Грезы Афродиты - Фокс Алексис Джей
— Если одним глазком только.
— Bonne fille! (Хорошая девочка!) Можешь даже двумя. — Жюстин радостно подмигнула и, держа гордую осанку, повела Эмили вдоль комнат.
— А почему запрещено? — решив воспользоваться ситуацией и глубже вникнуть в устройство клуба, спросила Эмили.
— Подсматривать? — мелодично грассируя, уточнила Жюстин и, кивнув расступившимся охранникам, за талию направила Эмили в небольшой коридор. — Анонимность. Некоторые любят уединенную атмосферу для своих… как бы помягче… фантазий. Понимаешь?
— Получается, не везде запрет? — продолжила Эмили, следуя за Жюстин по темному, кое-где освещенному тусклым розовым неоном коридору.
— Oui. Не везде.
— А как понять?
— По цвету надписи. Красная — нельзя, зеленая — можно. — Жюстин остановилась. — Прошу. — Француженка указала на черную деревянную дверь.
Мрачная тускло-розовая обстановка плавно перетекала из коридора в комнату. Огромное, на всю стену зеркало, стоящий напротив большой черный диван. Кирпичная стена с одинокой полоской неона. Бутылка дорогого шампанского на стеклянном столике. Все это создавало загадочную, а местами даже мистическую, но уютную уединенную атмосферу.
— Assieds-toi (Присаживайся). — Жюстин вежливо указала на мягкий диван.
— Темновато тут, — потрогав приятную на ощупь ткань, сказала Эмили и осторожно присела.
— Сейчас исправим, — улыбнулась Жюстин и, подойдя к кодовой панели на стене, ввела комбинацию цифр.
Зеркало в мгновение ока стало идеально прозрачным и бессовестно открыло вид на соседнюю комнату с филиппинкой. Лиловый свет, что струился оттуда, красиво подсвечивал летающие в комнате пылинки и мягким, успокаивающим потоком растекался по полу.
— А они? Они видят? — прижавшись к боковине дивана и застенчиво сомкнув ноги, прошептала Эмили.
— Non, — прошептала Жюстин, наливая в фужер шампанское. — Правила же, — незаметно капнув в напиток возбудитель, добавила она.
— Правила… Точно, — задумалась Эмили.
— Расслабься, тут никто тебя не потревожит. — Француженка передала наполненный до краев фужер.
— Я не особо-то алкоголь… — неохотно взяла фужер Эмили.
— Поверь, тебе надо, — улыбнулась Жюстин, заботливо положив ладонь на плечо Эмили.
— А ты?
— Хочешь, чтобы я осталась?
— Не совсем, просто… — стараясь не обидеть Жюстин, подбирала слова Эмили.
— Не переживай, меня там и так куча извращенцев ждет, грустить точно не буду, — сказала Жюстин и направилась к выходу. — Но если совсем приспичит, то просто нажми там на колокольчик, — обернулась и кивнула на кодовую панель она.
— Спасибо, — прошептала Эмили.
— Чуть не забыла! — Жюстин внезапно остановилась и, нажав клавишу у двери, включила расслабляющую музыку. — Qu'il y ait de la musique! (Да будет музыка!)
— Ты чего?! Услышат же!
— Звукоизоляция, — рассмеялась Жюстин.
— А шептали мы тогда зачем? — рассмеялась в ответ Эмили.
— Чтобы сейчас тебе стало легче, oui? — подмигнула Жюстин и вышла из комнаты.
Уютное лиловое свечение и атмосфера полумрака продолжали сладко затягивать Эмили в пучину интимных грез и желаний. Они манили, совращали, окутывали приятным зноем и, разгоняя теплую кровь, бесстыдно направляли ее ко всем эрогенным зонам. Это предвкушение… предвкушение чего-то запретного, аморального, грязного наглыми волнами гуляло по всему телу журналистки и безжалостно учащало пульс.
«Да что я за курица-то такая… Нельзя! Нельзя мне об этом думать! Я, блин, профессионал или кто?! Нет, я напишу… Кровь из носа напишу эту статью и докажу ведьме! Все докажу! Закрою этот долбаный клуб к чертовой матери!» — злилась на себя Эмили за почему-то нахлынувшее возбуждение и лихорадочно пыталась спрятать его в свою спасительную «ледяную могилу». Сделав небольшой глоток шампанского и поставив фужер на боковую спинку дивана, она передвинулась в его центр, протерла очки и, облокотившись на сведенные вместе колени, стала всматриваться в прозрачное зеркало.
Глава 3
Мэй, широко расставив ноги и опустив взгляд в пол, покорно стояла в центре душной комнаты. Неоновый свет поблескивал на ее прозрачных туфлях и оливковой коже. Напротив сидели двое. Отец, вальяжно развалившийся на белом кожаном диване, и его сын, восемнадцатилетний юноша, сладко смотрящий на рельефные бедра нимфы, едва прикрытые подолом сиреневого платья.
— Ну, Рик? Готов наконец стать мужчиной? — спросил Феликс Паттерсон, крупный строительный магнат. Солидно одетый мужчина пятидесяти лет с легкой седой небритостью и белоснежной улыбкой.
— Прикалываешься? Я посвящение год ждал! — возбужденно ответил писклявым голосом Рик.
— Рад, сынок, что ты чтишь традиции дома, — довольным басом сказал Феликс.
— Так можно уже? Можно?! — нетерпеливо ерзал на диване Рик.
— Главное правило?
— Па-а-ап! — с некоторой обидой протянул юноша.
Феликс сделал глоток шампанского из фужера и посмотрел на Рика.
— Ты готов, сынок. Иди… Иди к ней. — Он крепко похлопал сына по плечу.
Рик с неприкрытой радостью вскочил с дивана и, подбежав к Мэй, блестящими глазами уставился на отца.
— Итак, Май, повторю для тебя. Делай все, чтобы он эти двадцать минут не выдержал. Его задача противоположна. Это понятно?
— Мэй, сэр. Я Мэй, — опустив глаза, пробормотала филиппинка.
— Я у тебя имя спрашивал?! — строго отрезал Феликс.
— Понятно, сэр! Мне все понятно! — продолжала смотреть в пол Мэй.
Феликс неторопливо встал с дивана и подошел к паре. Осторожным движением руки он приподнял подбородок Мэй и посмотрел в ее готовые с минуты на минуту излиться потоками слез глаза, на ее жалобно сведенные брови и поджатые пухлые губы.
— На меня смотри, когда обращаешься, и не вынуждай… — Феликс медленно провел пальцем по щеке Мэй.
— П-простит-те, б-больше не п-повторится, сэр, — дрожащим голосом произнесла Мэй, смотря во властные карие глаза напротив.
Феликс улыбнулся и сделал несколько шагов назад.
— Да начнется посвящение! — радостно объявил он, разведя руки в стороны. — Готовы ли вы исполнить волю повелителя, мои марионетки?
— Еще ка-а-ак! — довольно протянул Рик.
— Д-да, сэр, — продолжила за ним Мэй.
Феликс одобряюще кивнул в ответ и, сев на диван, выключил свет, оставив только нежную потолочную подсветку, что ровным лиловым кругом мягко расходилась по центру комнаты.
— Дразни его! Пусть поскулит. — Феликс откинулся на диван, положив обе руки на спинку.
Мэй послушно кивнула и, бережно опустив руку на плечо Рика, провела дрожащими кончиками пальцев с фиолетовым маникюром по его виску. Филиппинка подавленно взглянула на юношу. На его молодое, не знающее щетины лицо. На голубые глаза, что так заискивающе смотрели на нее. На густые брови. На все эти черты, которые, словно мираж, медленно расплывались в ее сознании и превращались в образ любимого, чью смерть она оплакивала годами. Любимого, который нашел ее. Нашел, чтобы наконец спасти и больше никогда не терять. Одна эта мысль, надежда и мечта теплой рекой разливалась по всему сознанию Мэй и окончательно подменяла лицо Рика на родного ее сердцу Нино.
Мэй нежно погладила юношу по щеке и ласково потерлась переносицей о его подбородок. Филиппинка с появившимся наслаждением
