Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет
— Для вас важно, чтобы она была счастлива, правда?
Он кивнул.
— И так было всегда. С той минуты, как я увидел ее. Она помнит лишь, каким безмозглым идиотом я был. Она забыла о тех временах, когда других детей рядом не было и она рисовала для меня или мы болтали о музыке. Забавная ерунда.
— Вы ей небезразличны, — сказала Люси. — Я знаю, это так.
— Чистое притворство. Она изображает симпатию, потому что я нужен ей.
— Думаю, это неправда. Она изменилась так же, как и вы.
Майк не купился на ее слова.
— Уже поздно. Мне пора домой. — Он полез в карман в поисках ключей от машины.
Это было неправильно, и Люси знала об этом. Но когда он повернулся и пошел к машине, она не смогла придумать, как его остановить.
Панда молчал, пока они разговаривали, но теперь его голос разрушил тишину ночи.
— Я могу ошибаться, Моуди, но мне кажется, ты как был безмозглым идиотом, так и остался.
Люси повернулась и пристально посмотрела на него. Это она обычно отличалась проницательностью, а не Панда.
Быть может, потому, что эти слова прозвучали из уст другого мужчины, Майк остановился. Он бросил взгляд на Панду, который пожал плечами. А потом он пошел по тропинке.
Бри как раз добралась до лестницы, когда услышала в зарослях шорох. Тоби прильнул к ней, такой теплой и надежной. Любимой. Она повернулась и увидела, как во двор шагнул Майк. У нее в груди что-то сжалось.
Он застыл у кромки деревьев и некоторое время постоял там. Если он ждал, что она бросится к нему в объятия, то напрасно. Она прижала Тоби к себе и уставилась на Майка.
— Я потеряла почти все, — с горечью произнесла она. — Можешь думать, что я принимаю твою помощь потому, что мне не хватает денег на жизнь. А можешь верить в правду. Каково будет твое решение?
Тоби молчал, что было на него непохоже.
Руки Майка скользнули в карманы, и самоуверенность специалиста по продажам покинула его.
— Я знаю, во что хочу верить.
— Решайся, — сказала Бри. — Ты либо член этой семьи, либо нет.
Он все еще стоял на месте. Вместо того чтобы посмотреть на нее, он посмотрел на Тоби. Потом медленно шагнул вперед, но так и не добрался до лестницы. Остановился на полпути.
— Тоби, я люблю Бри. — Он с трудом сглотнул. — Я хочу попросить у тебя разрешения жениться на ней.
Бри ахнула от изумления.
— Придержи коней! Я… я рада, что ты любишь меня, но слишком рано…
— Правда? — обрадовался Тоби. — Правда? Я говорю «да»!
Она не могла поверить, что Майк сделал такой решительный шаг, смело вручив свое сердце той, кому он не имел права доверять. Но было уже три часа ночи, и они все страшно устали. Пока еще не настало время говорить о будущем. Бри нужно было вести себя сдержанно. Только для того, чтобы это получилось, сначала следовало бы прекратить улыбаться, а она, похоже, никак не могла.
В то время как Майк буравил ее взглядом, она прижалась щекой к пушистой макушке Тоби.
— Я тоже люблю тебя. Всем сердцем. Но сейчас меня интересуют только блины.
Майк откашлялся, но это не помогло ему избавиться от напряжения, и его голос все так же звенел от волнения:
— Как насчет того, чтобы их приготовил я? У меня это отлично получается.
Она посмотрела на Тоби. Тоби посмотрел на нее.
— Я согласен, — прошептал он.
Она обнимала мальчика, но ее глаза искали взгляд Майка.
— Наверное, тогда мне тоже придется согласиться.
Сияющая улыбка осветила самые темные уголки ее души. Она протянула Майку руку, и он взял ее. Все трое вошли в дом.
Люси не могла вернуться в соседский дом сегодня. Что бы там ни происходило, посторонние явно были там лишними. Она расправила плечи.
— Я посплю в катере до утра.
Панда стоял у столика для пикника.
— Можешь переночевать в доме.
— Мне и в катере будет хорошо.
Но прежде чем отправиться куда бы то ни было, она должна была отмыться. Не только от грязи и меда, но и от крошечных осколков стекла, которые резали кожу. Хотя в уличном душе была только холодная вода и ей не во что было переодеться, заходить в дом она не хотела. Люси собиралась завернуться в одно из пляжных полотенец и переодеться у Бри утром.
Она прошла мимо Патрика в душ, испытывая ненависть к возникшей неловкости, ненависть к нему за то, что он все это устроил, ненависть к себе за то, что ее так сильно это задевало.
— Душ не работает, — бросил он ей вслед. — Труба сломалась на прошлой неделе. Воспользуйся своей старой ванной. Я так и не переехал вниз.
Это казалось странным, ведь она не жила в доме почти две недели, но Люси не собиралась задавать вопросы и говорить ему больше, чем следовало. Как бы она ни страшилась визита в дом, она не могла лечь спать, пока не отмоется, и, не говоря ни слова, шагнула внутрь.
Дверь кухни знакомо заскрипела, и старый дом принял ее в свои объятия. В нем до сих пор слабо пахло сыростью, кофе и древней газовой плитой. Панда включил верхний свет. Она поклялась не смотреть на него, но не смогла удержаться. У него были воспаленные глаза и отросла жуткая щетина. Но еще больше ее удивило отсутствие в кухне одного предмета.
— Что случилось с твоим столом?
Он принял такой вид, как будто пытается что-то вспомнить.
— Ах да… Пошел на дрова.
— Ты избавился от своего ценнейшего стола?
Он стиснул челюсти и заговорил так, словно защищался, хотя в этом не было необходимости.
— Я вечно занозил об него руки.
Люси и так ничего не понимала, но еще больше смутилась, когда заметила, что исчезло еще кое-что.
— Где твоя свинья?
— Свинья? — Он произнес это так, будто никогда не слышал такого слова.
— Маленькое толстое существо, — рявкнула она. — Говорит по-французски.
Он пожал плечами.
— Я тут выбросил кое-что.
— И свинью?
— Тебе-то что за дело? Ты ненавидела эту свинью.
— Знаю, — ухмыльнулась она. — Но когда я ненавидела ее, в моей жизни был смысл, а теперь его нет.
Вместо того чтобы нанести ответный удар, он улыбнулся и оглядел Люси с головы до ног.
— Боже, какая же ты грязная.
От его нежности у нее сжалось сердце, и она решила усилить оборону.
— Прибереги это для того, кому не все равно. — Она пошла по коридору.
Он последовал за ней.
— Я хочу, чтобы ты знала… Ты… очень мне дорога. Мне будет трудно тебя не видеть. Не разговаривать с тобой.
Его скупое признание подействовало, как соль на ее открытые раны, и она резко развернулась.
— Не трахать меня?
— Не говори так.
Она возмущенно вздернула губу.
— А что? Я это слово как-то не так употребила?
