Когда грянет шторм - Эмери Роуз Эндрюс
Гнев вскипел во мне, раскаленный и ослепляющий. Я вскочила на ноги и швырнула телефон в Броуди. Тот даже не попытался увернуться. Телефон попал ему прямо в грудь и упал на пол у его ног. Я пересекла всю комнату и встала перед ним. Затем ударила его. Я молотила кулаками, била в грудь, торс и плечи – в те места, куда только могла дотянуться.
Ярость ослепила меня, приправив все гневом. Почему именно он?
– Ты знал об этом, не так ли? Ты пытался скрыть это от меня, – прошептала я, боясь произнести слова громче. Опасаясь, что они станут реальностью. Я ударила его в грудь ладонями. Моему гневу не было границ.
Броуди обхватил мои запястья и попытался притянуть к себе, но я сопротивлялась.
– Не прикасайся ко мне!
– Убери свои грязные лапы от моей сестры! – взревел Лэндри.
Броуди отпустил меня, и я отступила на шаг, тяжело дыша. По щекам текли слезы.
– Как ты посмел скрывать это от меня? Почему не сказал, что твой отец убил мою мать?
– Я не знал. Клянусь своей жизнью, я понятия не имел…
– Чушь собачья! Я говорила тебе. Я называла имя мамы. Как ты мог не знать имена жертв своего отца?
– Я не знал, – повторил он. – Неужели ты думаешь, что я стал бы скрывать от тебя нечто подобное?
Я хрипло рассмеялась.
– Ты сказал, что твои родители умерли. Это правда?
– Мама умерла. А человек, который…
– Твой отец! – вскипела я. – Будешь отрицать, что он твой отец?
Броуди потер затылок и выдохнул.
– Он сидит в тюрьме пожизненно. В тюрьме штата Луизиана.
– Это совсем не то же самое, что умереть, Броуди. Сидеть в тюрьме не равно быть мертвым. – Мой голос звучал пронзительно, почти истерично. – Моя мама мертва, а твой отец-кусок-дерьма все еще жив. Разве это справедливо?
– Нет.
– Надеюсь, он проживет до ста лет, чтобы каждый божий день напоминал ему о том, что он сделал.
Броуди встретился со мной взглядом.
– По-твоему, я не хочу того же? По-твоему… – Его голос дрогнул от этих слов, и сквозь пелену слез я увидела, что он плачет. – Черт. Шай, я… правда не знал.
– Я тебе не верю. Думаю, ты знал это с самого начала. Ты был там, Броуди. Ты ведь был там, не так ли?
Он провел рукой по лицу и утвердительно кивнул.
Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. У меня скрутило живот, и казалось, что меня вот-вот вырвет. Все это казалось нереальным.
– Где ты был, когда в мою маму стреляли?
– В машине. Он сказал мне… подождать в машине. Черт, Шай. Я никогда… Я не он, – процедил Броуди сквозь зубы. Его глаза покраснели от слез, но я не испытывала к нему ни капли сочувствия.
В то время ему было восемь с половиной. Он должен был все запомнить. Ведь как иначе? Вот только это уже не имело смысла. В тот момент я поняла, что пути назад нет.
– Между нами все кончено.
Я вскинула подбородок и посмотрела в глаза сыну убийцы.
– Я больше никогда не хочу видеть твое лицо. Оно напоминает мне о том, что мы с Лэндри потеряли. – Я произнесла это так холодно, что на мгновение засомневалась, а с моих ли губ слетели эти слова. Но они правда были моими.
Броуди закрыл глаза, а затем кивнул. Я повернулась к нему спиной, когда он уходил. Брат обнял меня и прижал к себе, напоминая, что в этом мире мы единственные друг у друга. Мы – семья. Ничто и никто не изменит этого. Лэндри находился рядом, когда умерла бабуля. Он изо всех сил старался заботиться обо мне в детстве.
Вот только мне хотелось вернуть то время, когда мы были близки, а он был старшим братом, на которого я равнялась и которого обожала.
Несколько минут спустя я услышала, как за Броуди закрылась дверь. Рыдания сотрясли мое тело, и я едва могла дышать. На этот раз Броуди не сопротивлялся. Он выполнил мою просьбу, оставив меня в белоснежном номере с видом на океан в Майами, пока я плакалась в рубашку брата с зияющей дырой в сердце, которое раньше заполнял Броуди.
– Если тебе что-нибудь понадобится, я буду прямо в коридоре, – сказал Маркус, выходя из номера. Я даже забыла о нем.
– Спасибо, – ответила я. Вот только Маркус не мог дать того, что мне было нужно. Никто не мог.
Глава сороковая
Броуди
Ридж вырвал бутылку виски у меня из рук.
– Отдай. – Я вскочил со стула и бросился на него. Брат отпрыгнул в сторону, но я снова ринулся на него. Черт. Я потянулся рукой к перилам, чтобы удержаться на ногах, но та соскользнула. Я скатился по ступенькам крыльца и приземлился на землю, но ни черта не почувствовал.
Я начал смеяться. Я смеялся так сильно, что на глаза навернулись слезы. Затем я перевернулся на спину и уставился в темное небо, пытаясь сфокусировать взгляд на звездах. Все было как в тумане. Мир вращался.
– Вставай, братишка. Давай занесем тебя в дом. – Ридж попытался поднять меня, но я оттолкнул его.
– Оставь меня в покое, – пробормотал я.
Брат присел на корточки и заглянул мне в лицо.
– Ты не можешь продолжать так измываться над собой.
– Хочешь поспорить? – Я закрыл один глаз, пытаясь сфокусировать на нам взгляд. У него под глазом красовался синяк, а из губы текла кровь. – Я буду делать все, что вздумается, черт возьми. Тебе не следовало ввязываться в эту драку.
– Никто не посмеет говорить гадости о моем брате и выйти сухим из воды.
– Моя честь не стоит того, чтобы за нее бороться. Потому что у меня ее нет. Я сын монстра. В моих жилах течет его кровь. Та же ДНК.
– Ты – не он. Не ты убил маму Шайло.
– А кажется, будто я нажал на курок… – Я закрыл глаза. Я был не прочь заснуть на земле. Возможно, завтра, когда я проснусь, все окажется дурным сном.
