Родной знакомый - Екатерина Риз
Мне не понравилось ничего, из того, что он сказал, но деваться было некуда, негодование и недовольство своё девать мне было некуда, находясь в этом доме, и мне пришлось кивнуть.
— Наташ, ты мужа завтраком кормить собираешься?
Совершенно не понимаю, для чего моя свекровь и золовка торчали у Югановых. Виктор Викторович уехал ещё вчера вечером, сославшись на срочные дела (а мне, если честно, по последним наблюдениям за свекром кажется, что его все эти семейные страсти тоже не на шутку напрягать стали), а вот его жене рядом с Югановыми будто медом намазано. Причем, Ангелина в доме присутствовала без семьи — без детей и мужа, что тоже странно. И, конечно же, неотступно следовала за Стасом. Все жалеть его пыталась, но вызывающим жалость Стас совсем не выглядел. Ни сорвавшаяся свадьба его, судя по всему, уже не беспокоила, не разорванные отношения с любимой совсем недавно невестой, ни даже разразившийся скандал его не беспокоил и проблемы с законом. Вчера вечером на одном из телевизионных каналов снова муслякали тему его распущенности, а Стас смотрел на экран, слушал, что о нём люди на всю страну говорят, и ухмылялся. Было понятно, что последствий он не боится. Наверное, находясь в Москве, в одиночестве, с глазу на глаз с проблемами с законом, переживал, а оказавшись в родных стенах, под покровительством отца, успокоился. И снова ему все смешно.
Да ещё Ангелина ходила за ним по пятам и вздыхала, все пыталась чем-то угодить. А в доме ещё мачеха и моя свекровь, которая, как всегда, беспокоится за всех и за все, особенно за то, что её никак не касается, старается всем угодить, всех накормить и обнять. Вот только объятия Любови Григорьевны абсолютно удушающие и беспощадные, зато всеобъемлющие. Она везде своя, родная, вот даже Югановым. И я знаю. Что моя свекровь этим невозможно гордится. Тоже без конца говорит об одной большой семье, как и её сын. Я их слушаю, и мне кажется, что семейство Салтыковых немного помешалось на семействе Югановых. Иначе, как объяснить их поведение и высказывания?
А я не хочу быть одной семьей с Иваном Алексеевичем. Вот хоть убивайте меня, а не хочу.
— Наташа! — Любовь Григорьевна снова меня окликнула, я оторвалась от своих мыслей, посмотрела на неё. Свекровь повторила свой вопрос: — Ты Андрея завтраком кормить собираешься?
Я в некотором непонимании уставилась на стол, накрытый к завтраку, экономкой Югановых. Не зная, что ответить, указала на него рукой. Любовь Григорьевна в ответ вздохнула напоказ.
— Любому мужу, Наташа, приятно, когда завтрак ему подает жена.
Я негромко хмыкнула, потом перевела взгляд на её дочь, которая сидела рядом со Стасом. И в ус не дула о том, что должна быть в этот момент в городе, рядом с мужем, и подавать тому завтрак. Мой скептицизм в отношении заявления свекрови явно можно было прочитать по моему лицу. Я ещё переспросила:
— Правда?
Любовь Григорьевна недовольно поджала губы, глянула на меня колко.
— Я тебе, Наташа, помочь стараюсь, совет по-женски, если хочешь, по-матерински даю. А ты всё воспринимаешь в штыки.
— Извините, Любовь Григорьевна, — ответила я, решив с ней не ссориться из-за пустяка. — Будь мы дома, я бы непременно приготовила Андрею завтрак. Но здесь нет причин из-за этого переживать.
— Тогда, может, позовешь его к столу? А я пока Нюту покормлю. — Она присела рядом с детским стульчиком, заулыбалась внучке.
А мне от этой картины неожиданно стало очень тяжело, и поэтому я поднялась и отправилась за Андреем. Ему, на самом деле, пора отправляться в офис, а он все ещё не выходил из спальни. Я поднялась на второй этаж, дошла до гостевой комнаты, которую мы этой ночью занимали, и, не подумав постучать (для чего мне стучать, правда? У меня за дверью муж родной), дверь открыла.
— Андрей, мама зовет тебя завтракать, — начала я говорить ещё за порогом. Дверь распахнула, увидела спину мужа, а когда тот обернулся, скорее всего, чисто машинально, на мой голос, я увидела в его руке свой телефон. И мы ненадолго замерли друг перед другом, в некоторой растерянности.
Было понятно, что Андрей не просто так держал мой телефон в руках, уж слишком виноватое у него было лицо в первую секунду. Он явно собирался его проверить. Но я знала, что телефон мой запаролен, с некоторых пор, и вряд ли он удачно со своей шпионской вылазкой справился.
— Мне кто-то звонил? — решила уточнить я. На всякий случай.
Андрей взял и кивнул. Точнее, он ухватился за брошенную мной подсказку, что, между прочим, было глупо.
— Да, — сказал он, — я хотел ответить, но не успел.
Муж по-особенному небрежным жестом протянул мне телефон. Я его взяла. А сама за Андреем искоса наблюдала. Видела, как он нервно подтянул узел галстука, потянулся за пиджаком, что висел на спинке кресла, взял со стула свой портфель с бумагами, и направился к выходу. Аккуратно обогнул меня, явно, чтобы случайно не коснуться. Я только вздохнула, глядя ему в спину. А сама набрала пароль на экране, заглянула в уведомления. Никаких пропущенных, как я и думала.
Интересно, Андрей сам меня в чем-то подозревает или это Юганов дал ему распоряжение за мной присматривать? И если верна моя вторая догадка, то между нами все хуже, чем я думала. Мы с мужем смотрим друг другу в глаза каждый день, и в эти глаза бесконечно врем, таимся, что-то скрываем.
Поганое ощущение.
Завтракал Андрей второпях, я сидела рядом, как примерная жена, а сама сжимала в ладони свой телефон. Больше я его из рук не выпущу.
— Мне нужно в офис, — пояснил свою торопливость Андрей в ответ на какую-то шутку Стаса. Тот сидел во главе стола, на стуле своего отца, развалясь, и никуда не торопился. А над другом посмеивался. Над его официальным внешним видом в костюме, над его торопливостью и занятостью.
— Андрюха стал таким важным, — обратился Стас, судя по всему, ко мне. — Деловой человек.
— А ты не собираешься в офис? — поинтересовалась я.
— Нет, а зачем?
— Например,
