И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван

— Н-нет, ничего, всё нормально. Доброе утро. А Маша там, да.

— Хорошо. И тебе доброе утро. О чём задумался?

— Да так, ни о чём.

— Да, если человек говорит, что ни о чём не думает, то он думает о самом важном для него. Но ты со мной не поделишься, я знаю. Что бы это ни было, не ошибись с выбором.

— С выбором?

— У тебя было сосредоточенное лицо. Такое обычно бывает, когда человек думает над тем, как ему потупить.

— Как Вы…?

— Физиогномика. Я же юрист, мне жизненно важно уметь читать людей по лицу. Ах да, поздравляю с окончанием рабочей недели. Устал, наверное, с Машей?

— Да нет, что Вы. Мы хорошо провели время вместе.

— Я рада. Слушай, предлагаю отметить снятие гипса Маши и окончание твоей работы. Как насчёт того, чтобы заказать пиццу и роллы и посидеть дома? Возьмём лимонад, вино. Ну что?

— Эм. Ну не знаю. А Маша получается пьёт?

— Нет. Я думала на нас двоих.

— А, ну я не пью, Вы же знаете.

— До сих пор? Это удивляет. Но ладно, значит обойдёмся без вина. Ну так что? Я настаиваю.

— Ладно, кто я такой, чтобы отказываться? — только ответил я, и из кабинета вышла Маша.

— Вуаля! И без костылей, — улыбаясь сказала девушка. — Привет, мам.

— Привет, доченька, — сказала Наталья Игоревна. — Я позвала Ваню к нам на обед сейчас. Ты что больше любишь, пиццу или роллы?

— Пиццу, — ответила девушка. — А ты Вань?

— Больше люблю пиццу, но сейчас предпочту роллы. Пиццу и так слишком часто ем.

Итак, взяв такси, сделав заказ и зайдя в магазин за напитками, мы пришли домой. Ничего вроде бы не поменялось, всё то же самое, как и пару часов назад. Но что-то не так. Может быть потому, что Маша теперь без гипса, и мне теперь не нужно её кормить и носить на руках? Ха, смешно. Дело не в этом. А в чём? Видимо в том, что вскоре мне придётся попрощаться с ней. Ладно, я ведь жил как-то без неё три года, так что ничего страшного.

— Ну рассказывайте теперь поподробнее о том, как сидели тут вместе, — сказала Наталья Игоревна.

— Ой тяжко, — ответил я.

— Славно, — вместе со мной ответила Маша.

— Ага, всё понятно. Ну, чем занимались?

— Фильмы смотрели, иногда сериалы. Играли во всякие устные игры, несколько партеечек в шахматы и шашки. И это без совместных приёмов пищи, без походов в туалет. И без мытья.

— Ого, мытьё? А вы шустро…, — сказала Наталья игривым голосом.

— И ничего не шустро, я же сиделка в конце концов. А ухаживание за Машей — моя обязанность.

— Ага, обязанность, как же, — сказала Маша и встав из-за стола, обняла меня сзади. — А кто носил меня на руках с десяток раз в день?

— Эй, что на тебя нашло? — стал возмущаться я. — Ты чего вдруг обниматься полезла?

— Потому что могу. До этого ведь руки были в гипсе, а сейчас могу прикоснуться к тебе. А ты как будто против? Кто там постоянно лез ко мне целоваться?

— Что? Какое целоваться? — завёлся я, и слишком поздно понял, что это была провокация.

— Ну как же, прямо как принц перед спящей красавицей, — говорила Маша смеясь.

— Да, вижу вы время даром не теряли. Ребята, вы меня извините, но работа вновь зовёт. Только что написали, что нужно вернуться. Так что вынуждена вас покинуть. А вы ещё посидите вместе. И да, Маш, проводишь меня? Ваня пока, спасибо ещё раз за помощь.

Я попрощался, а Маша послушно повиновалась и вышла вслед за мамой. Интересно, почему она позвала провожать Машу, а мне буквально сказала, чтобы я сидел на месте? Видимо о чём-то шушукаются. Ну ладно, это же мама и дочка в конце концов. Что же, есть время собраться с мыслями. Да и с силами тоже, чего уж греха таить. Сейчас Маша вернётся, мы немного посидим, попьём чай с тортиком и возникнет логичный вопрос: что нам делать дальше? Здесь важно не провтыкать момент. Если она спросит раньше меня о том, когда встретимся в следующий раз, то мой ответ в виде «никогда» будет смотреться как-то очень неочень. Значит нужно будет сказать первым. Так, а что сказать? Ну, наверное, правду. Хорошо, а как она будет звучать? Надо просто отрепетировать. «Маш, ты можешь верить мне или нет, но выслушай меня. У меня нет девушки, и когда я узнал о тебе, то не мог заснуть всю ночь. Я всё думал о тебе. А на утро я сразу рванул к тебе. Я люблю тебя, Маш. И любил всегда. Я не мог забыть тебя на протяжении всех этих трёх лет, несмотря на то, как ты поступила со мной. Вполне возможно, у тебя сейчас вспыхнули чувства ко мне, но всё это не важно. Важно здесь то, что я не могу. Мы не можем быть друзьями. Мы в этом убедились ещё тогда, почти четыре года назад, на твоём дне рождения. Ты никогда не будешь для меня только другом. Остаётся одно — любить друг друга и быть вместе. Но я не могу. Не могу вновь тебе довериться. Ты предала меня однажды, и я понимаю, что ты можешь предать и потом. Да, вот так забавно. Я люблю тебя, но не могу довериться. Странно, знаю. Эта неделя была для меня словно раем на земле. Спасибо тебе за это. Однако я должен идти дальше. Без тебя. Так что боюсь, что нам нужно расстаться навсегда.» Фух, ну вроде звучит нормально. В меру пафосно, и в меру сдержанно. Ладно, учитывая то, как я разволнуюсь, будет чудом, если я скажу хотя бы что-то близкое к этому. А-то будет что-то вроде: «Сегодня как бы праздник, правда я не Валентин, да и ты вроде не Валентина. Так что остаётся только один повод для праздника». Внезапно мой мысленный монолог прервали повышенные голоса:

— Ты должна сказать ему, — говорила видимо Наталья Игоревна.

Так, это странно. Очень. Эм, надо разобрать по полочкам. Ты. Это Маша. Ему. То есть мне. Но что сказать? Наталья Игоревна уговаривает Машу, чтобы она удержала меня? Прикол на грани кринжа конечно. Что отвечает Маша неслышно. Ох, давайте только без санта-барбары и соплей. Сейчас я просто скажу всё, что думаю и уйду. Могу ли я сдаться под давлением Маши? Если она начнёт пронзительную речь о прощении и настоящей любви? Да, могу. Поэтому нужен превентивный удар. Наконец Маша вышла. Она очень сильно встревожена. Вся покраснела, «ломает» себе руки, смотрит под ноги.

— Эй, Маш, всё в порядке? — спросил я.

— А? А, да, всё нормально, — ответила девушка. Да, в разведчика ей точно не играть.

— Ну, ты смотри, если что не так, то ты можешь мне рассказать. Я выслушаю.

— Да, выслушаешь, — куда-то в сторону сказала девушка, — Вань, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Ох, погоди, дай выдохнуть, — сказал я и прервал её серьёзный тон. Чуть не забыл про превентивные меры, — если ты хочешь начать мне затирать о том, что любишь меня, о том, что измена с Димой была ошибкой, и что ты жалеешь о произошедшем, то лучше не надо. Не надо возвращаться к пройденному этапу, потому что если это так, то я не смогу ответить тебе взаимностью. Спасибо тебе за эту неделю. Мне правда было хорошо с тобой. Но прошлого не вернуть. Это конец Маша. Конец нашим отношениям. Я не буду с тобой дружить. Это невозможно. А любовь… Здесь и говорить нечего.

— Хорошо, я понимаю.

— Извини, если вышло грубо, так получилось. Просто… Я не знаю, можно ли было это сказать иначе. В странной ситуации мы конечно оказались, сама понимаешь. И извини меня, что перебил. Ты хотела сказать что-то важное. И я надеюсь не то, что попытался спрогнозировать я. Так что ты хотела сказать?

— Примерно то же самое, — с искренней улыбкой сказала Маша. — Что мне было хорошо с тобой, но у нас разные дороги. И что я благодарна тебе, что ты пришёл ко мне. Ты единственный, помимо мамы, проведывал меня. Спасибо тебе. Что ты не стал возвращаться в то состояние, в которое боялся вернуться. Не стал жестоким, нелюдимым. А остался хорошим человеком.

— Скорее стал им, — спокойно сказал я.

Допив чай с тортиком в тишине, я стал собираться на выход.

— Ну что, на сей раз «пока», а не «до встречи»? — спросила Маша, когда я оделся.

— Видимо да. Сегодня «пока». Обнимемся что ли на прощание? — спросил я, улыбнувшись уголками губ.

— Да, конечно, — сказала Маша и крепко обняла меня.