Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)
Мои ноги двинулись вперед, вынуждая идти к женщине, которую я хотел больше всего на свете.
— Что ты здесь делаешь? — мой голос был хриплым и резким от ранее обуревавшего меня гнева, наполненный взорвавшейся похотью, протекающей в моей крови.
Я прочистил горло, сделав еще один шаг.
Взгляд Зел был прикован ко мне. Сидя чопорно как гребаная принцесса в середине моей кровати, она выглядела непокоренной и полностью царственной. Ее длинные, темные волосы каскадом спадали по ее плечам, дразня меня.
Обнаженная.
Восхитительно чертовски обнаженная. Единственное, что было на ней — серебряная штанга в правом соске и ожерелье со звездой. Цепи, что я сделал, не было вместе со специально сделанными браслетами. Мои глаза сощурились, ища пропавшее украшение.
Я взбесился оттого, что она сняла ее. Я надел ее на нее — я пометил ее как свою. Она не имела права ее снимать без моего разрешения. Это было пренебрежение мной, как будто она больше не хотела меня.
— Где серебро? — я пересек комнату, прокрадываясь к теплому блеску свечения рядом с кроватью. — Почему ты сняла цепь? — и почему ты здесь? Она должна быть в кровати со своей дочерью, забаррикадировать дверь, чтобы я не мог причинить им боль.
Зел села выше на коленях.
— Я сняла ее. Это не я должна быть закована. А ты.
Хотя я и пришел к тому же самому заключению, это не устраивало меня. Я не мог переварить мысль — быть пленным против своей воли, так же как все эти дни в России. Я покачал головой.
— Я покончил с тем, чтобы быть связанным и подчиняться.
Зел опустила голову, мягкие волосы упали ей на лицо.
— Сегодня будет последний раз. Я обещаю. — Сделав вдох, она пробормотала: — Если ты сделаешь, что я скажу, я смогу помочь.
Отодвинувшись в сторону, она собрала длинную цепь с одеяла вокруг своих ног. Я не мог понять, где она подсмотрела, как расстегнуть звенья цепочки, но стоял завороженный, когда она ползла ко мне на четвереньках. Ее груди эротично качались, и тихий звон металла отправил предупреждение в мои мышцы. Она так легко меня околдовала. Я не хотел быть связанным, но знал, что должен сказать: «Да». Какая бы сила у меня ни была, я был беспомощным перед этой женщиной.
Мои мышцы напряглись, когда Зел достигла края кровати, сев на пятки.
— Я видела твою спину и грудь, поэтому тебе больше не нужно прятаться. Ты позволил Кларе прикасаться к тебе. Будет справедливо, если ты позволишь мне тоже самое. Я разрушу тебя, Фокс. Я собираюсь касаться и гладить каждый сантиметр тебя. Я собираюсь взять тебя и показать, как любить меня правильно, и я не приму «нет» за ответ.
Она тяжело сглотнула, намекая на страх, который она заперла под замок.
Напряжение в комнате увеличилось, пока я не сделал глубокий вдох, заполняя свои легкие так необходимым мне кислородом.
— А если я не соглашусь?
Она пожала плечами, привлекая мои глаза к ее обнаженной идеальной груди.
— Тогда ты не получишь то, чего хочешь.
— И чего я хочу?
— Счастья.
Она не могла свалить на меня любое другое слово. Счастье. Единственное, чего я жаждал, и единственное, чего не думал, что достигну. Даже с ней и Кларой — это все еще чувствовалось мимолетным, как будто я проснусь одним утром, и это окажется сном. С отнятой и сожженной надеждой, оставляя меня на пепелище и в скорби.
Несмотря на все это, я мог поверить ей, если бы не было этого грустного блеска в ее глазах. Мой желудок скрутило, я пробормотал:
— Я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Клара тоже это знает. Она чувствует то, что ты пытаешься спрятать, и я покончил с тем, чтобы ждать, что ты расскажешь мне. Я, черт побери, хочу знать.
Она покачала головой, волосы касались ее идеальной кожи.
— Есть что-то, что ты должен знать. На самом деле две вещи. И я обещаю, что расскажу тебе. Но не сегодня. — Ее глаза нашли мои, наполненные потребностью. — Не прямо сейчас. Сегодня — для нас. Для тебя. Для нашего будущего. — Страсть наполняла ее голос, привлекая меня ближе, притягивая меня, пока всё, что я видел — была она.
Я не знал, что двигался, пока мои колени не коснулись края кровати. Я кивнул, позволяя ей еще одну ночь секретности.
Неровно дыша, Зел подобралась ближе. Ее тепло ударило меня вместе с ее сладким, экзотическим ароматом. Ее рот был в миллиметре от моего, дыхание касалось моих губ.
— Я хочу поцеловать тебя, но сначала мне нужно связать тебя. Я не хочу подвергаться риску, чтобы повторилось то, что случилось тогда.
Я застонал, сжимая руки в кулаки, чтобы остановить их от того, чтобы потянуться и схватить ее.
Ее глаза путешествовали по передней части моего тела, обжигая меня огнем.
— Раздевайся.
Команда заставила меня задрожать, заставила меня опьянеть от предвкушения секса. Я таращился на ее наготу, упиваясь ее плоским животиком и идеальной по форме грудью. Ее соски затвердели, реагируя на мой взгляд. Мой рот наполнился слюной от желания всосать их. Я хотел полностью облизать ее, покрыть поцелуями, укусить. Я хотел доставить ей то же самое удовольствие, что она доставила мне в прошлый раз.
Я зарычал:
— И если я соглашусь отдать тебе контроль, что тогда? Ты не дашь мне прикасаться к тебе? Будешь препятствовать тому, чтобы я трахнул тебя? Заявил на тебя права и сделал тебя своей? — я наклонился вперед, очень-очень близко, почти целуя ее пухлые губы. — Я мечтал о том, чтобы быть внутри тебя, Хейзел. Независимо от того, какие ограничения ты поставишь мне, это не остановит меня от того, чтобы взять то, что я хочу, чтобы погрузиться глубоко и жестко, лаская тебя своим членом, пока ты не распадешься вокруг меня.
Зел часто задышала, ее руки дернулись по бокам. Она втянула воздух.
— Если ты докажешь мне, что я смогу прикоснуться к тебе без того, что ты убьешь меня, ты сможешь брать меня, когда тебе захочется. — Она подняла дрожащую руку, на ее пальцах болталась серебряная цепочка. — Но сейчас... я собираюсь заняться с тобой любовью. Я собираюсь показать тебе разницу. — Она говорила с таким контролем и силой, отправляя конфликт противоречия через меня.
Я любил, что она была смелой достаточно, чтобы не бояться меня, чтобы позволить мне приблизиться к ней, чтобы быть уязвимой рядом со мной, но мне было некомфортно оттого, что весь контроль окажется у нее. Это было так похоже на мое прошлое. Мой желудок скрутило от мысли быть скованным цепью в лодыжках, на руках и на горле.
— Видишь этот ошейник, Фокс? — мой куратор потянул за поводок, прикрепленный к кожаному манжету вокруг моего горла.
— Да, сэр.
