Не дразни меня - Ольга Сергеевна Рузанова
- Я хотела поговорить... - вклиниваюсь в его тираду, потому что знаю, что иначе он даже не спросит, зачем я звонила, и бросит трубку.
- О чём?
- Когда я смогу отсюда выбраться?
- Куда выбраться, Яра?! Сиди там и помалкивай!
- Сколько сидеть?! - восклицаю я, - Всю жизнь?! Я не планировала тратить ее на это!
- Ничего с тобой там не случится. Они дали гарантии, так что хватит ныть!
- Я не ною!... Отец!... Хотя бы реши вопрос с моими передвижениями. Меня даже за периметр участка не выпускают.
- Охрана есть?
- Есть. Круглосуточная. Они за каждым моим шагом глядят.
- Ну, и?... - хмыкает отец, - Ты думаешь, твой телефон не на прослушке?
- Нет!
Боже, если бы он был на прослушке, Лютый давно был бы в курсе моей с Леней переписки, а я сама уже сидела бы в подвале.
- И что ты хочешь от меня? Мы с ним не в тех отношениях, чтобы он шел мне на уступки. Я в полной жопе, ясно!
- Ясно.
- Поэтому на меня не рассчитывай, - отрезает он.
- Я уже поняла. Сама разберусь.
- И не высовывайся! - рявкает отец, - Не лезь на рожон, дура! Целее будешь!
- Маме привет, - говорю я и скидываю вызов.
Из глаз неконтролируемо бегут слезы, но, собрав все моральные силы, я держу себя в руках.
Мне не довелось услышать ничего нового. Ничего. Он никогда не любил меня, а сейчас, когда под угрозой весь его немалый бизнес, я и вовсе выпала из сферы его интересов.
Лёнька прав. Мне нужно втираться в доверие к Литовскому. Убедить его отпускать в город и к родителям. Иначе я здесь состарюсь в компании суслика и шлюхастой горничной.
Встаю с кровати, иду в ванную, чтобы умыть лицо и расчесать волосы, а затем, переодевшись в легкое домашнее платье, выхожу из комнаты.
Я знаю, что он уже дома. Обменялись приветственными взглядами в окно, когда он приехал. Вот теперь только выманить бы его из их с Кариной комнаты.
Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь. Тихо, но иногда чудится то музыка, то смех. Будто кто-то короткие ролики в тик-токе листает.
Ударяю костяшкой пальца два раза и принимаюсь ждать. Через полминуты дверь открывается, и я вижу вытянувшееся от удивления лицо горничной.
- Мужа моего позови.
- Адама?
Клянусь, я нашла бы, что ей ответить на это, но я сюда не скандалить пришла.
- Да.
- Его здесь нет. Это не его комната.
- А чья же?
- Моя! - подкатывает густо накрашенные глаза.
Ого!... Вот как у Литовских обслуживающий персонал живет - в апартаментах рядом с хозяевами. Дернувшаяся между ребер мышца натягивает в груди невидимую струну. Непорядок.
- Где же тогда комната... Адама?
- Ты жена - тебе виднее! - издает смешок и тут же, испугавшись собственной дерзости, прикусывает язык.
- Говори.
- В том крыле, - указывает рукой влево, - первая спальня.
Я давлю взглядом до тех пор, пока горничная не захлопывает дверь перед моим носом, и иду в указанном ею направлении. Не хочу, чтобы она видела, как подкашиваются мои колени от страха.
Шагаю через холл мимо лестницы и подхожу к указанной комнате. Нервная дрожь пробивает плоть электрическими импульсами. Я отчаянная идиотка, но, вскинув руку, решительно стучу в дверь.
Мне не отвечают, и тогда я повторяю.
- Блядь!... - доносится вдруг до меня несдержанное, - Открыто!
Нажимаю ручку вниз и толкаю ее внутрь. Пыхнувшая на меня энергетика Лютого тут же обжигает кожу.
- Можно тебя?...
Он лежит на кровати поверх одеяла. На нем белые трусы и аура порока. В одной руке телефон, вторая лежит на выпуклых даже в состоянии покоя мышцах живота. Взгляд из-под тяжелых век ленивый, полусонный, но пробирает так, что мне хочется прикрыться ладонями, словно я голая перед ним.
- Нельзя. Я же сказал, что не буду ебать тебя. Зря тратишь время.
Глава 9
Ярослава
Мгновенно задохнувшись, я ловлю грязные ругательства уже на вылете из моего рта. Запихиваю их обратно и, вежливо улыбнувшись, заправляю упавшую на лицо прядь волос за ухо.
- И это лучшая новость на последние две недели. Но я хотела бы поговорить не об этом.
- Свали. Ты раздражаешь.
Однако, повернувшись набок и опершись на локоть, он внимательно всю меня осматривает.
Это так противно, фу!
Но не могу не признать, что идея оголить ноги оказалась рабочей.
- Пожалуйста, мы можем поговорить? - выдвигаю колено вперед, - как цивилизованные люди.
В мою кожу словно тысячи иголок входят, а затылок от страха сковывает льдом. Кончиком языка он облизывает уголок губ.
- Заходи. Я очень цивилизованный.
Проглотив колкость, я ступаю за порог и прикрываю за собой дверь. Его энергетика тут же ложится на мои плечи тяжелым колючим одеялом. Делаю два шага и застываю.
- Ты оденешься?
- Мне не холодно.
Сволочь.
- Кхм.... ладно.
- Присаживайся, - говорит он подозрительно мягко, указывая на кресло напротив изножья кровати.
Я опускаюсь на самый краешек и тут же расправляю подол платья на коленях. Литовский, откинувшись на подушку, закидывает руку за голову, демонстрируя мне волосатую подмышку.
Это отвратительно, но я ничего не могу поделать с собой. Залипаю, чувствуя, как лицо заливает краской. Мысли в голове начинают путаться.
- Говори.
- Ты так и будешь лежать?
Заломив бровь, он усмехается.
- Ты пришла в мою спальню и удивляешься, что я лежу в кровати?
Так. Окей. Пусть хоть ламбаду тут передо мной танцует. Главное, чтобы выслушал.
- Хорошо, - киваю кротко, но тут он делает то, от чего вспыхивают даже волосы на моей голове.
Опускает левую руку вниз и трогает свой пах. Поперхнувшись воздухом, я хватаюсь ладонью за шею.
- О чем ты хотела поговорить? - спрашивает хрипловато.
Меня так и подмывает послать его, вылететь из комнаты и бежать на улицу, на свежий воздух. Но... он ведь на это и провоцирует меня.
Отмираю и, прочистив горло, легкомысленно пожимаю плечом.
- Если ты рассчитывал смутить меня обнаженным мужским телом, то зря стараешься. Я с ним уже знакома.
Блефую, потому что полностью раздетым я видела только своего брата, когда зашла к нему в комнату, а он там был голым и без сознания от передозировки
