Безумный - Онли Джеймс

— Мне пора в аэропорт, — сказал Айден, посмотрев на часы.

— Я отвезу тебя, — предложил Адам.

Айден покачал головой.

— Я возьму такси.

— Это поездка в аэропорт, а не предложение руки и сердца. Перестань вести себя странно.

Айден вздохнул.

— Ладно, хорошо. — Августу он сказал: — Дай знать, если эта история с экстрасенсом аукнется тебе, и мне придется скрываться, хорошо?

Август пренебрежительно махнул рукой. Адам и Айден ушли к черному BMW 7—й серии машине Адама. Ну, скорее всего, к BMW Томаса. Адам использовал гараж их отца как свою личную автобазу.

Когда пришла официантка, он протянул ей свою карту, не обращая внимания на Аттикуса, который продолжал сверлить его взглядом из-за стола.

Наконец, Аттикус сказал:

— Ты знаешь, что не можешь этого сделать. Это подвергает всех нас риску.

Август покачал головой.

— Он уже на меня напал. Мы уже в опасности. По крайней мере, работая изнутри, у меня есть шанс изменить его мнение.

— Тебе? Ты находишь пытки людей забавными. Ты активно отключаешься от девяноста процентов мира. Ты часами сидишь в своей голове, пытаясь разгадать загадки, которые большинство людей никогда не смогут понять. Возможно, он любит спорт, или видеоигры, или... не знаю... собирать марки. Даже если бы ты не был хладнокровным убийцей, у тебя с ним нет ничего общего.

Август усмехнулся.

— Не знаю, ему нравится ловить убийц. Я один из них. Это уже что-то, верно?

Аттикус встал, бросив на него последний взгляд с отвращением.

— Господи. Из-за тебя мы все погибнем.

— Верь хоть немного, брат, — сказал Август, его мысли уже блуждали в поисках всего того, что он хотел сделать со своим — как Адам назвал Лукаса? Точно, маленьким экстрасенсом Августа. Ему нужно нанести ему еще один визит.

Сегодня вечером.

ГЛАВА 4

Лукас

Лукас проснулся, как и в большинство других ночей, с криком, сердце колотилось в груди, тело дрожало, пот пропитал простыни и трусы. Кошмары не прекращались, даже спустя месяцы, даже после лекарств, терапии и всех техник, которые он использовал, чтобы оградить свой разум от мучивших его видений. Иногда он спрашивал себя, не это ли все, что осталось. Кровь, боль и страх.

Хотел ли он так жить? Да и жил ли он вообще? Больше похоже на существование. Вставать, идти на работу, возвращаться домой, есть. Просто... мышечная память, просто переживание одного и того же дня снова и снова.

Он потер глаза, затем скатился с кровати и направился в ванную. Он не стал включать свет, ориентируясь по маленькому ночнику возле раковины. Он включил воду в душе на самый холодный режим и шагнул под ледяные брызги, задыхаясь от шока. Он просто стоял с закрытыми глазами, надеясь смыть остатки своих видений.

Женщины кричат, умоляют, плачут. Кровь. Жужжание какого-то мотора, почти как у стоматологической бормашины. Он ударил кулаком в стену, пытаясь прогнать все это, но ничего не получалось.

Наконец, выключил воду, насухо вытерся полотенцем и голый пошел в спальню. Натянул черные трусы-боксеры и вернулся к кровати. Он собирался сменить простыни, но вместо этого опустился на край матраса и уставился в стену.

Его плечо пульсировало. После кошмаров всегда становилось хуже. Возможно, врачи были правы. Наверное, все это было в его голове. Прошло три месяца с момента нападения, когда один из пациентов больницы вонзил осколок стекла в его плечо. Он не предвидел этого.

Внезапно волосы у него встали дыбом, и в глубине сознания зашевелилось ужасное предчувствие об опасности. Он в комнате не один. Он обвел взглядом темноту, уловив фигуру, сидящую в кресле в углу, окутанную тенью.

Лукас выхватил нож, который держал на прикроватной тумбочке, радуясь, что он все еще там. Но он не встал, а только прошептал:

— Кто там?

Он ненавидел страх в своем голосе, особенно когда, по правде говоря, он знал, что этот день рано или поздно наступит. Это был лишь вопрос времени, когда придет Кон, чтобы закончить то, что начал этот пациент, или, возможно, он нанял кого-то, как в прошлый раз.

Тело незнакомца сдвинулось так, что в тени осталось только его лицо.

— Ты всегда просыпаешься с криком?

Напряжение покинуло его. Не Кон. Август. Август Малвейни. Другой серийный убийца, вошедший в его жизнь. Столь же смертоносный, возможно, даже более, но Август пришел не для того, чтобы его убить, так что он все равно был лучше, чем альтернатива.

— Как ты вошел? — спросил Лукас, схватившись за рукоятку ножа.

Август встал, подошел ближе и навис над Лукасом, частично освещенный лунным светом, проникавшим в спальню. Лукас сидел, сгорбившись, но поднял нож настолько, чтобы показать ему, что вооружен.

— Оставайся на месте. — В его словах не слышалось тепла. Он просто чертовски устал. Ему хотелось, чтобы все это уже закончилось.

Голос Августа звучал низко, почти певуче.

— Ты держишь его неправильно.

— Что?

Август опустился перед ним на колени, наконец-то выходя из тени. Лукасу пришлось бороться с желанием протянуть руки и провести ими по щетине на подбородке. Никогда в жизни ему так сильно не хотелось прикоснуться к человеку. Для него прикосновения всегда сулили только плохое.

Лукас отмахнулся от этой мысли. Нормальные люди не находят убийц привлекательными. Как он вообще прошел психологическую экспертизу ФБР? Они должны были сразу упрятать его за решетку.

Он судорожно вдохнул, когда Август провел пальцами по его предплечью, и у Лукаса по коже побежали мурашки. На этот раз не было никаких вспышек, только едва уловимая ласка, от которой его член напрягся. Он завороженно наблюдал, как Август медленно проводит пальцами, пока не добрался до руки, держащей нож.

— Ты пришел убить меня? — спросил Лукас, понимая, что эта мысль не пугает его так, как должна была бы.

Август загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Он осторожно освободил рукоять оружия от его хватки. Лукас надеялся, что тот просто вонзит клинок в его сердце и на этом все закончится.

Но Август повернул нож острием к себе, а затем снова сомкнул пальцы Лукаса вокруг рукояти.

— Держа нож так, ты погибнешь. Не стоит направлять лезвие в пол. — Он взял Лукаса за запястье,