Нора Робертс - Удержи мечту
– Вы шутите!
– Нет, мэм. Заказал билет до Рио. С тех пор как с вас сняли подозрение, Торнхилл занервничал. А после вашей вчерашней беседы и вовсе впал в панику. Уж не знаю, что вы ему там сказали… Конечно, он сразу вызвал адвоката, ко я думаю, уже сегодня мы сумеем с ним столковаться. Кстати, то, что он совершил по отношению к вам, называется «преступление без жертвы». В данном случае не вполне точное определение…
– Я не ощущаю себя жертвой, – задумчиво произнесла Кейт. – Я вообще запуталась в своих чувствах!
– На вашем месте я бы кипел от ярости. Но Торнхилл в любом случае свое получит, – детектив пожал плечами. – На его карьере можно поставить крест, с него сдерут огромный штраф, придется раскошелиться на адвоката. А главное – какое-то время он погостит у дяди Сэма.
– Значит, его посадят в тюрьму?
Вот и ее отца должны были посадить в тюрьму! За нечестность, за алчность… Или за ошибку?
– Непременно. Конечно, если он пойдет на сотрудничество с нами, срок скостят, но сесть все равно придется. По закону вы тоже можете предъявить ему гражданский иск. Он вас оклеветал, нанес психологический и моральный ущерб. Ваш адвокат объяснит вам, как это делается.
– Но мне совсем не хочется предъявлять ему гражданский иск! Меня все это больше не интересует. Я хочу перевернуть эту страницу и забыть про нее.
– Так я и думал, – Кьюсак снова улыбнулся. – Вы славная женщина, мисс Пауэлл. Я рад, что мы познакомились, хоть обстоятельства знакомства трудно назвать приятными.
Кейт подумала и сказала:
– Я, пожалуй, тоже рада. Невзирая ни на что. Детектив помялся у двери.
– Вы ведь уже открываете? Она взглянула на часы.
– Да.
– Тут вот какое дело… – Он смущенно потер мочку уха. – У моей жены день рождения на носу. То есть просто-напросто завтра.
– Детектив Кьюсак! – воскликнула Кейт. – Вы пришли как раз туда, куда нужно!
«Все хорошо, все чудесно, – твердила она себе. – Беды остались позади. Начинается новый этап в жизни».
Ну что она так разнервничалась? Едет к Байрону за вещами, ничего особенного. Середина дня, Байрон наверняка на работе. Она спокойненько соберет вещи – ведь он сам этого хотел. И тогда будет уже совсем все…
Никаких сожалений! Она славно провела с ним время, но все хорошее рано или поздно кончается.
«Еще одна пошлость в этом роде – и я закричу», – подумала Кейт.
Она подъехала к дому, вынула из кармана ключ и с изумлением обнаружила на ладони золотую монету Серафины. Странно. Монета должка была лежать в верхнем ящике стола…
Кейт повертела золотой и так, и этак. Металл ослепительно вспыхивал на солнце. Что это вдруг у нее глаза заслезились? Должно быть, это от ярких сполохов: зря темные очки сняла. Почему-то она увидела в этот миг тоненькую девушку, застывшую на краю скалы перед тем, как броситься в бездну…
Ни в какую бездну она бросаться не собирается! Это даже не бегство, а просто разумное решение. У нее впереди долгая счастливая жизнь, так что нечего разнюниваться из-за старой легенды и еще более старой монеты!
«Не будем отрываться от реальности, – сказала себе Кейт и смахнула со щек слезинки. – Принято рациональное, взвешенное решение».
Монету она положила обратно в карман; рука, вставлявшая ключ в замочную скважину, все-таки дрогнула – ведь в последний раз.
Обыкновенный дом. Странно, что она до сих пор чувствует себя здесь так уютно. И уж совсем глупость – подойти к стеклянной двери и разреветься, глядя, как щенки нежатся на солнце!
Надо же, герани расцвели… Бронзовые и медные колокольчики тренькают на ветру. А на столе бутыль, куда они с Байроном складывали самые красивые ракушки, найденные на пляже…
«Просто тут слишком красиво, от этого и слезы текут», – решила Кейт.
Внезапно щенки как по команде тряхнули башками и взвизгнули. Кейт не слышала, как подъехала машина, а вот они услышали. Так они вели себя всякий раз, когда Байрон возвращался домой!
Кейт в панике обернулась к двери – и точно, вошел он.
– Извини, – сказала она быстро. – Я не знала, что ты сегодня так рано…
– Естественно, ты не знала.
Зато он знал, что она здесь, – спасибо Лоре.
– Вот, приехала за вещами. Думала… пока тебя нет. Чтобы не создавать неловкую ситуацию.
– Она все равно создалась, – Байрон шагнул к ней и прищурился. – Ты плакала?
– Нет. Совсем чуть-чуть… По другому поводу. – Она сунула руки в карман и снова наткнулась на монету. – Это щенки виноваты. Они так сладко спали…
А щенки уже тыкались мордами в стеклянную дверь и отчаянно махали хвостами. Пришлось впустить их в комнату, и они, облизав руки Кейт, улеглись у ее ног.
– Сядь.
– Не стоит. Мне надо возвращаться в магазин. Я… я хочу извиниться. Зря я на тебя наорала. Надо, чтобы все было цивилизованно. – Она закрыла глаза, чувствуя, что несет чудовищную чушь. – В общем, нехорошо получилось.
Байрону безумно хотелось до нее дотронуться, но он знал, что делать этого нельзя. Достаточно ему будет коснуться ее коротко стриженных волос, и сразу захочется большего, а закончится тем, что он будет умолять ее остаться.
– Ладно, давай цивилизованно. Не хочешь садиться – постоим. Но я хочу тебе кое-что сказать.
В ее взгляде сразу появилась настороженность. Интересно, каким она его видит? Поразительно, но Байрон никак не мог это себе представить.
– Я тоже хочу извиниться и признать, что ты довольно верно обрисовала мой характер. Оцени мою смелость: ведь такое признание может мне дорого обойтись.
Он нагнулся и погладил щенков; было видно, что этот разговор дается ему с трудом.
– У нас с тобой есть общая черта, Кейт. Я тоже люблю планировать все заранее. Ты права – я приучал тебя к жизни в этом доме потихоньку. Мне казалось, что так будет лучше для нас обоих: ведь я хотел, чтобы ты осталась здесь навсегда.
Кейт и рада была бы что-нибудь ответить, но сказать было нечего.
– Да, я хотел о тебе заботиться! С твоей точки зрения, ранимость – это слабость. Я же считаю, что это совершенно необходимое для женщины качество – даже для самой сильной, самой современной. Так уж я устроен, что мне нравится кого-то защищать, опекать, исправлять чьи-то ошибки. Тут ничего не поделаешь.
– Я и не хочу, чтобы ты менялся, Байрон. Но сама измениться тоже не могу. Я всегда буду сопротивляться, если кто-то начнет мною вертеть помимо моей воли – даже с самыми лучшими намерениями.
– А если я вижу, что моя любимая надрывает себе душу, что ее обижают, что ей плохо?! Не могу же я сидеть сложа руки! И если я знаю, что поступаю правильно, – разве могу я воздержаться от действий? Ведь я люблю тебя, Кейт!
Ее глаза повлажнели.
