(Не)настоящий парень - Амалия Март
Я немного приподнимаюсь, чтобы дать пространство для маневра, а он, коварный, не теряет времени и переворачивается на спину. Передо мной вырастает парус, обрамлённый в очередные «вырви глаз» трусы.
— Да ладно! — не удерживаюсь от назидательного наклона головы. — Серьёзно?
— Что? Теплая девушка сверху, много касаний, что ты хотела? — захватывает мою талию руками, подтягивает выше, прижимая к себе.
Мужские пальцы ныряют мне в волосы, горячий рот накрывает мой. Стрела жара бьёт точно вниз живота, пальчики на ногах поджимаются от напряжения.
— Ты же устал, — шепчу в наглый рот, придерживая его подбородок пальцами.
— Не настолько, — очерчивает ладонями бедра.
— Скоро ужин, — целую уголок его губ.
— Я не голоден, — хрипит Вова.
— Да ладно, — фыркаю от смеха и выпрямляюсь. Упираю руки в крепкую грудь и заглядываю в сияющие зелёные глаза.
— Ладно, голоден, — не сдается и ныряет ладоням мне в штаны. — Давай по-быстрому.
— Дети, ужин! — раздается по коридору зычный голос отца. Как чувствовал момент.
Я издаю негромкий смешок и слезаю с Вовы. Он снова стонет, но теперь разочарованно.
— Боюсь, мне понадобится минутка, — садится и прикрывает яркие трусы подушкой. Прижимается спиной к стене, громко выдыхает.
Я снимаю рабочий свитер, достаю чистую футболку из чемодана. Хорошо, что завтра уже уезжать, запас одежды категорически истощен. Лопатки жжет теплым взглядом, я оборачиваюсь.
Конечно, он наблюдает.
Убираю волосы на бок, открывая ему лучший обзор на спину, туманный взгляд полуприкрытых глаз скользит по коже, оставляя невидимую дорожку. Я не в силах скрыть улыбку. Он умеет смотреть очень многозначительно, так, что ты точно понимаешь: красивая.
— Нет, ты категорически не помогаешь, — очередной тяжёлый вздох.
Просовываю руки в футболку, ныряю головой в ворот, ткань прикрывает тело.
Вытаскиваю зажатые волосы, откидываю их на спину, поворачиваюсь к моему Курту.
Картинка, как со старого альбома: обнаженная рок-звезда, непослушная челка прикрывает глаза, подушка скрывает самое ценное. Нахальная улыбочка на красивых губах прилагается.
— Я давно хотела спросить, — улыбаюсь. — Что за странное пристрастие к ярким принтам? — указываю взглядом на то, что скрыто подушкой.
— Должна же у человека быть страсть, — насмешливо говорит он.
— Но почему трусы?
— Потому что лучшее всегда скрыто, — откидывает челку наверх, прочесывает волосы пальцами. Рок-звезда на минималках, точно.
— И обычно, под слоями готично-черной одежды?
— Обычно, наиболее глубоко. Вот это, — отодвигает он край ярко-зеленых семейников в крупный горох. — Просто символ.
— Серьезно? — выгибаю бровь. Символ?
— Да я шучу, боже, — не удерживается от смешка. — Просто нравятся. Никакой логики. Как ты, — указывает на меня ладонью. — Просто нравишься, вопреки логике, — расплывается в широкой улыбке.
Чудесно. Меня сравнили с труселями. Комплимент на десять из десяти.
— Эй, — замечает мои поджатые губы. — Это высшая похвала. Никогда не думал, что заполучу хорошую девочку, никогда на них не стояло. А на тебя, — отодвигает подушку.
Я закатываю глаза и поворачиваюсь к двери.
— Собирайся давай, — бросаю, выходя из комнаты. На лице сияет еле сдерживаемая улыбка. Такой пошляк, боже.
Спускаюсь вниз, вся семья уже за столом.
— А где зятек? — шутливо спрашивает папа, раскладывая пойманную с утра рыбу, только что из коптильни.
— Переодевается, — сажусь за стол.
— Ух, хорошо наловили сегодня, да, Пашка? — восхищается отец.
Муж сестры кивает в подтверждение, придерживая на руках мелкого. Я приподнимаю брови от удивления. Какие перемены. Сестра сидит за столом, в кои-то веки орудуя двумя руками. Расслаблена и тиха. Пашка — напротив, шокированный новыми обязательствами.
Когда тут произошла революция, кто зачинщик?
— У-у, рыбка, — весело констатирует факт подоспевший к столу Вова.
А вот и зачинщик, похоже.
— Которая из них моя? — вглядывается в рыбешки на огромном блюде. — Я самую крупную поймал, — в очередной раз хвастается мне. — Хотя в жизни удочку в руках не держал!
— Новичкам везёт, — подкалываю его.
— Что-о-о? — насмешливо удивляется он. — Да я просто прирожденный добытчик!
— Добытчик, добытчик, — поглаживаю его по плечу. Сказать, что я и не таких ловила в свое время?
— В следующий раз приедете, за грибами пойдем! — включается в разговор папа. — У нас тут такое место!
Мы с Вовой переглядываемся, ведя немой диалог. Мы же ещё приедем, да? Мы теперь… вместе? Вопрос, который вслух мы не обсуждали.
— Пока что Галка у нас рекордсменка по собранным ведрам. Никто не переплюнул, — продолжает папа. — И только раз ядовитых натаскала, — громко хохочет.
— Мне было десять, — цокает сестра. — А они теперь всю жизнь помнить будут, — говорит, наклоняясь ко мне.
— Родители ничего не забывают, — улыбаюсь ей.
— Это точно, — закатывает глаза.
Откидывается на спинку стула, кидает взгляд на сопящего на руках мужа сына и снова смотрит на меня. Улыбается. И я впервые чувствую, что именно мне.
* * *— И пару банок огурцов возьмите, — мама показывает на трехлитровые банки у ног, бережно протёртые тряпочкой после погреба.
— Мам, ну куда? — насмешливо приподнимаю две руки с пакетами, забитыми продуктами доверху.
— Надо было попросить папу вас довезти, только спина его…
— Не надо, пусть отдыхает, — серьезно говорю я. И так сегодня с утра еле разогнулся после вчерашней рыбалки и строительства загона. Не хватает только рецидива.
— Давай, Заюш, — пакеты из моих рук забирает подоспевший Вова. Его папа из сарая не выпускал, пока тот не оценит очередной многоградусный шедевр на дорожку.
Ну и отлил ему, конечно, судя по бутылю в руках моего парня.
Вова вышагивает на подъездную дорожку и кладет сумки в Ниву Димки, который по доброте душевной согласился нас до автобусной остановки подбросить. Король случайных совпадений: и за яйцами он зашёл, как раз, когда мы собирались, и по делам ему нужно как раз в нужную нам сторону, и рубашку новую маман его явно отутюжила нам на зависть. Забудьте про флаг Камеруна, здравствуй, фермер из Айовы.
— Ну, ладно, езжайте, — машет мама.
Я оглядываюсь на Вову и
