Марта Шредер - Кодекс страсти
– Кэролайн! – предостерегающе воскликнул Дэниел.
– Миссис Фолкнер! – сказали в унисон декан и профессор Франклин.
– Я не буду подчиняться людям, которые невольно стали пешками в руках некой интриганки. Я ничего дурного не совершила. И профессор Фрателли не сделал ничего плохого.
– Вы можете так думать, миссис Фолкнер, и я согласен со многим из того, что вы сказали. – Невозмутимый голос Марка Стейнера внес успокаивающую ноту во взрывоопасную атмосферу. – Но нам не уйти от того факта, что в этой школе проводится политика, запрещающая личные контакты между преподавателями и студентами, и вам с профессором Фрателли это правило было известно. Не должно ли было оно воспрепятствовать вашему решению видеться за пределами школы, когда вы впервые обсуждали эту проблему?
Губы Кэролайн тронула легкая улыбка:
– Не думаю, что люди влюбляются, соблюдая правила. А как по-вашему, мистер Стейнер? Никакие суровые законы не могли помешать мужчинам и женщинам разных рас влюбляться друг в друга ни на старом американском Юге, ни в сегодняшней Южной Африке. Разве могло бы правило, применительно к нам не имеющее ни малейшего смысла, помешать нашим чувствам?
Дэниел не знал, наградить ли ее аплодисментами или придушить. Она предоставила их интимную жизнь в распоряжение комитета, дав ему возможность использовать это против них. Она призналась, что спит с Дэниелом и даже любит его. Она вложила в руки членов комитета острейшее оружие, которое те могут направить против нее.
– Однако мы все еще имеем дело с нарушением существующего правила, – начала профессор Франклин.
– Боюсь, что это правда, – сказал декан, с сожалением качая головой. – Ясно одно: вы оба нарушили правила. Лично я не нахожу проступок серьезным…
– Я в этом не уверен, – забеспокоился доктор Эмерсон.
– Я в сомнении, серьезен он или нет, – одновременно с ним проговорила профессор Франклин.
– Но, – мощный бас Майкла Гриерсона покрыл голоса его собратьев по комитету, – но я считаю, что какое-то наказание все-таки необходимо. Какое-то небольшое наказание. Может быть, выговор в приказе.
– Я могла бы согласиться с этим. – Элфрида Франклин сняла очки и с хмурым видом играла с дужками. – При условии, что они перестанут встречаться. Мы должны потребовать от них обещания не иметь никаких дальнейших контактов до тех пор, пока миссис Фолкнер не закончит школу или кто-то из них не уйдет из нее по каким-то другим причинам.
– Это вполне приемлемо, – начал Дэниел, пытаясь заставить свое обычное рычание звучать примирительно.
Но он не смог бы заставить свой голос звучать примирительно, даже если бы от этого зависела его жизнь. Хотя можно сказать, что это так и есть, напомнил он себе.
– Я не согласна, – сказала Кэролайн, выпрямляясь в полный рост и стараясь говорить, как Маргарет Тэтчер, абсолютно уверенная в том, что занимает единственно верную позицию. – Я никогда не позволю этой школе определять мою частную жизнь.
Она стояла, скрестив руки на груди и вызывающе глядя на них, словно Жанна д'Арк перед отцами церкви.
– Хорошо, к чему же мы пришли? – жалобно спросил декан. – Я не хочу исключать вас…
– Кэролайн, не пора ли остановиться? – в бешенстве взревел Дэниел. – Я не позволю тебе подобным образом разрушать твою карьеру. Ты слышишь меня?
– Почему бы и нет, если я хочу это сделать? – спросила его Кэролайн. – Что тебе до этого?
– Что мне до этого? – Дэниел не верил своим ушам. – То, что я люблю тебя, ты, упрямая женщина!
– Да, – нежно сказала Кэролайн. – Это и есть наш ответ. – Она повернулась к декану. – Это и ваш ответ, декан Гриерсон. Дэниел не преследовал меня и ни к чему не принуждал, а я не пыталась использовать его. Мы не должны расставаться. А вы не должны исключать меня, или увольнять Дэниела, или делать что-то столь же абсурдное. Существует другой выход. Лучший выход. Замечательный выход!
Улыбка, озарившая ее лицо, заставила Дэниела вспомнить о восходе солнца.
– Какой, миссис Фолкнер? – спросил декан, в глазах которого забрезжила надежда, вызванная уверенным тоном Кэролайн.
– Что теперь, Кэролайн? – пробормотал Дэниел. – Этот лучший выход должен и впрямь быть хорош, или мы погибли.
– Да, декан, профессор Фрателли и я не только будем продолжать встречаться, мы собираемся жить вместе.
– Господи Боже! – воскликнул доктор Эмерсон.
– Миссис Фолкнер, пожалуйста, объясните, – сказала профессор Франклин.
– В самом деле? – сказал Дэниел, брови которого поползли вверх, но губы улыбались. – Ты уверена?
Кэролайн улыбнулась ему в ответ. Как она и ожидала, он все понял.
– Да. Совершенно уверена. – Она коснулась рукой его щеки и затем повернулась к членам комитета с высоко поднятой головой и сияющей улыбкой. – Декан Гриерсон, профессор Фрателли и я хотим пригласить вас – и всех присутствующих, разумеется, – на нашу свадьбу.
– О, Боже, – пролепетал доктор Эмерсон. – Мейда придет в ярость!
Глава 29
В тот момент, когда Кэролайн объявила комитету, что они с Дэниелом собираются пожениться, темп жизни резко ускорился и продолжал таковым оставаться.
Дэниел уволок ее с заседания комитета в свой кабинет, захлопнул дверь и сжал Кэролайн в объятиях:
– Кэролайн, я даже не знаю, хочу ли поцеловать тебя или так тряхнуть, чтобы у тебя зубы застучали!
Он впился губами в ее губы. Затем поднял голову, и она услышала как он пытается перевести дыхание:
– По-моему, это ответ на вопрос.
Он отстранил ее от себя:
– Почему, черт возьми, ты это сделала? Может быть, ты выходишь за меня замуж, чтобы взять верх на Элфридой Франклин? Не являюсь ли я своего рода феминистским наглядным пособием?
Кэролайн засмеялась и потянулась к его губам для еще одного долгого восхитительного поцелуя.
– Ну, – сказал Дэниел, – по-моему, это тоже ответ на вопрос.
Они вместе отправились сообщить новость детям. Сара была в восторге, что отец последовал ее совету, и Кэролайн всегда будет с ними. Она одарила их обоих своим вариантом фрателлиевской усмешки.
– Я говорила тебе, папа, – сказала она, протягивая руки Кэролайн в неосознанном приветственном жесте. – Я говорила, что она именно такая, какую тебе надо, и ты должен на ней жениться.
– Не зазнавайся, – ответил Дэниел, легонько щелкнув ее по носу. – Я бы и сам до этого додумался. Со временем.
– Я рада, что вы будете жить с нами, – сказала Сара, обращаясь к Кэролайн. – Мы сможем нажарить много гренков.
– Я тоже рада, – прошептала Кэролайн. – Я очень, очень рада, Сара.
Когда Дэниел и Кэролайн приехала в Бринвуд поговорить с Беном и Тессой, то застали дома только Бена. Бен объяснил, что Тессе позвонили по телефону, и она убежала, крикнув, что идет к бабушке.
