Связанные любовью - Кора Рейли

Если это произойдет, война достигнет Нью-Йорка, а не только внешних границ.

— Что сказал Кавалларо?

— Он не доверяет Фальконе и отказался от встречи.

— Он передумает?

— Может быть, но я сомневаюсь. До меня также дошел слух от одного из моих знакомых в Англии. Слух о сыне Фальконе.

— Сынок?

Я смутно припоминал, что у главы Каморры было несколько сыновей, но больше ничего не знал. Каморра меня не интересовал.

— Его старший сын Римо. Ему семнадцать, и он исчез вместе с братьями из школы-интерната, в которой они учились. Не думаю, что в Лас-Вегасе об этом знают. Фальконе, возможно, захочет держать это в секрете.

— Почему?

— Потому что Римо Фальконе якобы хочет убить своего отца и захватить Запад.

— Мне нужно беспокоиться о нем?

— Не знаю, но из того, что я слышал, он провел каникулы, убивая для своего отца, а остальное время для развлечения. Может, его братья и учились в этой школе, но Римо прирожденный убийца.

Как будто мне нужно было добавить еще одно беспокойство в свой список.

— Если он занят тем, что убивает своего отца, то, я полагаю, он не причинит неприятностей другим.

— Возможно. Но если в Лас-Вегасе появится новый Капо, они могут вернуться к прежней силе, если ему удастся объединить низших боссов Запада.

— Я подумаю о том, чтобы что-то предпринять в отношении Каморры, но пока не хочу давать им повода работать с организацией.

— Понятно.

— Держи ухо востро, Орацио.

— Будет сделано.

Он повесил трубку, и когда я повернулся, Ария была рядом, ее ладонь прижата к животу, а на лице беспокойство. Я заставил себя улыбнуться.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Она понимающе склонила голову набок.

Мы с Маттео как раз выходили из сферы и возвращались домой к своим женам, когда мое внимание привлек молодой человек с темными волосами. Он держался с некоторой самоуверенностью и едва сдерживаемой яростью. Его темные глаза встретились с моими, и он не отвел взгляда. Он был подростком, но по его глазам было видно, что он видел и делал больше, чем большинство взрослых мужчин. Я остановился, Маттео тоже.

— Ты его знаешь? — тихо спросил я, потянувшись за «береттой».

Маттео покачал головой и тоже полез под куртку.

Парень улыбнулся, блять скривил улыбку и поднялся. Его руки были усеяны шрамами, Один пересекал бровь. Бросив последний вызывающий взгляд, он покинул мой клуб. Мы с Маттео последовали за ним, и в тот момент, когда мы вышли, я вытащил пистолет, мои глаза искали его на темной улице.

— Лука Витьелло, — послышался голос из темноты.

Я направил пистолет в ту сторону.

— Шаг вперед, — приказал я.

И он сделал это, подняв руки с той же кривой улыбкой на лице. Он не выказывал страха.

Я кивнул Маттео, который сделал выпад, схватил парня за руку и приставил нож к его горлу. Парень не пытался защищаться, даже не вздрогнул, только посмотрел мне в глаза, и я достал свой нож. Посмотрим, как долго он продержит эту кривую улыбку. Маттео потащил его глубже в темноту, а я придвинулся к сумасшедшему ублюдку.

— Скот? — я спросил Маттео.

Он покачал головой.

— Я не буду кричать, — сказал сумасшедший ублюдок.

— Посмотрим, — тихо сказал я. — Кто ты?

Его улыбка стала шире, и я потерял голову. Я схватил его за руку и опустил нож. Маттео зажал ему рот рукой, но в этом не было необходимости. Парень вздрогнул, но не издал ни звука, и я не был уверен, что ему не понравилась боль. Проблема.

Маттео посмотрел на меня и убрал руку со рта парня.

— Кто ты? — прорычал я.

— Римо Фальконе.

Блядь.

— А что ты делаешь на моей территории?

— Ищу союза. Я собираюсь убить своего отца и всех его людей и захватить Вегас, и ты можешь быть моим союзником или моим врагом это зависит от тебя.

Маттео фыркнул.

— Подумать только, есть кто-то более сумасшедший, чем мы с тобой.

Я холодно улыбнулся Римо.

— Как насчет того, чтобы убить тебя сейчас?

— Тогда моему брату придется причинить вред вашей жене.

Я схватил его за горло.

— Что ты только что сказал?

— Ваш пентхаус хорошо охраняется, — выдавил он. — Здесь нет хорошей позиции для стрельбы даже для лучшего стрелка из любого из окружающих зданий, кроме одного. В соседнем небоскребе есть одно окно, которое позволяет сделать четкий снимок, если кто-то опирается на перила вашей крыши. Это трудный выстрел. Мало кто мог попасть в цель с такого расстояния. Мало кто смог бы вычислить это место. К счастью, один из них — мой брат Нино, настоящий гений. И пока мы говорим, твоя прекрасная жена стоит, прислонившись к перилам.

Я убрал руку с его горла, мой желудок сжался. Маттео встретился со мной взглядом и опустил нож.

— Чего ты хочешь? — сказал я с едва сдерживаемой яростью. Я сосредоточился на нем, потому что другие эмоции ослабили бы меня, и у меня было чувство, что Римо знает, как использовать слабость.

— Только твое внимание, — сказал он. — Я не собираюсь причинять вред твоей жене. Он поднес порез к губам и высосал кровь. — Я хочу, чтобы ты не вмешивался в мою борьбу и не помогал моему отцу, что бы он тебе ни предлагал. Я скоро стану Капо, и тогда я хочу, чтобы ты запомнил этот день, — сказал он, губы и зубы были покрыты его собственной кровью.

Сумасшедший и опасный.

Он сделал шаг назад.

— Я думал, ты хочешь знать, союзник я или враг?

Он склонил голову набок.

— Я думаю, что тебе возможно, потребуется больше времени, чтобы все продумать. Возможно, однажды мы сможем сделать то, что должны были сделать давным-давно: уничтожить отряд и разделить их территорию между нами. Когда мой отец свяжется с тобой, помни, что я мог убить твою красивую жену, но не сделал, Лука. Мне плевать на твою территорию, но я хочу то, что принадлежит мне, и я сделаю все, чтобы получить это.

Он медленно попятился и исчез в тени, а потом взревел двигатель мотоцикла.

Я вытащил мобильник из заднего кармана и позвонил Арии.

Как только она подняла трубку, я прошипел.

— Живо зайди внутрь!

Она втянула воздух, но я услышал движение.

— Лука, что происходит?

— Где ты? — спросил я, уже бегом направлялся к машине. Маттео шел следом, разговаривая с Деметрио и приказывая ему послать всех солдат на поиски Нино и Римо Фальконе.

— В гостиной. Деметрио опускает шторы. Что происходит?

— Оставайся внутри.

Я повесил трубку, мой пульс бился