Подземелье - Катрин Сальватьерра

Катрин Сальватьерра

Подземелье

Часть 1. Звёзды

Глава 1

Когда-то давно Кристина выпросила у звезд подарить ей немного любви.

Она стояла на балконе однушки на окраине Москвы в бледно-розовой маечке с маленькими утятами. Уже стемнело, но она не мерзла. Воздух ложился на плечи, словно шелковая шаль любовницы ее отца, а железные перила с отколовшейся краской грели ладони накопленным за день теплом. Она выходила на балкон каждый вечер, подставляла под ноги табурет и свешивалась за перила, чтобы лучше видеть вход в свой подъезд. Чтобы не пропустить его возвращения.

Под балконом остановился черный автомобиль, но Кристина знала, что отец на таких не ездит. Из машины вышел мужчина и зашел в подъезд.

Кристина продолжала наблюдать, но не прошло и минуты, как ее отвлек звонок в дверь. Она побежала в прихожую и открыла, не раздумывая.

— Вы не мой папа, — сказала она, глядя на мужчину, приехавшего на черной машине.

— Нет.

— Ошиблись дверью?

Мужчина покачал головой и присел на корточки.

— Дома есть взрослые?

— Папа не пришел еще.

— А когда придет?

— Не знаю.

— А давно ушел?

— Давно.

Они помолчали. Мужчина оглядел ее пижаму.

— Тебе не холодно?

— Чуть-чуть. В подъезде почему-то холоднее, чем на балконе. А ведь здесь есть стены, а там нет.

— Стены не имеют ничего общего с теплом.

Мужчина снял свой пиджак и надел на нее. В нем Кристина оказалась укутана до пят, как в пальто. Плотная мягкая ткань напоминала объятие. Ей нравился запах, исходивший от пиджака. Смесь одеколона и чего-то еще, чего-то особенного: сильного, но нежного.

— Ты умеешь хранить тайны? — спросил мужчина.

Кристина пожала плечами. Мужчина вздохнул.

— Постарайся, ладно? В кармане пиджака лежит конверт. Открой его через одиннадцать лет, когда тебе исполнится восемнадцать. А до этого спрячь и никому не говори где.

Кристина задумалась, пытаясь посчитать, правда ли ей будет восемнадцать через одиннадцать лет.

— А нельзя открыть его раньше?

— Нельзя. Храни его как сокровище и никому не отдавай. Даже папе.

Мужчина сжал губы, как будто у него что-то болело, а потом поднялся и ушел. Еще немного постояв возле открытой двери, Кристина вернулась в квартиру. Первым делом она побежала в комнату и сняла пиджак. Найдя во внутреннем кармане белый конверт, она открыла его и вытряхнула содержимое на пол. Перед ней упал маленький ключ, плотная мелованная визитка и свернутое прямоугольником письмо с надписью «Медисол».

С любопытством рассмотрев ключ, Кристина отложила его в сторону. Визитка вызвала у нее меньше интереса, тем более что прочитать она смогла только слово «банк» и номер телефона, — все остальное было на латинице.

Наконец она развернула письмо и принялась читать по слогам.

«Я знаю, что эти деньги не смогут возместить вашу утрату. Они не вернут детям родителей, а родителям детей. Мне остается лишь верить, что они окажут хоть какую-то поддержку тем, кто потерял своих близких. Рогов Р. К.»

Дочитав письмо, Кристина так и не поняла, почему незнакомец назвал конверт сокровищем. Да, там что-то говорилось о деньгах, но ни карты, ни указаний для поиска клада внутри не оказалось. Пожав плечами, она убрала все в конверт, а конверт вернула в карман пиджака. Немного подумав, она затолкнула пиджак под кровать и отправилась на кухню.

Она ждала, что отец придет и принесет еды. Йогурт, который ей дала баба Валя, она уже съела. В шкафчике еще оставался брикет сухой лапши, от которого она отломила кусочек и начала грызть.

В замке повернулся ключ. Кристина вскочила от радости и хотела броситься к двери, но услышала за ней женский смех и шепот отца. Побежав в комнату, Кристина нырнула в кровать и сделала вид, что спит, но исподтишка приподнимала веки, пытаясь разглядеть наряд женщины, которую он привел.

Ее покрытое блестками платье даже в полумраке отбрасывало блики. Она вошла, чуть покачиваясь и неся в одной руке полупустую бутылку, а во второй туфли на высоких каблуках.

— Опять этот ребенок!

— Ничего, она спит.

Будто надеясь оправдать ожидания отца, Кристина сильнее зажмурилась и вскоре действительно уснула. На рассвете она услышала, как встал ее отец, но должна была спать, пока не уйдет его гостья. Кристина лишь повернулась на другой бок, чтобы хоть мельком взглянуть на него.

Он выглядел хмурым, как всегда по утрам. Из ванной уже доносилось пение его подруги. У нее был звонкий голос, но пела она всегда грустные песни о расставании двух влюбленных. Отец шумно зевнул и взялся за свои штаны. Из кармана брюк посыпалась мелочь, и несколько монет закатились под кровать. Отец что-то пробормотал, встал на четвереньки и, кряхтя, принялся их доставать, а за ними вытянул и спрятанный пиджак.

Сначала он растерянно смотрел на него, потом примерил. Пиджак оказался слишком широк в плечах и узок в талии. Он сдернул его и остановился, нащупав конверт. Осмотрев его содержимое и прочитав записку, он изменился в лице.

— Света! — закричал он. — Живее, у нас дела!

Его подруга что-то промычала из ванной и вскоре появилась обнаженная с полотенцем на голове. Она села напротив зеркала и начала медленно краситься, пока отец, уже полностью одетый, ходил взад и вперед по комнате. Кто-то позвонил в дверь, и он, снова пробормотав что-то невнятное, пошел открывать.

Кристина услышала голос бабы Вали.

— Валера! Где тебя носило?

— Тебе какое дело?

— Ни стыда ни совести! На такси разъезжаешь и бабу свою одариваешь, а дочь весь день голодная сидит!

Света невозмутимо пудрила лицо.

— Не бабу, а любимую женщину, — пробормотала она, проводя тушью по ресницам. — Хотя куда тебе понять, старая вобла.

Отец и баба Валя продолжали ругаться, и Кристина накрылась одеялом. Она терпеливо дождалась, когда Света выйдет из комнаты, и только тогда осмелилась приподняться. Она услышала хлопок входной двери, а через мгновение на пороге комнаты появилась баба Валя.

— Ушли, — сказала она. — Вставай, хоть покормлю тебя. Пирожки принесла.

В тот день, когда баба Валя, пробыв с ней до самого вечера, ушла к себе смотреть сериал, Кристина села перед зеркалом и долго вглядывалась в свое отражение. Она казалась себе некрасивой: слишком бледной, слишком обычной. Так хотелось подвести глаза, накрасить губы и стать хоть немного похожей на Свету, но она всегда уносила косметику с собой.

Когда стемнело, Кристина снова вышла на балкон, хоть и знала, что отец так быстро не вернется. Она встала на табуретку, но вместо того,