Ричард Райт - Долгий сон
— Все ясно, док, — сказал Тайри. — А что там с ней такое?
— Пока не знаю, надо посмотреть.
— Звоните, если что, — сказал Тайри. Он обернулся к сыну. — Мод что-то захворала. Док едет к ней. Не иначе занемогла из-за этой передряги. Оно и понятно — если большое жюри круто повернет, ее заведению крышка.
Медленно ползли часы. Под самый вечер на несколько мгновений выглянуло солнце, залив золотом мокрые улицы. Джим объявил, что кончили бальзамировать последний из сорока двух трупов.
— Согласно заключению следователя, у всех смерть наступила в результате несчастного случая, а какого характера — это предстоит определить, — прибавил он.
— Значит, надо понимать, еще не решили, так? — спросил Тайри, глядя на него с каменным лицом.
— Выходит так.
— Что ж, чему быть — того не миновать, — сказал Тайри. — Джим, я знаю, ты устал. Тебе за эту работу причитается отдельно. Два дня и две ночи на ногах…
— Старался, как мог, Тайри, — скромно сказал Джим. — Для тебя.
— А не двинуть нам домой, Пуп? — предложил Тайри.
— Давай, папа.
Когда они уже уходили, зазвонил телефон. Рыбий Пуп взял трубку.
— Пуп? — долетел до него неуверенный голос доктора.
— Да, док.
— Дай-ка мне Тайри.
— Сию минуту, док. Тебя, пап — док, — крикнул он Тайри.
Рыбий Пуп передал телефон Тайри со смутным чувством, что в привычном течении времени нечто застопорилось, дало сбой, хоть он не мог бы указать, что именно. Он прислушался к тому, что говорит Тайри:
— Да, док.
— …
— Что-что? — воскликнул Тайри.
— …
— Умерла? Когда?
— …
— Час назад? Господи Иисусе Христе! А что с ней было?
— …
— Ах, сердце — понятно…
— …
— Вы еще застали ее в живых?
— …
— Что там, папа? — спросил Рыбий Пуп.
— Минутку, док. — Тайри обернулся к сыну. — Умерла Мод Уильямс, час назад — упала и умерла. Сердце отказало.
— Умерла? Мод Уильямс?
— Так что, док? — вновь заговорил в трубку Тайри.
— …
— Да-да, понял. Бумаги, да? Вы там побудьте до меня. Раз Мод просила передать мне бумаги, значит, в них что-нибудь да есть не для посторонних глаз. Ясно вам? А тут еще эта заваруха, так что вернее будет, если я заберу их… Где Вера?
— …
Наступило молчание. Тайри с расстроенным лицом оглянулся вокруг.
— Ах ты, елки зеленые. А ведь какая была здоровенная кобылища. Кто мог подумать, что так запросто откинет копыта. — Он опять заговорил в трубку: — Да, слушаю. Это ты, Вера?
— …
— Вера, голубка, душевно сочувствую… Ну понятно. Сейчас буду. Слушай, пусть только никто там ничего не трогает из вещей Мод, ладно?
— …
— Ну-ну. Я не прощаюсь.
Тайри положил трубку, потер глаза ладонью и прошелся по конторе.
— Ждешь одного, так на тебе, валится другое. И как это ее угораздило взять да помереть? — Он мрачно поглядел в окно. — Вот незадача. Вере не поднять дело, больно молода… На такую работенку требуется крепкая баба. — Тайри подошел к двери. — Джим, — позвал он.
Вошел Джим, все еще в белом халате.
— Слышь, Джим, час назад померла Мод Уильямс, — объявил Тайри.
— Господи! — охнул Джим. — От чего?
— Док говорит, что-то с сердцем.
— Что ж, Тайри, случается и такое, — рассудительно заметил Джим. — Послать за ней? Выписал доктор Брус свидетельство о смерти?
— Док сейчас там. Почитай, тридцать годов я знал Мод. Надо ехать. — Тайри надел шляпу. — Пуп, посиди тут, пока я вернусь. Я скоро.
— Я хочу с тобой, пап.
— Лишнее. Это же тут, под боком. Притом в Черном поясе. Да и док там, — сказал Тайри. — Просто не надо, чтоб кто-нибудь рылся в вещах Мод, покуда неизвестно, кто это кругом шныряет, такой прыткий.
— Ты только, Христа ради, осторожней!
— Хорошо, хорошо… Джим, скажи там, пускай Джейк и Гьюк через полчасика подадут к Мод катафалк, ладно?
— Есть, Тайри, — озабоченно сказал Джим.
Тайри задержался в дверях, сунул в рот свежую сигару и поднес к ней зажженную спичку.
— Ох и устал я, — проворчал он.
— Пап, ну давай я это проверну вместо тебя, — попросил Рыбий Пуп.
— Нет, Пуп. Тут нужно, чтоб я сам.
— Ну, как хочешь.
— Жди, я недолго.
Рыбий Пуп задумчиво проводил глазами его машину, ясно представляя себе, как Тайри кладет на колено пистолет, когда переключает передачу. Да. Наяву и во сне ты живешь, ты дышишь страхом. Где-то там, в серой пустоте, вечно подстерегает враг, это он распоряжается твоей судьбой, укорачивает крылья твоим стремлениям, определяет твои цели, клеймит каждый твой шаг чуждым тебе толкованием. Все дни твои ты проводишь в стане врага. Поклоняешься его кумирам, говоришь на его языке, сражаешься его оружием и умираешь чаще всего тою смертью, какую он изберет для тебя. Неужели всегда так будет, думал Рыбий Пуп. Чернокожие платят людям с белой кожей такую дань, какою не удостаивают даже Бога — ведь Бога можно порой забыть, но о белом недруге нужно помнить постоянно. Бог только после смерти воздаст тебе по делам твоим; суд белого ты чувствуешь на себе ежечасно.
Рыбий Пуп устало опустился на стул, придавленный тяжестью этих дней, урожайных на смерть. А теперь вот еще Мод Уильямс… Просто в голове не укладывается. Он сухо усмехнулся одними губами, вспомнив ночь, когда Тайри поднялся с ним на бугор, чтоб показать Черный город, а потом повел его в объятья Веры — и каким лукавством искрились глаза Мод, когда она спросила, понравилось ли ему у нее… Бывают на свете люди, над которыми, кажется, не властна смерть, из их числа была и Мод Уильямс, со своим кудахтающим смехом, похабными шуточками, вольными понятиями, со своею хитростью и деловой хваткой.
Рыбий Пуп услышал, как на крыльцо бросили вечернюю газету, и сходил за ней. Он прочел:
ВЫСШИЕ ЧИНЫ ПОЛИЦИИ ОТРИЦАЮТ СВОЮ СВЯЗЬ С ВОРОТИЛАМИ ПРЕСТУПНОГО МИРА.
Сегодня, вслед за нападением со стороны неизвестных лиц, которому подвергся утром секретарь суда Альберт Дэвис, в муниципалитете царил переполох. Обвинения в адрес высших городских властей сменялись контробвинениями.
Мэр Уэйкфилд открыто призвал Харви Макуильямса огласить во имя общих интересов имена, фигурирующие в документах, которые он в качестве вещественных доказательств обещал передать в большое жюри. По-видимому, именно эти документы находились в запечатанном конверте, изъятом сегодня утром на улице у секретаря суда Альберта Дэвиса.
Мистер Макуильямс отказался дать подобную информацию, утверждая, что в противном случае он поставил бы под угрозу жизнь тех, от кого ее получил.
