Развод. С вещами на выход! - Айрин Лакс
— Рад тебе. Но.…
— Что?
— Тебе на дно залечь надо. И не высовываться. Вообще. Месяца три-четыре… Я не шучу.
Глава 9
Как бы мне ни было горестно, но жизнь продолжалась, и надо было её жить, эту жизнь!
Опускать руки нельзя, к тому же у меня была поддержка Летки, зря она, что ли, последние кровные деньги мне вручила.
Я принялась искать работу, разместила резюме.
Первый же потенциальный работодатель попросил рекомендации с предыдущего места работы. Второй — о том же.…
Мне пришлось собраться и отправиться в клинику.
Сердце начало ныть, как у инсультника, ещё на подходе к зданию, которое совсем недавно было моим.
Переступила порог, окунулась в привычную атмосферу, увидела знакомые лица и едва не задохнулась от боли: теперь никто не спешил приветствовать меня: «Добрый день, Ираида Александровна!» «Как ваши дела, Ираида Александровна…» и никто не спешил за помощью или советом.
Я встречала на себе взгляды бывших подчиненных. Кто-то смотрел равнодушно, кто-то с алчным любопытством. Были и те, кто злорадствовал — как правило, это были те, кто получал строгие замечания.
Были, конечно, и те, кто смотрел с сожалением.
У особенно совестливых взгляды были извиняющиеся, словно это они были виноваты в случившемся. В том и состоит беда совестливых людей, они переживают и принимают близко к сердцу чужие беды, а мерзавцы…
Мерзавцы без души и сердца спят спокойно в своих кроватях.
Такие мерзавцы, как.… Глория Прайс.
Именно она, собственной персоной, стояла у стойки администратора, со своими двумя шпицами и отчитывала бедных моих девочек…
Я застыла, на миг хотела просто уйти, как будто меня и не было. Но я же пришла по делу. Поэтому не хотела отступать.
Я прошла в сторону кабинета директора и вдруг ощутила между лопаток пристальный взгляд.
Через миг раздалось цоканье каблуков и погавкивание двух невоспитанных шпицев.
— Ира? Что ты здесь забыла? — холодно поинтересовалась Глория. — Это место тебе больше не принадлежит. Будь добра, покинь здание.
Я обернулась и посмотрела ей в лицо.
Она жадно впитывала мои эмоции.
Чёрт, я была владельцем! И ведущим специалистом, в том числе.
Быть вынужденной получить рекомендацию от тех, кто совсем недавно на меня работал… Как это было унизительно, словами не передать.
— Я здесь ненадолго.
— Твое ненадолго… закончилось уже давно, — нехорошо усмехнулась Глория. — Пошла вон.
— Но.…
— Вон. Охрана!
— Ты серьёзно?!
— Более чем!
— Что я тебе сделала?! — возмутилась я. — Откуда в тебе столько ненависти?
— Во-первых, ты — дочь своего отца. Этого уже достаточно… — прошипела она. — Во-вторых, я ненавижу неудачников! — рассмеялась она.
В мою сторону двинулась охрана.
Меня выперли и выкинули вслед мою сумочку.
Вышвырнули, словно бездомную. В этот момент я поняла, как тяжело живется Шарику: его отовсюду шпыняют…
Это было ужасно, до слез… несправедливо.
***
Следующие несколько дней показали, что у подлости и низости дна не существует.
Кажется, по приказу Глории Прайс за мной проследили.
Потому что через день со мной связался владелец здания, расторг договор аренды, вернул оплату и попросил освободить здание немедленно! Я поняла, что это дело рук мерзкой Глории Прайс, иного объяснения быть не могло. Она хотела меня уничтожить так, чтобы даже мокрого места не осталось.…
Поэтому я снова была вынуждена обратиться за помощью к Летте и напросилась у нее пожить.
***
Эти полтора месяца до возвращения подруги были невероятно сложными и плаксивыми.… Если бы слезы можно было собирать и закатывать в банки, у меня набрался бы целый подвал, забитый от пола до потолка баночками со слезами.
Слезы слезами, но всё-таки вперед я продвигалась, как могла.
Мне повезло устроиться на работу. Летта разрешила оставить Шарика.…
Надежда забрезжила в самом конце тоннеля, но подруга, конечно, моих действий не одобрила.
Как вернулась, устроила мне разбор полетов…
О Вячеславе я рассказала, но споткнулась на моменте, когда нужно было рассказать, что мы переспали.
Или не нужно было рассказывать?
Чёрт его знает….
Я была зла.
Этот взрослый, сильный и загадочный мужик запал мне в сердце.
Как бы я ни вырывала мысли о нем, они были словно головы гидры: отруби одну, вырастет ещё три.
Чем усерднее я старалась не думать о нем, тем больше мысли о нем лезли в голову, а сны стали взрослыми.
Я боялась засыпать, потому что могла проснуться, крепко сжимая одеяло между бедер с чувством, будто вот-вот кончу!
Не хватало мне ещё перед подругой позориться громкими стонами во сне!
— И что потом? — насторожилась подруга, будто чувствуя, что я умалчиваю о чем-то.
— Ничего особенного. Потом он свалил. На следующее утро. И украл мой скальпель. Вот и всё.
— Неа…. — сощурилась Летта. — Ты пропустила кое-что. Я чувствую.
— Откуда? Как?
— У тебя щеки покраснели и взгляд изменился. Затуманился… Я такой взгляд у тебя видела, когда Каретин тебя обхаживал, заваливал цветами и не давал проходу! Колись…
— Кое-что было.
— Чёрт.
— У нас был секс.
— С бомжом?! Ты дала бомжу?
— Не факт, что он бомж. Но да… Я ему дала и секс был выше всяких похвал.
Подруга смотрела на меня с шоком.
— Я, конечно, понимаю, Каретин по тебе проехался будто танком! Но… Вот так… Первому встречному… Ты хотя бы проверилась потом? На болезни!
— Нет. У меня все хорошо, воспалительных процессов нет, так что.…
— Воспалительных процессов у нее нет! Некоторые болячки могут протекать бессимптомно, пока не станет слишком поздно. Да что я тебе объясняю?! Ты же врач!
— Ветеринар.
— Плевать. Врач, и точка.
— Да, я знаю. Надо… Просто пока по всем фронтам такая жопа, что я едва начала приходить в себя.
— Проверься! Я тебя запишу к своему гинекологу…
***
Вообще-то подруга права.
Надо было провериться. Поэтому я перечить не стала, пошла и сдала все анализы: кровь, мазок, гормоны… Конечно, это здорово ударило по карману, но
