Что, если мы поверим - Сара Шпринц
Я улыбнулась, на этот раз совершенно искренне.
– Взаимно.
– Вы сообщите мне, когда определитесь с планами? Я освобожу для вас в своем расписании все утро.
– Прекрасно, я в любом случае дам вам знать.
– Чудесно. Буду ждать от вас новостей. Я пришлю вам мейл с моими контактами. А мой телефон у вас уже есть.
– Да, спасибо. До встречи.
– Это вам спасибо. Прекрасного дня!
– Вам тоже.
Я положила трубку и забыла на несколько мгновений, где нахожусь. Вокруг был пустой коридор, музыка Скотта доносилась откуда-то издалека. А я разговаривала со своим потенциальным литагентом, которую, кроме «Притворяясь», интересовали и другие мои тексты.
Это хорошо. Мне кажется, что хорошо, в конце концов, у меня не скрутило живот, как во время разговора с Элен Мансутти.
Я заставила себя сделать глубокий вдох, и, не веря в происходящее, замотала головой. Затем уставилась на телефон. Оно пришло внезапно и без особой причины. Ощущение, как неправильно я вела себя в последние недели.
Я думала о выставках, фестивалях и беседах, которые для меня что-то значили. Я автоматически зашла в наш писательский чат. Вместо текста я стала наговаривать голосовое сообщение:
– Привет всем. Простите, что не отвечала раньше. Может быть, у вас нет желания меня слушать, но если вдруг есть, я просто хотела сказать, что сожалею. В последние месяцы я жила, как в дурдоме. Я наделала столько ошибок. Больше, чем могла бы сейчас перечислить. Не знаю, почему сразу не рассказала вам про Скотта. Когда он внезапно появился в октябре, а потом еще и оказался моим сокурсником, я подумала, что все это какой-то сюр. Это было нереально, понимаете? Может, вы мне и не поверили бы. Я сама себе не верила. Короче, не знаю. Простите. Правда. Я никогда не собиралась намеренно что-то утаивать, и я сожалею, что именно так в результате и вышло. На меня так много сразу всего свалилось. Скотт, «Магнолия», решение не публиковать «Притворяясь», мне было необходимо со всем разобраться. Как-нибудь я смогу спокойно все рассказать. Если вы еще готовы слушать. Если нет, отнесусь с пониманием. Я не была вам хорошей подругой. И я жалею об этом. Я скучаю по вас. Я хотела, чтобы вы знали.
И пока не передумала, нажала на «Отправить», затем пару раз глубоко вдохнула. Мое сообщение появилось в чате. Я чувствовала, что выговориться необходимо, хотя эти полторы минуты не могли исправить того, что сделано.
Увидев, что Флинт онлайн, я крепче обхватила телефон. Он уже прослушал мое сообщение? Он начал набирать ответ.
Флинт
<3<3<3
Я тоже скучаю, Хоуп.
* * *
Садия тоже, вероятно, прослушала, галочки рядом с ее именем стали синими, но не отвечала. Одной части меня было обидно, другая все понимала. Что мы с ней, возможно, не были на одной волне, как с Флинтом. Что Садия ближе к Джен и что давно так решила. Я сидела на гладком бетонном полу этого пустого стадиона и, пока Скотт репетировал на гигантской сцене перед пустыми трибунами, потихоньку успокоилась, к тому же договорилась с Флинтом пообщаться через пару-тройку дней по скайпу.
Еще недавно мне казалось, что я потеряла все. Доверие друзей, человека, которого люблю. Это переживание было мне знакомо, ведь благодаря Джен я несколько месяцев назад узнала, как это больно, когда от тебя отворачивается важный для тебя человек.
Но сейчас было иначе. Я потеряла не все. Люди приходят и уходят, но самые главные остаются. Со мной была моя семья, Скотт, Флинт и мои ванкуверские друзья. У меня много чего было. Слишком много, чтобы горевать по тем, кто дальше решил идти без меня.
Невозможно удерживать человека, если он давно принял решение уйти. Невозможно, и это не входило, черт возьми, в мои задачи. Сегодня я впервые об этом подумала и почувствовала себя лучше.
Я посмотрела вперед, через заграждение и места для прессы, и мы со Скоттом встретились взглядами. Он улыбнулся и пропустил вступление.
– Сорри… – Он сказал это в микрофон на весь стадион, и музыка прервалась. Музыканты начали снова, софиты блуждали по пустым трибунам и обратно к Скотту, было офигенно. Это ощущение не покидало меня и по дороге в университет, когда мы поехали на последнюю консультацию с профессором Коннелом, перед тем как вернуться на концертную площадку.
Когда в машине я рассказала Скотту о звонке из литературного агентства, он так обрадовался. Конечно, поехали вместе со мной в Лос-Анджелес. Там с ней и встретишься! Я отвезу тебя, о’кей? Хоуп, просто офигеть! Возбуждение Скотта перекинулось на меня, и я позволила себе по-настоящему порадоваться. Может, эта мечта еще исполнится.
В животе покалывало, пока мы шли по кампусу и Скотт гуглил насчет агентства и показывал мне фото Амаль Ренкин. Ей было немногим больше двадцати, она так мило смотрела в объектив, что я непроизвольно улыбнулась и улыбалась всю дорогу, пока мы не пришли к семинарской аудитории.
Как всегда, профессор высказал конструктивную критику, дал советы, похвалил и в конце поинтересовался, остались ли у нас вопросы. Я четко видела, что он смотрит на Скотта. Скотт тоже смотрел на него.
– У меня больше нет вопросов. – Он неуверенно переводил взгляд с профессора на меня и обратно.
– Хорошо. Тогда я бы хотел сказать вам, мистер Плаймут, что вы невероятно выросли как автор, – сказал профессор Коннел.
Скотт помолчал.
– Спасибо.
– А вы сами видите ваш прогресс?
– Да, я… думаю, да. Я заметил, что впервые пишу для себя. И вижу, как это здорово.
Профессор Коннел понимающе улыбнулся, а потом слегка покачал головой:
– Вообще-то, странно было бы не упомянуть. Skin Deep – это шедевр, мистер Плаймут. Я всегда знал, что в вас это есть, и я так рад, что теперь об этом узнает весь мир.
Скотт застыл. Я видела, как кровь отлила от его лица и он сжал под столом кулаки.
– Как… откуда вы знаете? – выдавил он.
– У меня семнадцатилетняя дочь, мистер Плаймут. – Он ухмыльнулся. – И я слушаю радио.
Скотт открыл рот и ничего не сказал.
– Я не выдам вас, вы можете мне доверять. Моя дочь не знает, что вы мой студент, я уважаю вашу частную жизнь, не беспокойтесь. Но я обязательно хотел вам это сказать. Всегда здорово, когда студенты что-то берут из моего курса и прогрессируют, но в вашем случае я особенно рад.
Скотт опять немного напрягся.
– Ничего себе… – Он тихонько рассмеялся. – Я думал, никто ничего не заметил.
– Может, и я бы не заметил, но у
