Джеки Коллинз - Бестия. Том 2
Она недовольно сползла с кровати, полюбовалась своим отражением в зеркале и пошлепала в ванную.
Энцо выругался и продолжил переключать каналы. Чертова сука — только одно на уме. Но ему нравилось появляться с ней в ресторанах, посылая всех мужчин в нокаут. Имоджин. Восемнадцать лет. Бывшая Мисс Забойная Штучка месяца. Обладательница двух сорокадвухдюймовых базук, разивших наповал. Таких у него еще не было.
Эта идиотка мечтает о кинематографической карьере. Ну, так он сделает из нее звезду. Большое дело!
— Вик, — громко окликнул он. — Где, мать твою, сообщение о Джино и Лаки? Оно уже должно было появиться в новостях. Ведь с Дарио покончено?
Большой Виктор ввалился в комнату.
— Сам удивляюсь, босс. Может, их еще не обнаружили?
— Не городи чепухи. Они же в отеле. Там не бывает, чтобы кого-то кокнули и не сразу обнаружили. Обязательно какая-нибудь горничная или дама из соседнего номера сунет нос.
— Ума не приложу.
— Это все, что ты можешь сказать? Ты уверен, что работа выполнена?
— Конечно, ведь Дарио подал условный знак. Как договорились.
— Где Руссо?
— С минуты на минуту должен явиться. Поехал за кинопродюсером. В «Плаза», как вы приказывали.
— О'кей. — Энцо перенес свое внимание на экран. Строгая дикторша сообщила о пальбе перед отелем «Пьер». Девушка была недурна — только слишком костлява. Энцо прищурился и представил ее голой. — Вик, сделай мне одолжение, позвони в «Пьер», пусть проверят номер Сантанджело. Воспользуйся телефоном-автоматом.
Большой Виктор кивнул.
— Хорошая идея, босс.
— Моя идея. Я единственный здесь способен придумать что-то путное.
* * *— Папочка, я тебя люблю! — шептала Лаки, наклоняясь над Джино в карете скорой помощи. — Ты выкарабкаешься, я уверена. Честное слово, все будет хорошо!
Он не мог говорить: кислородная маска закрывала нос и рот, однако их взгляды встретились, и Лаки поняла, что прощена.
Она всю дорогу держала отца за руку. Ей столько нужно было сказать ему, и она от всей души надеялась, что еще не поздно.
В больнице его сразу же отвезли в реанимацию. Скоро приехал Коста; его красные глаза сказали Лаки, что он плакал. Она сжала его руку.
— Все будет в порядке, я чувствую!
Через некоторое время ей удалось перехватить врача со строгим лошадиным лицом.
— У него закупорка сосудов.
— Это опасно?
Врач откашлялся, вежливо прикрывая рот рукой.
— Сейчас рано говорить. На медицинском языке его болезнь называется атеросклерозом. Это поражение коронарных артерий, когда они либо сужаются, либо совсем закупориваются. В случае закупорки…
Все время, пока врач объяснял, Лаки вспоминала Джино таким, каким он был во времена ее далекого детства. Как он подбрасывал ее в воздух, обнимал и целовал. Она так любила того Джино… и этого, ведущего бой со смертью!
Врач закончил свой монолог:
— Так что, вы понимаете, мисс Сантанджело, может обернуться и так, и этак. Как с сужением, так и с закупоркой сосудов можно прожить несколько лет. Мы располагаем замечательными новейшими препаратами, которые препятствуют образованию сгустков. — Он неопределенно пожал плечами. — В данном случае трудно сказать наверняка, насколько тяжело его состояние. Если ваш отец перенесет эту ночь, прогноз может оказаться обнадеживающим.
Обнадеживающим — насколько?
Она, изо всех сил скрывая ненависть, смотрела на врача. Ему-то все равно, выживет Джино или нет!
— Спасибо, доктор.
— Сейчас я бы определил его состояние как устойчивое. Если поедете домой, мы сообщим вам в случае перемен.
Можно подумать, что она собирается домой!
— Полагаю… Хотя пациенту в первую очередь необходим покой…
— Большое спасибо!
Джино лежал на жесткой больничной койке белый как простыня. К нему была подсоединена капельница. Глаза закрыты. Рядом сидела медсестра, дородная женщина, которая встретила Лаки неласковым: «Никаких посетителей! Больной находится в тяжелом состоянии!»
— Этот больной — мой отец! — отрезала Лаки. — Доктор сказал, я могу его повидать. Будьте так добры подождать за дверьми.
Сестра недовольно засопела, но подчинилась. Встала и промаршировала вон из палаты, всем своим видом демонстрируя крайнее неодобрение.
Лаки примостилась возле кровати. По лицу текли слезы, но она этого не замечала. Она взяла руку Джино в свои и прошептала:
— Мне безумно жаль, что потребовалось такое ужасное несчастье, чтобы я поняла, как сильно люблю тебя. Неправда, что мы говорим на разных языках! Мы сумеем понять друг друга, если оба этого захотим. Я оттолкнула тебя, потому что ты сам меня оттолкнул. Поспешила отвергнуть, чтобы ты первым не отверг меня. Я тебя обожаю! Ты — мой милый папочка! Ты должен жить — никогда еще я ничего так сильно не хотела!
У него дрогнули и раскрылись веки.
— Сделай мне одолжение, — пробормотал Джино. — Придержи эмоции… до лучших времен…
Его голос был очень слаб, но она все расслышала и поняла: он чувствует то же самое. Ее лицо озарила улыбка.
— Я ничего не пожалею!
— Да, детка. — Джино снова закрыл глаза, и в палате стало очень тихо.
Лаки крепко сжала руку отца. У нее возникло ощущение, будто от нее к Джино и обратно идут волны понимания и любви.
Джино что-то сказал. Она наклонилась к нему поближе, и он еле слышно пробормотал:
— Дарио… честь семьи… имя Сантанджело…
— Да?
— Ты… позаботишься об этом, да, Лаки? — Джино перевел дыхание. — Отомсти… за нас обоих… Боннатти… это он…
— Сестра! — завопила Лаки. — Сестра-а!
* * *В предвкушении встречи Уоррис Чартерс разоделся в пух и прах. Светлые кремовые слаксы. Высший калифорнийский шик! Пиджак от Джорджио Армани. Мокасины от Гаччи. Солнечные очки фирмы «Бутик». Наконец-то! Дело близится к кульминации и счастливой развязке. Он слегка взбил чуб и спустился в вестибюль отеля «Плаза».
* * *Лаки решительным шагом вышла из больницы. Она еще до встречи с отцом приняла решение; случившееся только убедило ее в его правильности.
Она поехала к себе домой; там дожидался Буги.
— Слушай, я искренне сожалею…
— Да, — оборвала Лаки. — Это основательно меняет дело. Прямо сейчас я не готова разделаться с Боннатти. Мне нужно прийти в себя. А ты поезжай обратно в Вегас. Через недельку-другую встретимся и все обсудим.
Он пристально смотрел на нее.
— Я думал, ты — человек действия.
— Так оно и есть. Но в данный момент мне необходимо собраться с мыслями. Буги, ты не представляешь, что я пережила. Мы с Дарио жили, как кошка с собакой, но все-таки он был моим братом.
