Сарина Боуэн - Он
— Сюрприз, — говорит она.
— Иисусе, Холлс. — Я смеюсь. — Ты же сказала, что не поедешь.
— Я соврала. — Она широко усмехается.
Я открываю дверь шире.
— Ты еще никогда не успевала так вовремя.
— Серьезно? — Она проходит мимо меня в номер. — А как же тот раз, когда я довела тебя до конца в туалете поезда за полминуты до остановки?
— Ладно, тогда тоже. — Это даже не смешно, как я рад ее видеть. Отвлечение — ровно то, что мне нужно, и именно этим мы с Холли и были всегда друг для друга.
Она сразу же переходит к делу и, усевшись за гостиничный столик, начинает нарезать лаймы ножом, который достала из сумочки. Как вам, умею я выбирать друзей?
— Стаканы, — командует Холли через плечо.
Думаю, сегодня я бы мог выпить прямо из горла, но ради нее я оглядываюсь и, подобрав с консоли около телевизора пару стаканов, со стуком бухаю их на стол. В следующее мгновение она уже разливает текилу.
— Держи. — Она протягивает мне стакан, а свой поднимает в воздух. — За то, чтобы надирать задницы и справляться с нашими разочарованиями. — Ее большие голубые глаза изучают меня, что-то ищут.
— Отличный тост, подружка, — бормочу я. — Спасибо. — Когда наши стаканы соприкасаются, она усмехается, точно одержала сегодня своего рода победу. Ну, хоть кто-то из нас.
— Давай до дна, красавчик. А потом я тебя раздену.
Мне нравится, как это звучит. Текила соскальзывает вниз, я позволяю Холли положить мне в рот ломтик лайма, и мы, смеясь, высасываем кислый цитрусовый сок. Затем я подталкиваю ее к кровати. Мне бы хотелось напрочь потерять голову, спустить с привязи все свое напряжение, но я заставляю себя сделать глубокий вдох. Холли такая маленькая, что я часто боюсь, как бы не раздавить ее.
Мои колени теперь на кровати, Холли откидывается назад, стаскивая с себя футболку, моя летит на пол следом, после чего я опускаюсь на нее, удерживая на весу все свое тело. За исключением бедер. Они порочно прижимаются к ней, и мой член просыпается и говорит: смотрите-ка, кто тут у нас.
Холли за затылок притягивает меня к себе, целует, и в ее поцелуе — вкус текилы, лайма и горячей, счастливой девушки.
— Ммм… — стонет она. — Весь день этого ждала.
Как и я. Просто я этого не понимал. Мои глаза зажмуриваются, и я тону в ее ласках, в этом блаженном месте забвения. Здесь нет ни игры, ни гола перед самым гудком. Здесь нет разочарования. Есть только сексуальная девушка подо мной, шоты спиртного…
И стук в дверь.
— Блядь, — в унисон стонем мы с Холли.
— Каннинг! — доносится голос из коридора.
Голос Веса. И он вытягивает меня из момента.
— Тебе обязательно открывать? — выдыхает Холли.
— Типа того, — шепчу я. — Но я всего на минуту. Клянусь.
— Ладно. — Надувшись, она толкает меня в грудь. — Но я наливаю еще текилы.
— Ты супер. — Я подбираю с пола ее футболку. Свою, чтобы сэкономить время, не трогаю. И в секунду, когда она одевается, открываю дверь.
— Привет, — говорю я Весу.
Я жду от него песни «вам просто не повезло». Вес азартный как черт, но, несмотря на свой дух соперничества, он никогда не добивал меня, когда мне было плохо. Странно, правда, что он все молчит, моргая на меня из-за порога.
— Привет, — после долгой паузы эхом отзывается он. — Я только…
Никаких слов больше не следует. Он оглядывает меня, полураздетого, и мою разливающую текилу подружку.
— Это Холли, — говорю я негромко. — Холли, это мой старый друг Райан Весли.
— Выпьешь? — предлагает она из комнаты. Она раскраснелась, ее волосы в беспорядке.
Я, наверное, выгляжу так же. Но Холли вроде не смущена, так что я не волнуюсь.
— Вес, зайдешь?
— Нет, — отвечает он быстро, и это «нет» звучит будто стук упавшего на асфальт камня. — Я только хотел сказать, что мне очень жаль, что мы завтра не встретимся. — Он засовывает руки в карманы, демонстрируя редкую для себя покорность. — Как раньше уже не будет. — Уголки его губ дергаются вверх, но до глаз улыбка не добирается.
— Я знаю. — Мой голос переполнен всем тем разочарованием, которого я надеялся избежать. — Мы больше не в лагере.
— Классное было место, — произносит Вес, потирая шею.
— Знаешь, я теперь у них тренирую. — Мне бы уже подвести разговор к концу, однако я непонятно зачем добавляю: — Но без тебя там все по-другому. — Это правда, но сегодняшний день и так стал самым эмоционально тяжелым за всю мою жизнь, и нагружать свои мысли чем-то еще мне ни к чему.
— Ладно. Пойду, — произносит Вес, дернув большим пальцем в сторону лифтов. — Ты… короче, если завтра не увидимся, то всего тебе. — Лицом ко мне он делает шаг назад.
Наступает момент, когда я совершенно не знаю, что делать. Завтра утром моя команда возвращается на западное побережье. Мы не останемся на финал. Я не знаю, что еще мы с Весом можем сказать в эту минуту друг другу, но неужели это действительно все? Меня охватывает настойчивое желание что-то добавить… как-то отсрочить его уход.
Но я раздавлен, сбит с толку и вымотан. А он уже повернулся ко мне спиной.
— Пока, — угрюмо произношу я.
Он оглядывается через плечо, поднимает, чтобы помахать мне, руку.
А я все стою, как дурак, пока он поворачивает за угол к лифтам.
— Джейми, — тихо зовет меня Холли. — Вот твой стакан.
С неохотой я закрываю дверь. Возвращаюсь в комнату, беру у нее текилу и опрокидываю ее в себя.
Холли вытягивает из моей ладони пустой стаканчик.
— Итак, на чем мы остановились?
Если б я только знал.
Глава 7
Вес
— Ты знаешь, что мы только что завоевали титул? — в сотый раз за час говорит Кассель. С его лица весь вечер не сходит счастливая, глуповатая ухмылка. И четыре шота водки тут не при чем.
— Да, я знаю. — Мой отсутствующий взгляд скользит по душному, переполненному помещению бара, который мы выбрали штаб-квартирой нашего торжества. В отеле цены на выпивку оказались настолько завышенными, что мы решили выбраться в город. И, согласно прошерстившему Yelp Доновану, в этом убогом крошечном баре напитки по воскресеньям продавались за полцены и при этом не были на вкус, как моча.
Мне, впрочем, плевать на вкус алкоголя. Меня интересует только его эффект. Я хочу напиться. Убраться так, чтобы не думать, о том, какой я конченный идиот.
Голос Касселя вытаскивает меня из моих мрачных мыслей.
— Тогда хорош дуться как сучка, — приказывает он. — Чувак, мы чемпионы страны. Мы сегодня разбили «Йель». Мы, нахер, уничтожили их вчистую.
Все так. Финальный счет был 2:0 в пользу «Северного Масса». Мы размазали наших противников, и я обязан быть счастлив. Нет, я обязан, блядь, пребывать в экстазе. Мы шли к этому целый год, но я, вместо того, чтобы смаковать победу, занят пережевыванием того печального факта, что у Каннинга имеется девушка.
Да, ребята, Джейми Каннинг предпочитает женщин. Вот так сюрприз.
Вы скажете, что к этому моменту мне стоило бы усвоить урок. Я шесть лет лелеял надежду на то, что это влечение станет взаимным. Что в один прекрасный день его неожиданно перемкнет, и он подумает нечто вроде — хммм, да я же запал на Веса. Или поймет, что играет за обе команды, и решит попробовать это с парнями.
Но ни одна из этих надежд не сбылась. И никогда не сбудется.
Все вокруг шутят, смеются, вспоминают свои любимые эпизоды финальной игры, и никто не замечает, что я молчу. Мои мысли, блуждая по кругу, снова и снова возвращаются к Джейми и его девушке, и к тому, чем они вчера занимались, пока им не помешал я.
— Пора повторить, — объявляет Кассель, оглядываясь в поисках нашей официантки.
Когда я замечаю ее за стойкой, то резко отодвигаю стул.
— Я закажу, — говорю я парням и поскорей уматываю от столика, пока они не успели спросить, с чего это я вдруг так расщедрился.
В баре я заказываю нам выпить, затем кладу локти на исцарапанную деревянную стойку и рассматриваю расставленное на полках спиртное. Я весь вечер пил пиво, но им не напьешься. Мне нужно надраться по-настоящему. Мне нужно что-то покрепче.
Внутри меня все сжимается, когда мои глаза останавливаются на сверкающей бутылке бурбона — любимого напитка отца. Правда, тот бурбон, который покупает он, стоит в тысячу раз дороже бутылки на этой полке.
Я перевожу взгляд на ряд бутылок текилы.
Каннинг вчера пил текилу.
Мой взгляд двигается дальше. Виски «Джек Дэниэлс».
Да чтоб тебя… Похоже, в этом гребаном баре все до единой бутылки полны воспоминаний.
Прежде чем я успеваю остановить себя, меня переносит в наш последний день в лагере, в момент, когда я, передав Каннингу фляжку, с насмешкой отпустил в его сторону тот злосчастный вопрос.
— Думаешь, я зассу отсосать тебе?
Он задумался на минуту, словно оценивая меня и взвешивая ответ.
