Плюш - Тея Лав
– Она не подписана, – говорит он. – Но что-то мне подсказывает, что это тебе.
Заинтригованная я за секунду срываю обертку и открываю коробку. Внутри лежит розовая ткань. Развернув ее, я вижу, что это юбка.
О, боже, это идеально! Юбка из плюша.
И это от Лиама.
Подскочив, я бегу в ванную под любопытным взглядом Шона и тут же меняю штаны на новую юбку.
– Хм, – произносит Шон, увидев меня. – Кукольно.
Я фыркаю, но все же с ним соглашаюсь и помогаю убрать небольшой кавардак из оберточной бумаги, который мы здесь устроили.
Через некоторое время нас зовут к завтраку мистер и миссис Фаррелл. Адам просыпается и что-то бурча себе под нос, спускается в комнату, чтобы разбудить Лиама.
Лиам расплывается в широкой улыбке, появившись на кухне и заметив на мне юбку.
Я краснею и сливаюсь с цветом юбки, глядя на его шею. Там засос, который я оставила ему этой ночью. Сжав бедра, я ерзаю на стуле, избегая откровенного взгляда Лиама, который без зазрения совести всем демонстрирует этот засос. Если мистер и миссис Фаррелл делают вид, что ничего не замечают, то Адам и Шон на некоторое время забывают о своей перепалке и переключаются на нас.
Вчера я была такой… такой я еще не была с ним и мне очень понравилось.
После завтрака мы с Лиамом стоим возле ели и смотрим на падающий снег за окном. Адам и Шон рядом смотрят по телевизору, какую передачу и смеются между собой. Лиам на несколько секунд исчезает на кухне, затем появляется с омелой в руке. Я никогда еще не целовалась под омелой на Рождество.
– Я люблю тебя, ты ведь знаешь да? – поцеловав меня, Лиам опускает руку с омелой и серьезно смотрит на меня.
Он не так часто мне это говорит, но я уже привыкла и знаю, что слова не самая его сильная сторона. Да и к чему они, если и так все ясно. Но я ценю моменты, когда он все же произносит их.
– Конечно, знаю, – отвечаю я, поцеловав его в щетинистую скулу. – И я тебя люблю.
* * *
Когда приезжает Брэйден, атмосфера в доме кардинально меняется. Если до этого все казалось громким и живым, то сейчас дом просто бурлит от количества энергии всех собравшихся вместе братьев.
Брэйден – самый старший и он именно тот кусочек пазла, которого не хватало. Громкий смех, шутки и улюлюканье стоят около часа после его приезда. Он приехал не один. Шелли – девушка Брэйдена – видимо уже давно привыкшая к поведению братьев, тепло меня поприветствовала и обняла, словно мы знакомы тысячу лет. Ее длинные каштановые волосы даже блестят от того, какие они шелковистые.
Я встречалась с братьями по отдельности, но все вместе – это другая картина.
Адама снова подкалывает Шона, Шон отвечает не менее достойной колкостью, Брэйден дает подзатыльник Лиаму, Лиам внезапно вступается за Шона – и так все время, пока мы с Шелли помогает миссис Фаррелл на кухне.
В какой-то момент я замечаю притихшего Шона в гостиной. Он смотрит на экран телефона, почти не шевелясь.
– Вив, я покажу тебе фото с нашего отдыха на Кейп-Коде. – Передо мной вдруг внезапно вырастает более мощная версия Лиама по имени Брэйден и хватает меня за руку.
Видеть Лиама без его ухоженной и мужественной растительности на лице – это… это дорогого стоит! Его уши забавно выпирают, рот кажется таким большим, когда он улыбается на фото. Я невольно смеюсь.
– Мужчина не должен быть красивым, – умиротворяюще произносит миссис Фаррелл, стоя с бокалом вина в руке и наблюдая за всеми нами.
– Мам, ты намекаешь, что я некрасивый? – с наигранной обидой спрашивает Лиам. Он сидит на полу, надев красную рождественскую шапочку на макушку и недовольно фыркая каждый раз, когда Адам или Брэйден произносят: «А вот это Лиам, когда мы подкинули в его кровать крысу и засняли», «А вот здесь он с разбитой губой после матча» и так далее.
Миссис Фаррелл по-матерински целует в голову своего сына.
– Ты самый красивый, Лиам Девон Фаррелл. Твои братья тебе просто завидуют.
Послав ему многозначительный взгляд, я мысленно соглашаюсь с ее словами. Лиам и не представляет, насколько он красив. Привлекателен. Своей харизмой, мужественностью.
Красота слово относительное.
Среди всеобщего разговора я снова не нахожу Шона. Это довольно странно. Шон едва ли не самая заметная фигура в этой семье.
Я нахожу его на веранде, сидящего на перилах у крыльца, когда выхожу, чтобы ответить на звонок мамы. Шон улыбается, слушая, как я рассказываю маме о снеге. Как только я завершаю вызов, я запрыгиваю на перила рядом с ним, и мы несколько минут молча качаем ногами. Как хорошо, что я снова надела штаны. Холодно, просто жуть.
– Я чувствую, что у тебя есть какая-то история, – заявляю я, втягивая голову в воротник куртки.
Шон с любопытством смотрит на меня. Он отличается от остальных братьев. Прежде всего своей мягкостью. Не знаю, возможно, это сыграло роль на то, что он самый младший. А быть может, он просто таким уж получился. Да, Шон не уступает в колкостях своим братьям, но в нем читается какая-то доброта, которой он прямо светится и все его шутки ни капли не задевают, чего бы он ни говорил. Только слепой не заметит, что старшие Фаррелы со спортом на «ты», заботятся о своих мышцах и прессах, в то время как Шон отличается стройностью и грациозностью. Только глухой не услышит, как старшие умеют очаровать даже парой грубых шуток, включив свое очарование. В то время, как очарование Шона отличается искренностью и даже робостью. Неудивительно, что не каждая девушка заметит это, посчитав его заурядным парнем.
– История? – переспрашивает Шон, дернув еловую ветку, с которой тут же сыплется снег на его каштановые волосы.
– Да, – настаиваю я. – И мне хочется ее послушать.
– С чего ты взяла, что у меня есть какая-то история?
– У каждого есть своя история.
Шон молчит, вытянув длинную ногу и постукивая ей по стоящему рядом креслу.
– Ну же, – подначиваю я. Подняв голову, я задеваю гирлянду, прикрепленную к деревянной крыше. С нее валится снег Шону прямо на шею, и он морщится. – В школе я ходила точно с таким же лицом, когда встретила твоего брата.
Шон качает головой, притворно вздохнув.
– Это обязательно должна быть история о
