Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко

– Прости… У меня сложный период, – призналась я.

– Из-за тех козлов? – Брат нахмурился.

– Не только. Просто наши классы враждуют, и там все завертелось… Это долгая история.

– Родителям не будешь говорить?

– Нет. Это не их война. У них и без того полно своих войн.

– Саш… они… ничего не успели тебе сделать? – тихо и настороженно спросил брат, задержав дыхание.

– Нет, Олежка, – успокоила его я. – Не успели.

Олежек шумно выдохнул:

– Это хорошо. А то я что-то не готов попасть в историю как самый молодой серийный убийца.

Я обняла его сзади за шею, поцеловала в макушку и искренне сказала:

– Ты лучший в мире брат, а вот я просто никудышная сестра.

На секунду Олежка напрягся и застыл, а затем стал извиваться, как червяк, пытаясь освободиться из моих объятий. При этом он недовольно ворчал:

– Ой, ой. Мой детектор умиления зашкаливает и сейчас расплавится. Ну хватит уже, прическу помнешь…

Перед сном я переписывалась с Женей. Мы договорились пойти завтра за фотографиями вместе прямо к открытию лаборатории. Для этого нам нужно будет прогулять первый урок.

Я была так измотана за день, что не заметила, как уснула.

Проснулась я от телефонного звонка. С трудом выдернув себя из сна, я кое-как разлепила глаза, пошарила рукой в поиске телефона. Звонил Женька.

– Алло? – сонно прохрипела я.

– Саш… Я забрал их, – сказал он глухо. Голос будто доносился из могилы.

Я мигом проснулась. В животе все заледенело.

– Что? Почему один?

– Я не смог дозвониться. Уже половина десятого…

– Что?! – ахнула я. – Прости, я проспала и не слышала звонков… Что? Что там на снимках? – нетерпеливо спросила я, слыша, как гулко колотится мое сердце.

Вместо ответа – молчание.

– Я… я не могу сказать, – с трудом выдавил Женя. – Я лучше сейчас приеду к тебе.

– Жду!

Я отключилась. В один миг все это – Марк, мост, наш идиллический вечер с Севером – стерлось. В голову ворвалась совсем другая реальность: та, в которой мы с Женей ищем монстра. И, кажется, мы его нашли.

Когда Женя позвонил в дверь, я бросилась открывать с молниеносной скоростью. Мое лицо пылало от волнения, я тяжело дышала – запыхалась. Женька стоял на пороге с убитым видом. Лицо казалось бледнее обычного, губы были сжаты.

– Ну что там? Где? Где? – нетерпеливо запрыгала я.

Он без слов протянул мне пухлый бежевый конверт – вскрытый. Я тут же выхватила добычу.

Женя вошел в дом и теперь, по-прежнему молча, следил за моими действиями. Запустив в конверт руку, я дотронулась до прохладных и гладких снимков. Сердце гулко билось. Боже, еще секунда, и я все узнаю…

– Тебе лучше присесть, – предупредил Женя, нарушив наконец молчание.

Я в задумчивости посмотрела на него. Чего мне ждать такого невероятного? Я не послушалась Женю, вытащила пачку фотографий и бросила пустой конверт на консоль. Перевернув снимки лицевой стороной вверх, я вперилась в них взглядом. Уже через секунду я вскрикнула и чуть не выронила стопку. С первого же снимка на меня посмотрела…

Урок 32

Катализаторы и цепные реакции

ЖЕНЯ

За день до того, как я отправился за готовыми фотографиями, мы с Диной снова играли в ее комнате в «Билет на поезд». Сидели на полу, облокотившись о кровать, пили чай. Я уже построил три маршрута, а Дина – только два. Был мой ход. Но вместо того, чтобы его сделать, я вдруг выпалил:

– Я Сашку ударил.

Динка отвлеклась от игры и уставилась на меня.

– За что?

– Не знаю. Расстроенный был из-за мамы.

– Как это случилось? Сильно ударил?

– Ну, она пришла, а я никого видеть не хотел, не хотел ее впускать, а она все равно вошла. Вот я и рассердился. Схватил ее за руку и из квартиры выкинул. Правда, потом извинялся, но она мне синяки на запястьях показывала.

Дина нахмурилась и отложила карточки.

– Парень, у тебя с головой все в порядке?

– Да в порядке я, – раздраженно сказал я, хотя на самом деле не знал, так ли это. – Это просто из-за мамы.

– Это ненормально. – Дина осуждающе покачала головой. – Может, ты и меня выкинешь?

– Из твоей квартиры? Не, чего-то не хочется! – отшутился я.

– А ее хочется? – Дина шутку не поддержала, смотрела на меня серьезно.

– Ну, она – это она, а ты – это ты. Ты – мой друг, а она…

Я запнулся. Дина смотрела на меня так, будто пыталась прочесть мысли.

– А она – кто?

– Ну… Не знаю. Сложно объяснить. Но у меня с ней так много связано…

– Ты не думаешь, что пора тебе Сашку вон туда, – показала Дина на шары на обоях, – в корзину к Кощею?

– Не, ей с Кощеем летать не понравится. – Я снова обратил все в шутку.

От Динкиного вопроса мне стало неуютно. Я вернулся к игре и взял карточки из стопки. Они оказались нужного цвета, и я выложил на поле часть маршрута от Берлина до Варшавы своими желтыми поездами.

– Так мы ей целый шар тогда отдельный выделим! – Дина упорно продолжала тему. – Вот, смотри, этот подойдет? Красненький? Этот – тот самый, под твое добро. Гляди, он не улетел еще, но вот-вот. Сашка любит красный цвет?

– Да… Она все яркое любит.

– Ну вот давай, клади ее сюда.

– Я подумаю, – уклонился я и поскорее предложил: – Давай играть дальше. Твой ход.

Но Дина все еще смотрела на меня, забыв про поезда.

– Ерофеев, я серьезно. Ты мозгами уже потек из-за своей Сашки. Мне в жизни больных людей хватает, еще один псих рядом не нужен. Так что давай ее в корзину.

– Хорошо. Я подумаю, подумаю, – бросил я сердито.

Эта тема была мне неприятна, зря я ее начал. И как теперь ее замять?

– Вообще, у тебя талант, Ерофеев! – подколола меня Дина. – Ты умеешь создавать вселенские трагедии всего из двух компонентов: азот и кислород.

– Нет, ну почему же из двух? – заспорил я и, загибая пальцы, стал медленно перечислять состав воздуха: – Еще из аргона, углекислого газа, водорода…

Динка вздохнула:

– Занудство – еще один твой талант.

– …гелия, метана, криптона…

Она закатила глаза:

– Ты страшный человек. Ты можешь зануди́ть людей до смерти!

Я улыбнулся и… вдруг снова почувствовал, как на планете слабеет гравитация. Ну почему, почему с ней все еще так легко? Даже о Сашке с ней говорить легко. К счастью, Дина развивать