Подземелье - Катрин Сальватьерра
Он начал замечать людей: бездомных, наркоманов, оборванных подростков. Он как будто вырвался из той ловушки, которая захлопнулась перед ним вместе с выстрелом, убившим его родителей. Чеко был свободен и мог попытаться вытащить других. Он начал ходить в приюты и реабилитационные центры, общаться с людьми, «подопечными» как их там называли, и это приносило ему спокойствие. Он легко находил с ними общий язык, ведь у них в самом деле было много общего: они, как и он, теряли близких от рук бандитов или страдали от уличных банд. Чеко нравилось помогать им и впервые в жизни он был доволен собой.
Это случилось в воскресенье. Чеко вышел из церкви и направился в ближайшее кафе, чтобы пообедать, когда пришло сообщение от Слона. Он открыл не раздумывая, ожидая, что что-то стряслось с ним или с тремя сиротами, за которыми он присматривал. Прочитав, Чеко встал посреди дороги. Два слова перевернули с ног на голову его новый мир.
«Кристина вернулась».
Чеко немного постоял, потом убрал телефон в карман и пошел обедать. Он старался ни о чем не думать, ничего не решать, но глубоко внутри уже понимал: сегодня вечером он улетает. Оставалось только кое-что купить в дорогу.
* * *
Кристина провела неделю в доме со Слоном и детьми. Она ходила с ними в лес, смотрела по вечерам фильмы и каждую свободную минуту думала, что делать дальше. Она хотела восстановиться в университете, найти подработку, снять квартиру, но постоянно откладывала эти дела. Она жила в комнате Чеко, спала в его кровати, и ей казалось, что пока она там, между ними еще не все кончено. Под его подушкой она нашла свою книгу, ту самую, которую он привез ей. «Город чудовищ». Интересно, читал ли ее Чеко? Она принялась перечитывать, теперь уже его глазами.
В то утро она проснулась и сразу почувствовала какую-то перемену. Как будто комната ожила и задышала. Кристина встала и увидела на столике коробку конфет. Сердце забилось чаще. Кристина взяла одну и откусила, жмурясь от горечи и остроты. Она продержала шоколад во рту до тех пор, пока не распробовала сквозь его обжигающую оболочку насыщенный вкус. Глубокий. Нежный. Незабываемый. «Чеко», — тихо позвала она. Никто не отозвался.
Кристина приподняла коробку и нашла под ней записку. «Приходи на поляну, где мы тренировались в стрельбе. Я буду ждать до вечера».
Кристина взглянула на кусочек шоколада, оставшийся в ее руке. Слабая мысль: «Стоит ли?» пронеслась в голове и тут же погасла, уступая волнительному предвкушению, которое вскоре превратилось в дикий восторг. Кристина обулась и выбежала из комнаты, но, спохватившись, забежала обратно, схватила косметичку, новые джинсы и направилась в ванную. Через двадцать минут она бежала в лес.
Весенний воздух пьянил. Запыхавшись, она остановилась в нескольких метрах от поляны, пытаясь утихомирить грохочущее сердце. Она медленно подошла, оглядываясь по сторонам. Ничего не изменилось с тех пор, как они проводили там каждое утро: разве что некоторые из висевших на ветках банок теперь валялись на земле. Вокруг ни души. Кристина застыла, чувствуя, как живот сводит от страха. Он ее не дождался.
Кто-то обнял ее сзади и, склонившись над ухом, сказал:
— Я боялся, что ты не придешь.
Кристина судорожно выдохнула, понимая, что вот-вот расплачется. Она повернулась и прижалась щекой к его щеке. По телу побежала дрожь. Чеко обхватил ее и обжег горячим дыханием.
— А я так боялась, что больше не увижу тебя.
— Ты хорошо подумала? Если сейчас скажешь «да», уже никогда не отделаешься от меня.
— Да.
Кристина ответила не задумываясь. Чеко притянул ее к себе, целуя без разбора в волосы и лицо, пока не нашел губами ее губы. Голова закружилась. Кристине казалось, что она тонет, ноги отказывались держать ее. Она обвила руками его шею, стараясь прижаться как можно сильнее, и все казалось мало.
— А ты? — спросила она между поцелуями.
Чеко обхватил ее лицо ладонями и прижался лбом к ее лбу. Его дыхание сбилось, сердце под тканью футболки стучало так сильно, что стало страшно. Кристина положила руку ему на грудь.
— Да, — сказал он, возвращаясь к ее губам. — Всегда.
Дорога до дома заняла у них больше часа: они шли медленно, тесно прижавшись друг к другу, то и дело останавливаясь и целуясь. Кристине хотелось о стольком расспросить его, но все казалось неважным. «Потом. У нас еще много времени», — думала она, и сама не могла поверить, что они наконец вместе. Ее тянуло касаться его, вновь и вновь убеждаться, что все не сон и не плод больной фантазии.
Слон и дети наблюдали за ними из окна. Стоило им войти, как они обернулись на них с плохо скрываемыми улыбками. Слон подошел и сначала пожал руку Чеко, а потом неожиданно крепко его обнял. Чеко хлопал его по плечу и смеялся, и Кристина вспомнила, как впервые увидела его таким: беспечным, невероятно красивым. В тот день, когда он принес ей книгу. Целую жизнь назад. Как же ей нравилась эта его улыбка. Как же хотелось видеть ее всегда.
Они с трудом просидели завтрак, то и дело касаясь друг друга, не разжимая пальцев под столом. Слон расспрашивал о Мексике, в очередной раз рассказывал, как удивился приезду Кристины, и все не мог угомониться, пока Чеко не сказал, что хочет отдохнуть с дороги. Слон засуетился, одарил их хитрой улыбкой и увел детей на прогулку.
Оставшись одни, они медленно поднялись в спальню и закрыли дверь. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом одновременно выдохнули и вновь оказались так близко, что сводило ноги.
— Хочешь спать?
Одурманенная его близостью, Кристина почти не понимала, о чем спрашивает. Ей лишь хотелось, чтобы он не отстранялся.
Чеко хмыкнул и подхватил ее на руки.
— Я летел сюда двадцать шесть часов, — сказал он, касаясь губами ее шеи. — Времени поспать у меня было достаточно.
* * *
Артем вышел из университета и направился к метро. Он порылся в кармане в поисках жетона и подошел к турникету. Оплатить поездку можно было и картой, но ему нравилось делать это жетонами. Казалось, он возвращался в прошлое и оттуда мог идти любой дорогой, какую выберет. Переезд в Питер стал для него спасением — там он мог переноситься в прошлое буквально на каждом углу.
Выйдя на нужной станции, он зашел в кофейню, чтобы в тихой обстановке доработать портреты Шанти. Впервые за год обучения куратор похвалил его и ограничился только несколькими замечаниями. Особенно
