Что, если мы поверим - Сара Шпринц
– Мистер Бела? Здесь никого.
– Что? – Тони оставил меня и сделал шаг в направлении полицейского. – Вы уверены? Вы посмотрели на антресолях? Еще есть отдельный санузел и…
Я не слышала ответов, я пошла внутрь вслед за Тони.
В помещении было много народу и никаких признаков пребывания Скотта. Но он был здесь. Я ни секунды в этом не сомневалась. Особенно когда я увидела на диване его джемпер и чашку из-под кофе.
– Хоуп?
Я вздрогнула, когда Коул коснулся моего плеча.
– А?
– Есть другое место, где он мог бы находиться?
– Я… Нет, я не знаю. – Все смотрели на меня. – В лесу есть тропинка. Мы иногда по ней гуляли, – с трудом произнесла я.
– О’кей, мы осмотрим местность, – сказала начальник опергруппы, и полицейские вышли на улицу.
Шаги удалились, я, будто ведомая кем-то, подошла к столу, в ушах звенело. Между пустых чашек из-под кофе лежал блокнот Скотта. Он был открыт. Дрожащими пальцами я провела по страницам и начала читать.
Это были песни. Тексты и ноты. Летящий почерк, перечеркнутые абзацы, как будто в бреду написанные строчки на белой бумаге. У дивана стояла гитара. Он что, правда?..
Я обернулась, услышав снаружи голоса. Тони сразу вслед за Коулом бросился к выходу. Я побежала к двери, перескочила расщепленный порог, при этом я слышала разговор, не понимая ни слова.
А потом я увидела его. Скотт был напряжен. Он снял наушники, его взгляд метался между полицейскими, Тони и Коулом.
У меня заложило уши, и на секунду мне показалось, что я не могу дышать. Я смотрела на него, снова и снова.
Он стоял здесь. Он выглядел спокойным. Больше того. Он выглядел так, будто не понимает, что здесь происходит.
Он двигал губами, отвечая на вопросы полицейских. Он кивал. Звук вернулся, когда полицейские допустили Коула.
– Нет, я… я ничего не принимал. Я… что случилось-то?
Кажется, он меня не заметил. Взгляд Скотта упал на Тони, который теперь подошел к нему и взял его за плечи. Сначала казалось, что он хотел просто потрясти Скотта, но потом сгреб его в охапку.
Я не слышала, что Тони ему говорил, я не могла сдвинуться с места. Скотт смотрел огромными испуганными глазами. И только все время тряс головой.
– Где она?
Когда он посмотрел мимо Тони в мою сторону, у меня вся кровь прилила к ногам. Я не переставая дрожала, Скотт тем временем отстранился от Тони. Слезы брызнули у меня из глаз, он подошел ко мне и почти грубо обнял.
Я ощутила запах Скотта, запах уверенности, и уже не могла сдерживаться. Я просто больше не выдержала. Я впилась пальцами в его куртку и только плакала.
– Эй. – Он положил руку мне на голову и своим шепотом совсем не унимал меня.
– Что ты тут делаешь? – рыдала я. – И почему ты, черт возьми, никому не сказал?
Я отстранилась от него, хотела влепить пощечину, снова обнять и больше не отпускать.
– Я хотел немного вырваться из этого хаоса, – выдавил из себя Скотт. – Я как раз пытался там наверху дозвониться до тебя. Но твой телефон выключен. – Его голос звучал одновременно напряженно и растерянно, и я представила себе, каково это – сидеть тут, вдали от всего, и вдруг обнаружить нагрянувших полицейских.
– Ты должен был сообщить кому-нибудь. – Мой голос дрожал, как и мои колени. – Тони, Сэму, кому-нибудь… Господи, Скотт, я думала… – Слезы опять полились. – Никогда больше не делай так.
– Прости, – прошептал он и прижал меня к себе. – Прости, прости, прости. – Я чувствовала его губы на своей голове. – Мне просто нужно было исчезнуть, после всех этих публикаций. Я больше там не мог, слишком много всего навалилось. Мне надо было подышать. Подумать.
Придумать песни…
Я подняла голову:
– Скотт, я… Это ты меня прости. Но ты меня, пожалуйста, выслушай. Пожалуйста. Это была не я, я бы никогда не рассказала прессе, хотя по этим фотографиям, наверное, не скажешь…
– Какие фотографии? – спросил Скотт, и у меня зашлось сердце. Я не ответила, и он слегка насупил брови: – Хоуп?
– Те, в статьях, в которых написано, что это я все рассказала журналистам.
– Они опубликовали фотографии с тобой? – Скотт на секунду отстранился и повернулся к Тони.
– Мы работаем с этим, – сказал тот, но Скотту это не добавило спокойствия.
– Да елки-палки… И ты действительно считала, что я могу так подумать?.. – Он запнулся на полуслове, когда я пожала плечами.
– Они так написали, Скотт, – заревела я. – Что я – инсайдер. Весь мир поверит, а тут еще и мое лицо, и ты был недоступен, и…
– Я же тебе написал, чтобы ты не сходила с ума, – прошептал Скотт, но я замотала головой:
– Ты написал до этих фотографий! Я думала, ты увидел статьи и… поверил написанному.
– Господи, Хоуп, как я мог поверить каким-то желтым газетенкам, а не тебе?
– Я не знаю, я понятия не имею, Скотт!
– Они никогда не пишут правды. – Он смотрел на меня, и в глазах появилась темная боль. – Черт, прости. Что тебе пришлось с этим столкнуться… Я не справился, запаниковал, когда стало ясно, что все вскрылось. Что все теперь знают, что я… Я понял, что мне надо сбежать, несколько дней игнорировать сплетни и подумать, что это все значит.
– Но почему же ты никому не сказал? – прохрипела я.
Скотт закрыл на мгновение глаза.
– Потому что идиот. Я не подумал, что все может выглядеть так, как если бы я… Я думал, моих сообщений будет достаточно. Я хотел тебе позвонить, но у тебя телефон был все время выключен. Блин, прости.
Я покачала головой.
– Я тебя ненавижу, – прошептала я, и понемногу стала приходить в себя. Я не понимала, что все это значит, так много всего навалилось, столько переживаний, столько адреналина и холодного пота. Но теперь все было в порядке. Скотт был рядом, и, возможно, в прессу просочилось кое-что, о чем Скотт должен был мне рассказать там и тогда, когда он считал нужным, но уж как есть.
– Я так испугалась, – прошептала я, когда напряжение постепенно спало.
Скотт легонько покачал головой, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Я замолчала, когда он коснулся губами моих губ. Нежный поцелуй, но в то же время настойчивый и полный сожаления. Я заставила себя закрыть глаза и пару секунд просто сосредоточиться на ощущениях. На теплых руках Скотта на моем затылке, на его пальцах в моих волосах. На его губах, носе, который трется о мой нос. Я просунула руки
