Джойс Данвилл - Три принца

– Это отвратительно, но это имеет смысл. Если бы все творили откровенно, то было бы много разбитых сердец.

– Я не собираюсь разбивать свое сердце, – пожала плечами Верити.

– А разбивать другие сердца?

– Вы мне льстите.

– Я никогда не льщу.

После этого Барта не было несколько дней. Верити, думая, что это связано с делами, никогда ничего не спрашивала у Присциллы и была однажды вечером удивлена, когда та попросила ее поехать с ней к Барту.

– Поехать? – Верити удивленно подняла брови.

– Он снова в клинике. Ему надо пройти очередное обследование.

– Я не знала об этом. – Верити пришла в замешательство. – Вряд ли он захочет увидеть меня.

– Ну все же свежее лицо, – уговаривала Присцилла. – Бедному Барту там ужасно скучно. Кроме того, хотя он и говорит, что ни к чему здесь не привязан, он по-прежнему очень интересуется магазином. Я же могу рассказать ему только про канцелярские дела. Ну пойдем, Верити!

И Верити, хотя и без восторга, согласилась.

Они вышли из «Женского замка». По дороге Верити спросила у Присциллы, какого рода обследования проводят сейчас Барту.

– Ему обследуют ногу. Врачи верят, что волочение ноги может быть устранено, во всяком случае, так говорит Мэтью. Это обследование покажет, смогут ли они окончательно вылечить ногу.

– О неужели? – воскликнула Верити. Импульсивно она пожала руку Присциллы и почувствовала смущение… Однако почему она должна была смущаться?

– Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт, – проговорила Присцилла, – без Барта…

– Тогда почему вы не?.. – Но Верити не стала продолжать.

Они вошли в клинику, и Присцилла безошибочно двинулась по лабиринту коридоров.

– Я прихожу сюда каждый день, – улыбнулась она, – потому что я должна знать… – Они подошли к палате.

Барт лежал на кровати и выглядел довольно бодрым. Его мужество всегда производило на Верити впечатление, в нем ощущалась истинная сила, несмотря на то, что судьба обошлась с ним неласково.

Присцилла подошла к Барту и быстро поцеловала его в лоб. Он взял ее за руку. Потом повернулся к Верити и сказал:

– Еще одна служащая! Но которая не так тепло приветствует меня.

– Как вы себя чувствуете, мистер Принц? – Верити протянула ему холодную руку.

– Как я себя чувствую? – Казалось, этот вопрос позабавил его. – Я чувствую себя хорошо. Нога останется в зафиксированном положении неделю или около того.

– Барт, дорогой… – с легким укором сказала Присцилла.

– Извини, Цилла, – усмехнулся он и снова сжал ее пальцы. – Садитесь, – пригласил он, посмотрев на Верити. – И давайте свой виноград.

– Боюсь, я ничего не принесла, – ответила та смущенно.

– Не принесли винограда?

– Я вообще-то не знала, что вы в больнице, пока Присцилла не сказала мне. Я имею в виду… вы только что вышли и… – Верити замолчала, не зная, что сказать.

– Вы разве не знаете, что я здесь постоянный пациент?

– Барт! – это снова была Присцилла.

– Извини, – повторил он. – Я должен помнить, что мисс Тайлер не любит такого обращения. Так о чем мы будем говорить? О сургуче?

– У нас был покупатель, который интересовался мебелью, – рассказывала Присцилла. – Я подумала, что последняя партия мебели из красного дерева, которую ты приобрел…

Разговор перешел на магазин. Прошел час, и Присцилла снова поцеловала Барта в лоб, а Верити снова протянула руку.

– Я выйду лишь на следующей неделе, – бросил Верити Барт, – поэтому вы можете немного побездельничать.

– Она никогда не бездельничает, Барт, – возразила Присцилла.

– Ну конечно, это касается только хозяина.

– Барт, не надо, все знают, какой ты работник.

– Тогда что вы делаете здесь сейчас? – Он насмешливо посмотрел на Верити.

Когда они вышли из клиники, Верити спросила:

– Не понимаю, почему он так ожесточился?

– Случившееся с ним было ужасно.

– Но со многими людьми случаются ужасные вещи. Казалось, Присцилла хотела что-то объяснить Верити, но потом передумала.

– Это история Барта, – вздохнула она, – но не моя. «Тем не менее ты делаешь такой вывод, – подумала Верити, – потому что горечь Барта от случившегося не проходит, хотя он и любит тебя. Во всяком случае сейчас».

– Спокойной ночи, Верити, – сказала Присцилла, – спасибо за то, что пошла со мной. Я благодарю тебя и от имени Барта, вряд ли он сам это сделал.

Расставшись с ней, Верити подумала, что, вероятно, Присцилла должна была выполнять множество разного рода поручений для Барта и, конечно, ничего не имела против этого. Как она сказала? «Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт. – И потом добавила: – Без Барта…»

В необъяснимо мрачном настроении Верити переправилась на пароме в Балмейн.

Она обрадовалась, увидев машину Роберта, стоявшую около дома, но радость ее померкла – и Верити упрекнула себя за это, – когда, открыв дверь, она встретила Адель.

– Я надеюсь, вы не будете возражать, но Робин дал мне ключ. Я, конечно, могу посидеть в машине…

– Конечно, вы можете остаться. – Верити боялась, что ее голос прозвучал фальшиво. Но, как бы то ни было, она вряд ли сможет почувствовать симпатию к Адель… Или к Делли, как называл ее Барт.

Верити варила кофе и думала о том, почему так не любит Адель. Она, безусловно, была привлекательна, но ведь не только привлекательные девушки интересовали ее сводного брата. Всегда, когда у него было время и средства, он позволял себе осмотреться вокруг. Но сейчас средства почти кончились, а что касается времени… Верити вздохнула.

Как будто читая ее мысли, Адель сказала:

– У него был еще один приступ.

Имя Робина не упоминалось, но от неожиданности Верити чуть не поперхнулась. Она знала, что может навредить брату, если будет агрессивной.

– Что сказал доктор? – спросила она, усилием воли сдерживая себя.

– Несомненно, то же самое, что и вам.

– Робби ничего не спрашивал о приступе?

– Нет. Он ничего не знает. – Черные глаза, удивительно черные и большие, остановились на Верити. – Вот для чего я пришла. Он не должен знать.

Только в этом они были единодушны, и Верити сказала, что согласна с Адель.

– Только по разным причинам, – усмехнулась Адель. – Вы думаете только о нем. Хорошо, может быть, и я тоже, но у меня нет такой твердости, к тому же я не могу держаться героически – я имею в виду, что будет ужасно жить с мужчиной, который знает о своем близком конце.

Ее бессердечие потрясло Верити, и она подумала, как бы отреагировала Адель, если бы узнала об изменении финансового положения своего мужа. Верити представила себе, как вытянулось бы ее лицо, каким недоверчивым стал бы взгляд: она наверняка оставила бы Робина. Нет, Адель не должна знать. Но если Робин продержится дольше, чем кончатся деньги… Что будет тогда? «Я где-нибудь достану денег, – подумала Верити. – Я не знаю где, но Робин… мой Робин…»