Грезы Афродиты - Фокс Алексис Джей
Ласки Мэй все ярче наливались страстью. Переходили в легкие покусывания плеч и царапание мускулистой спины Рика. Кружась в танце порока, в этой похоти, что сопровождалась ненасытными поцелуями и тяжелым дыханием, Мэй полностью выпала из реальности. Растворилась в этом забвении и, резко толкнув юношу к стене, жадно впилась в его приоткрытые губы. Она ощущала это нетерпение. Чувствовала, как его твердый член прижимается к ее сиреневым стрингам, а язык все сильнее углубляется в рот.
— Малышка, ты… — закатил в наслаждении глаза Феликс и спустил штаны до колен. — Соси же ему! Соси, моя девочка! — продолжил он, медленно гладя под головкой обрезанный член.
Эмили, словно прикованная, увлеченно наблюдала за трио, а в ее очках всеми оттенками розового играло струящееся из соседней комнаты вожделение. Оно, как желейное болото, сладко засасывало, вызывало необъяснимое и манящее желание. Желание, что дерзко проснулось от одного лишь вида этого красивого, сводящего с ума, толстого члена Феликса. Оно не просто обжигало пылающей похотью душу, но и высвобождало… извергало так долго сдерживаемую и уже неподконтрольную ей влагу между упругих бедер. Эмили тяжело сглотнула подступивший к горлу ком и, невольно раздвинув ноги, вновь устремила взгляд в прозрачное зеркало.
«Соси ему. Соси». — Слова Феликса эхом блуждали по туману искаженной от стресса реальности Мэй. Реальности, где не было ни Рика, ни его отца, никого… Никого, кроме ее родного Нино. Не открывая глаз и тяжело дыша, филиппинка проскользила взмокшим лбом по накачанной груди и рельефному прессу юноши, а затем приблизилась к его члену, который, как ей казалось, уже и сам был готов вырваться из злосчастных оков ткани. Опустившись на одно колено, Мэй ловко расстегнула ремень и спустила штаны вниз. Одной рукой она еще сильнее придавила юношу к стене, а второй — спешно извлекла из черных облегающих трусов колом стоящий член. Размером со спелый крупный баклажан и с такой же толстой головкой, он величественно отражался в ее миндалевидных глазах и ждал своего часа.
Уверенно обхватив гиганта обеими руками, она не спеша направила его к своим припухшим губам. Легким касанием языка медленно слизала сладкие выделения с головки и затем погрузила ее в рот. Нежно водя языком по извергающему капли отверстию, Мэй уверенно наваливалась головой на пульсирующий горячей кровью член. Сантиметр за сантиметром вводила его в раскрытый с усилием рот. На глазах филиппинки уже проступали слезы, но она не останавливалась и все глубже проталкивала его в свое узкое горло. Головка члена юноши вязко опускалась ниже, заставляла Мэй колотить руками. Бить по его груди, пытаться хоть как-то отклониться назад. Но увлеченный наслаждением юноша не реагировал и, только полностью погрузив член, все же резко выдернул его наружу.
Филиппинка тут же прокашлялась и, сплюнув, опустилась на оба колена. Продолжая держать руками массивный член, она снова опустила его в рот, но уже уверенно пресекая попытки юноши углубиться. Круговыми движениями языка Мэй грубо облизывала беззащитную плоть и заставляла Рика еще громче стонать. Филиппинка понимала, что должна сделать все, чтобы тот кончил как можно быстрее, и как можно плотнее и крепче сдавливала руками член. Монотонно передвигала их по всей длине. Раз за разом во рту она прятала сочную и гладкую головку под крайнюю плоть, а затем снова ее раскрывала. Рот филиппинки неумолимо напрягался, а зацикленные движения давались ей все тяжелее. Рик чувствовал это и, возвращая себе контроль, стремительно ускорял темп. Словно тряпичную куклу, он насаживал голову Мэй на свой колом стоящий член. Филиппинка не сопротивлялась. Ее голова уже просто болталась, а из глаз сочились черные от туши слезы оскверненной пороком любви.
Феликс увлеченно наблюдал за ласками пары, за каждым их чувственным движением. Он словно впитывал эмоции Рика и ускорял темп, скользил по члену рукой все быстрее. Эмили вновь попыталась посмотреть на Мэй. Сосредоточиться на своей журналистской цели, отвести наконец взгляд от гладкого, утопающего в хлюпающих ласках ствола Феликса, но опять не смогла. Не смогла воспротивиться той маленькой тягучей белоснежной капле, что неспешно текла из головки его члена. Той волне изгибающей тело дрожи, что вырывалась из горячего и набухшего клитора. Той страсти, тому желанию, что бессовестно вдавливали в диван и вызывали во рту засуху. Вынуждали залпом осушить фужер с шампанским и с резким ощущением хмеля в голове приспустить джинсы. Обнажить шелковистую кожу бедер и намокшие белые трусики, а затем, наслаждаясь приятной мелодией флейты, продолжить наблюдать…
Мэй, закрыв глаза, до сих пор находилась в полной власти рук Рика и продолжала принимать в свой обессиленный рот огромный член юноши. Чувствовать своим измотанным языком его легкие скольжения и хлюпающие провалы в горло.
— Рик… — Феликс тяжело вздохнул. — К стене ее, ставь к стене…
Рик тут же поднял Мэй и, ухватив ее за шею, страстно уткнул в стену щекой. Облизывая ухо филиппинки, он грубо сорвал с ее упругой оливковой попы стринги и, приподняв платье, резким толчком вошел в нее.
— А-а-ай! — громко вскрикнула Мэй и, стиснув зубы, глухо ударила в стену кулаками.
Ерзая от дискомфорта бедрами, она пыталась расслабиться и облегчить пребывание члена Рика, который хоть и с трудом, но уже полностью погрузился в ее лоно.
— Нежн… М-мх… — медленно двигая бедрами, прерывисто прошептала Мэй.
Но сбивчивый шепот филиппинки так и остался без внимания. Рик вытащил переполненный возбуждением член и резко вогнал его обратно.
— М-м-ма-а-ах! — Ноги Мэй на мгновение оторвались от пола, заставляя ее скользнуть вверх по стене щекой. — Ти-и-ш… А-а-а-ах! — громко стонала филиппинка, зажмурив глаза от грубых толчков Рика.
Она чувствовала обжигающую, но приятную боль. Каждый тугой рывок, каждое новое погружение. Чувствовала, как внутри пульсирует кровь, как по бедрам тонкими струйками начинают стекать страсть и желание. Желание продолжать еще и еще, быть той самой марионеткой, бездушной куклой, что так податливо сгорает в этом дьявольском пламени похоти и разврата.
— Еще… Еще… — с закрытыми глазами шептала филиппинка, уже сама агрессивно двигая бедра навстречу влажному члену юноши.
Звуки потных шлепков и танцующих в экстазе тел, хлюпающих погружений и звонких стонов становились все громче. Сливались в непонятную для Эмили знойную бурю, что буквально сметала и без того уже хрупкие оковы стыда и смущения. Мелодия секса заглушала все, а движения Феликса вокруг его сочной головки
