Энн Чарлтон - Счастливая находка

Райли резко нажал на тормоз, чуть было не врезавшись во впереди идущую машину.

— А что, если окажется, что эта ваша клиентка — не мать ребенка, что тогда? У вас есть еще соображения? Вы уверены, что не были… э… в интимных отношениях с той, что написала записку?

— Абсолютно.

Его лицо было непроницаемо. Только монах может быть так уверен в своем целомудрии. А от Райли исходила такая энергия! Чего только стоит этот проникновенный, бархатный голос? А поцелуй? Совершенно очевидно, что Райли Темплтон не сдерживал себя с тех самых пор, как ему сняли скобку с зубов и он перестал шепелявить. Александра даже фыркнула.

— Вы, верно, нашли какой-нибудь сверхбезопасный контрацептив, — сухо сказала она. — Или приняли обет безбрачия. А может, вы импотент или подверглись стерилизации?

Руль заходил в руках Райли.

— Проклятье! — воскликнул он. — Вы всегда так откровенны?

— Нет, но когда находишь у своей двери подкидыша — не до околичностей. И признайтесь, когда речь идет о таких вещах, нельзя быть стопроцентно уверенным. Многие мужчины задумались бы — что, если случайно сделали кому-то ребенка?

— Он не мой, так что я ни за кого не отвечаю.

Его резкий ответ только подогрел ее злость.

— Как бы далеко ни шагнула современная медицина, абсолютно надежного контрацептива не существует. А так как совершенно очевидно, что вы не ведете монашеский образ жизни… остается лишь одна причина, по которой вы… ой!.. — Она остановилась, вдруг осознав, куда завела ее несдержанность.

Стерильность либо импотенция! Вот одна из причин, почему он так уверен. Она вдруг вспомнила, как он сказал вчера: «Этого не может быть».

— Простите меня. Я не хотела быть грубой. То есть, я хочу сказать… если у вас проблемы…

— Никаких проблем у меня нет, — отрезал он.

— Мне следовало сразу понять, — сказала Александра сочувствующим тоном. — Вы же с самого начала говорили, что у вас нет детей и никогда не будет, а я… Черт! Мне не следовало распускать язык. Мне правда очень жаль, Райли!

Машина остановилась у светофора, и Райли посмотрел на Александру с удивлением.

— Сколько сочувствия! Но уверяю вас — для него нет никаких причин.

— Как же? Не иметь собственных детей, никогда…

— Вы считаете, что это так ужасно?

— Вообще-то я никогда над этим не задумывалась. Я всегда считала, что у меня их будет трое, или четверо… — Александра запнулась. Перед ней сидел здоровый и энергичный человек, у которого не могло быть детей.

— Не тратьте на меня свое сочувствие, — сказал Райли, снова вливаясь в поток машин. — Способность к воспроизведению потомства никак не связана с моим решением не иметь детей. А как насчет отца вашего многочисленного семейства? Уже есть на примете? — насмешливо осведомился он.

— Пока рано говорить наверняка.

— А как его зовут?

Как его зовут? Кандидата на роль жениха не было.

— Грэхем Фостер, — наконец сказала Александра, вспомнив свой промах с Бернадеттой. Когда врешь, держись как можно ближе к правде. В отличие от Бернадетты Сент-Джон, Грэхем Фостер действительно существовал. — Мы встречались всего несколько раз. — Это правда. — Он мне подходит. — Ложь. Она уже решила, что больше не будет с ним встречаться, но Грэхем Фостер продолжал забегать к ней в магазин, развивая свои безумные идеи и назначая свидания.

— Что значит подходит? Вы составили список того, что вам нужно?

— Я уже давно решила, что при выборе спутника жизни буду руководствоваться не эмоциями, а разумом.

— Вы — и разумом? — Райли расхохотался. — Я еще никогда не встречал человека, который бы действовал так необдуманно, можно сказать — сгоряча, как вы. Вы из тех женщин, которые постоянно оказываются втянутыми в неприятности. Например как сейчас, с этим подкидышем.

— Но ведь случай исключительный!

— Ну да. А яйца, которыми вы снабжаете своего тощего покупателя-пенсионера?

— Подумаешь, несколько штук яиц!

— И я все еще не знаю, что значат слова «спасли тех детей». Я не знаю человека, который был бы так подвержен эмоциям, как вы. Поэтому ваши шансы принять разумное, взвешенное решение при выборе мужа равны нулю. Остается надеяться, что хоть Грэхем не романтик, — саркастически сказал Райли.

— Слава Богу, нет. Он считает, что мы совместимы, а сочетание наших генов позволит нам иметь суперинтеллигентное, суперталантливое потомство.

Это были подлинные слова Грэхема. Но разве можно испытывать теплые чувства к человеку, называющего своих детей потомством?

Глава четвертая

Они уже почти доехали до дома матери, когда Александра увидела огромный рекламный плакат.

— Да это же Джина Эспозито — ведущая теленовостей на третьем канале! Черт побери! Когда они его повесили? Надеюсь, она его еще не видела.

Райли удивился: Александра совершенно по-детски скрестила пальцы.

— Кто не видел?

— Моя мама, — неохотно ответила Александра, глядя перед собой. — Она не в восторге от Джины Эспозито. Ей кажется, что даже в телевизоре ее слишком часто показывают крупным планом.

— Неудивительно. Она молода, красива, талантлива. Поэтому и раздражает пожилых мамочек.

— Джина сбежала с мужем именно этой пожилой мамочки, — отрезала Александра, оскорбленная его покровительственным тоном.

— Простите. — Райли наморщил лоб. — Я действительно что-то об этом читал…

Мать Александры жила в старом доме, построенном в начале века. Сад был запущен. Посреди высокой травы, мха и буйных зарослей дикого винограда стояло несколько пальм и манговое дерево, ветки которого клонились к земле под тяжестью поздних плодов. На земле валялись перезрелые фрукты, обгрызанные летучими мышами и опоссумами. В воздухе стоял аромат гниющих фруктов и ленивое жужжание пчел, круживших над сладкими остатками.

Они вошли через открытую дверь, и Александра позвала:

— Рона!

Затем прошли в большую студию, которая резко отличалась от остального дома. Вдоль стен и на полу было множество рисунков обнаженной натуры, сделанных углем. Несколько студентов сворачивали эскизы и собирали мелки, кисти и пузырьки с тушью. Натурщик с безразличным видом надевал трусы.

Как раз в этот момент из-за мольберта появилась Рона — высокая, стройная женщина с толстой, темно-рыжей косой, перекинутой через плечо, с отсутствующим взглядом.

— Рона, — осторожно обратилась к ней Александра, словно разговаривая с лунатиком.

Зеленые глаза оживились. Рона улыбнулась — и у губ и глаз появились тонкие морщинки.

— Лекси, дорогая, как приятно тебя видеть!