Хочу влюбиться... - Галина Кор
— Пока, София, — говорю я. — Пустишь в гости если приду?
— Ну, мы ж уже обменялись слюнями, почти родственники, так чего ж не пустить. Но не сегодня, — вот уж язва.
— Не сегодня. Дел много накопилось на работе, не теряй меня и не думай, что я слился. А то вы женщины такие, сами придумали, сами поругались, сами помирились, а мы мужики не в курсе.
— Не переживая, я обязательно скажу, если что. Пока.
Лифт закрывается и везет меня выше.
Глава 8
София
Пару дней от Давида ни слуху, ни духу. Да мне и самой было не до него. Работу никто не отменял.
Сколько себя помню, всегда хотела работать в этой системе. Мне всегда было интересно докопаться до истины и узнать — кто прав, а кто виноват. Порой люди в процессе судебного заседания сами начинают медленно и методично себя закапывать. Даже ничего не значащие вопросы, которые не касаются текущего дела, могут рассказать многое о личности перед тобой. Но, бывают и хитровыеб… ные, которые уверены, что ухватили или Бога, или черта за бороду, и на ху... вертели судей, прокурора, и всех в зале сидящих. Таких выводить на чистую воду, одно удовольствие.
Конечно, после этого были и угрозы. Зачитывать угрожающей стороне статьи Закона «О статусе судей», как-то не уместно. Поэтому легкие разъяснительные работы и клиент спокоен. К опции «звонок папе», пока, не приходилось прибегать.
А еще, я знаю секрет, который сделал мой папа, но продолжает думать, что для меня — это все еще секрет. Когда я пломбировала зуб он, ну, конечно, не лично он, но с его подачи, мне там, нечаянно, оставили маячок. Хотя, можно было и сказать. Я, конечно, бурчу, что все сама и не надо мне помогать, но жизнь дороже и я осознаю, что в случае чего, это очень облегчит мои поиски. Как бы так смачно сплюнуть через левое плечо, чтобы маячок никогда не пригодился. Может только годам так к девяноста, сынок глянет на мое местонахождение, ага мамка на месте — ряд 50, место 37 — кладбище…, черный юмор.
Что-то я сегодня засиделась. Уже начало восьмого. От чтения бумаг в глазах мошки. Справки, протоколы, выписки — все слилось в одну сплошную кашу. Пора заканчивать. Завтра, все завтра. Виноватых — накажем, честных — оправдаем. Миру — мир, бабам — цветы, детям — мороженое.
Собираю вещи, выключаю компьютер, свет. Выхожу в приемную. Катерина уже, наверное, дома чаи гоняет. Вообще, она нормальный помощник. Все по делу, ничего лишнего, мы не подружки, мы коллеги. И относится она ко мне, как к главной, я сказала — она сделала, без лишних вопросов и главное ничего не забывает сделать.
Спускаюсь на первый этаж, сдаю ключи от кабинета охраннику, расписываюсь в журнале. Выхожу на улице. Пытаюсь в сумке найти ключи от машины, но, то ли ключи маленькие, то ли сумка большая, найти не могу. Иду, не смотрю по сторонам, а только в эту долбаную сумку. Роюсь, роюсь — бинго! Нашла! А еще, нашла стену, в которую врезалась. Поднимаю глаза. Нет, определенно не стена — шкаф. Стоит, смотрит не моргая.
— И вам, добрый вечер, будьте любезны, пропустите меня. Вы загораживаете мне дорогу, и я не могу подойти к машине, дверь которой за вашей спиной, — сообщаю ему и пальчиком пытаюсь так тыкнуть, чтобы он понял, что машина прямо за ним.
— Мне велено доставить вас в ресторан, — сказал, так вроде гром в небе прогремел. Ну и голосок.
— Рабочее время окончено. И мною покладено, на ваше велено, — блин, задрала голову и смотрю на него. С моим ростом метр шестьдесят три, мы словно слон и моська.
— Мое велено, будет даже через силу. Поэтому пройдите, пожалуйста, — и ударение на этом слове, явно не с проста, — к той машине, — и указывает на черный тонированный внедорожник. — Дайте мне ключи от вашей машины. Я поеду на ней следом.
Ладно. Мне стало просто интересно посмотреть на хозяина славянского шкафа. Отдаю ключи. Он проводит меня к внедорожнику, открывает дверь. Я сажусь внутрь. За рулем — водитель, на переднем сидении еще один охранник. Сразу видно — смелые, за одной маленькой теткой, выслали сразу трех мужиков.
Едут. Молчат. Как они вместе впереди вмещаются? Машина большая, но они касаются друг друга плечами, такое чувство, что в Матисе едем. Водитель в зеркало заднего вида посматривает на меня. Может думает, что вцеплюсь ему в горло? Ловлю в зеркале его взгляд и как бы спрашиваю «Что?».
Чуть не заржала в голос. Малые Русика, смотрят мультик про медведя Паддингтона, так он практикует «суровый взгляд». Блин, один в один.
Сижу, похрюкиваю от смеха. «Суровый взгляд» сменился, на прифигевший. Может он думает, что у меня от страха истерика? Только бы в голос не заржать. Вот уж, гребаные Винни Пухи.
Подъезжаем к ресторану. Да, не самое бедное место выбрал мистер «Х».
Охранник, который ехал в моей машине, открывает мне дверь и отходит в сторону, пропуская меня. Наверное, он у них за главного. Поднимаемся по ступенькам в ресторан. Он открывает входную дверь, пропускает меня, берет под локоток и почти ласково, типа «шепчет».
— Не вздумайте привлекать к себе лишнее внимание.
— В смысле не орать: «Люди добрые, спасите, помогите, грабят и насилуют»?
— Да, вот именно в этой последовательности и эти слова, — у них, наверное, один суровый взгляд на всех.
— А «пожар», кричать можно?
— Потерпите секунду и ничего кричать не нужно будет.
Это он так намекает, что сдаст меня боссу, а там трава не расти?
Проходим в отдельную кабинку, а там сидит — Босс.
А хозяином славянского шкафа оказался шкаф-купе. Где ж их таких огромных делают? И тут, как говорит резидент Камеди Клаба: «Мне захотелось сибаса».
— Здравствуйте, София Сергеевна, — на вид страшный, а голос приятный. — Меня зовут, Матвей Петрович Болотов и я…
— Глава компании «Мегастрой», — добавляю я, присаживаясь без приглашения на стул, напротив господина уже «не Х».
— Страна знает своих героев? — самодовольно говорит он, откидываясь на спинку стула.
— Ну, если вы считаете геройством похищение женщины, то определенно вы — номер один, — отвечаю я.
— Не надо, София Сергеевна, делать из меня монстра. Не похитил, а пригласил на ужин. Вас же не в подвал привезли, а в очень
