет. «Любовь и предательство» в сделку не входит. Хайни не оставляет нам картину.
Теперь она была шокирована по-настоящему. Ее лицо выражало нечто близкое к ненависти.
— Подонок! Я убью его! А вы еще называетесь моими друзьями? — Она развернулась и побежала в свою комнату.
Я была вне себя.
— Думаешь, она укладывает вещи? — спросила я Тодда. — Я чувствую себя ужасно. Как какая-нибудь предательница. Как ты думаешь, третья стадия уже наступила?
— Не думаю. И не думаю, что она укладывает вещи… пока.
В течение двух часов Сюзанна не высовывала носа из своей комнаты. Тогда я сама поднялась к ней и осторожно постучала в дверь.
— Да? — холодно отозвалась она.
— Сюзанна, ты в порядке?
— Отойди от моей двери!
Тодд надел пальто, шарф и перчатки.
— Ты в офис? спросила я.
— Да. Хочу переговорить с Говардом.
Конечно. Ему обязательно нужно было переговорить с Говардом. Говард и Сьюэллен владели двадцатью процентами акций магазинов «Кинг». Раз уж Тодд собрался выставлять их на продажу, Говарда непременно следовало поставить в известность.
Тодд позвонил мне из офиса.
— Сюзанна уже вышла из своей комнаты?
— Еще нет. Ты поговорил с Говардом?
— Да.
— Ну и что он сказал?
— Он был удивлен.
— Я не сомневалась, что он удивится. — Ты уже едешь домой? — Мне вовсе не хотелось оставаться наедине с Сюзанной, когда она соблаговолит вылезти из своей комнаты.
— Еще нет.
— О!
— Мне нужно поговорить с Сьюэллен.
— О!
Я знала, с чего начнется их разговор. Тодд придет к ней в кухню. Она угостит его кофе и тем, что успела сегодня испечь. Может быть, яблочным пирогом. Шаг за шагом Тодд будет подбираться к главному. Вот только я совершенно не могла предположить, что из всего этого выйдет, повезет Тодду или нет.
— Послушай, Сьюэллен, Говард мне там будет очень нужен.
— С тобой будет Баффи. Она во всем тебе помогает.
— Баффи будешь нужна ты. Она отказывается ехать без тебя, — он улыбнулся ей с видом победителя.
Сьюэллен усмехнулась.
— Слушай, Тодд, я люблю Баффи и тебя, но мы с Говардом не можем забыть обо всем на свете только потому, что тебе в голову пришла какая-то бредовая идея. Мы вполне счастливы здесь, и во многом благодаря тебе наша жизнь финансово обеспечена. Ты был более чем щедр, ведь ты не обязан был давать нам эти двадцать процентов.
Тодд покачал головой:
— Это было хитростью. Зная Говарда, я рассчитывал, что он будет работать за двоих.
— Я не верю, что причина заключается в этом. Но речь не о том. Финансово мы обеспечены. Зачем нам рисковать тем, что имеем ради чего-то большего? Все необходимое у нас есть.
Он снова покачал головой:
— Ни у кого нет всего!
— А ты уверен, что в Голливуде ты найдешь то, к чему стремишься?
— Нет, не уверен. Но я чертовски уверен в том, что сделаю для этого все возможное. Я хочу этого.
— Ты можешь потерять все, что имеешь, все, ради чего вы с Баффи работали…
— Нет, Сьюэллен. Я могу потерять только деньги.
— Я в этом не так уверена, — зловеще произнесла она. — Я читаю газеты и журналы. Знаю, какой уровень разводов в Калифорнии. Знаю, что там происходит с детьми.
— Ерунда. Разводы и плохие дети есть везде. Я, конечно, могу проиграть в деньгах, но моя семья — в ней я уверен на все сто.
— Хорошо. Тогда вернемся к деньгам. Ты должен радоваться, что твоя семья обеспечена ими на всю жизнь. Зачем всем этим рисковать и ради такого нестабильного бизнеса, как кино?
Бедная Сьюэллен, подумал он. Ей неведомо чувство риска. Она не знает, какой тебя охватывает азарт, когда бросаешь вызов.
— В кинобизнесе я не рискую ничем. Все зависит от меня самого. А мне это просто необходимо. Но я не собираюсь давить на тебя, Сьюэллен. Если Говарду хочется сохранить за собой право собственности на галереи, это можно устроить. И если тебе придет в голову открыть какое-то свое дело — у тебя для этого достаточно денег.
Он сказал «тебе», и она не пропустила этого мимо ушей.
— Что ты хочешь сказать? Что Говард тоже хочет ехать в Калифорнию? Что Говарда тянет рисковать и бросать вызов, а я не даю ему жить полной жизнью?
— Я ничего не хочу сказать, Сьюэллен. Я говорил с Говардом, и он ничего мне не ответил. Он сказал, что должен посоветоваться с тобой.
— Ты имеешь в виду, что Говард хочет ехать, но боится признаться в этом мне?
— Просто вам следует обсудить это между собой.
— Так значит это правда? Говард действительно хочет ехать?
— Не могу тебя обманывать, Сьюэллен. Мне кажется, да.
Она испустила стон отчаяния.
— Понимаю. Говард просил тебя поговорить со мной. Ох эти мужики! Всегда все должно быть по-вашему. И все же твоя затея очень опрометчива и напоминает авантюру. Должно быть, это твой образ жизни.
— Замечательно, когда супруги называют это «наш образ жизни».
— Ты говоришь о Баффи, — с горечью сказала Сьюэллен. — А я, увы, не Баффи.
— Нет, — он чмокнул ее в щеку. — Ты Сьюэллен, вторая по красоте женщина в мире.
— Ладно, Тодд. Ты победил. Если Говарду этого действительно хочется, то выбора у меня нет. Но знай, я этого не хотела — я просто с этим согласилась…
— Есть какая-то разница?
