Сандра Браун - Новый рассвет

– Не знаю, – шепнул он Бурану.

Джейк знал только, что готов перевернуть небо и землю, лишь бы снова увидеть ее лицо оживленным и веселым, или сердитым и надменным, или пылающим от страсти. Пусть оно будет какое угодно, только не застывшее в смерти.

Он выбежал из конюшни и помчался в дом, перепрыгивая через лужи и шлепая по грязи. Не глядя, повесил шляпу и дождевик на вешалку у задней двери, стянул сапоги и небрежно бросил их на пол. В одних носках прошел по комнате. Спальня была такой же, какой он ее оставил, похожей на погребальный склеп. Он подошел к кровати и опустился на колени.

– Ты не умрешь, Бэннер. Не покинешь меня. Ты мне нужна, без тебя мне жить не хочется, ты меня не оставишь. Я тебя не отпущу, – жарко шептал он, прижимая к губам ее руку. Единственным ответом ему был слабый стон, но для Джейка он прозвучал музыкой.

Джейк вскочил на ноги, смеясь и плача от облегчения. Он не хотел, чтобы Бэннер просыпалась в такой мрачной и тягостной обстановке. Он в неистовстве носился по дому и зажигал лампы. Когда она проснется, все вокруг будет живым и веселым. Ангел смерти не посмеет пробраться в дом, где горят все огни. Джейк понимал, что рассуждает, как безумец, но не хотел рисковать.

Он развел огонь в камине и подбросил дров в кухонную плиту. Разогрел себе банку фасоли и не снимал чайник с огня на случай, если Бэннер чего-нибудь захочет, когда очнется.

Бурный взрыв деятельности истощил его силы. Он сидел с Бэннер, пока глаза не начали слипаться, потом пошел в гостиную, стянул одежду, лег на диван и завернулся в одеяло. Уснул он почти мгновенно.

Ей было жарко. Очень жарко. Что-то давило на нее, прижимало к постели. Рот словно набили ватой. Откуда-то изнутри исходила пульсирующая боль, но определить ее источник было невозможно. Она приказала глазам открыться. Свет был слишком резкий. Он ударил по глазам, словно они открылись впервые в жизни. Очень ярко. Очень больно.

Постепенно глаза привыкли к свету. Взгляд проплыл к окнам. Бэннер увидела, что в стекле отражается спальня. Снаружи было темно, и до сих пор шел дождь.

Она попыталась сориентироваться и уловить последнее воспоминание, но обрывочные мысли разбредались. Комната разбухла, потом съежилась. Изножье кровати то подъезжало к кончику носа, то терялось вдалеке. От этих пируэтов ее затошнило, и она застонала сквозь полураскрытые губы, чтобы отогнать наваждение.

Когда же Бэннер попыталась сесть, живот пронзила ужасная боль, и она с тихим тревожным вскриком упала на постель.

– Бэннер?

В дверях стоял взъерошенный Джейк. Он широко раскинул руки, упираясь в косяки. Она бредит. Наверняка бредит.

Он был обнажен.

Он бросился к ней, упал на колени около кровати и схватил ее за руку. Его глаза безостановочно сновали по ее лицу.

– Как ты себя чувствуешь?

Она испуганно смотрела на него.

– Не знаю. Мне не по себе. Что со мной случилось?

– Тебе сделали операцию.

Несмотря на яркий свет, ее зрачки расширились.

– Операцию? Ты хочешь сказать, меня резали? Джейк?

– Тс-с-с, тише. Вот здесь. Я тебе покажу. – Он приподнял простыню и легонько положил ее руку на затянутый повязкой живот. Даже от такого слабого давления она поморщилась. – Осторожнее, – предупредил он. – Рана еще свежая. Ты помнишь, как заболела?

Память возвращалась обрывочно. Поездка домой под дождем. Горячечная ломота в костях. Тошнота. Приступы боли. Рвота. Джейк ее держал.

– У тебя воспалился аппендикс.

– Брюшная лихорадка. – От страха в глазах Бэннер появились слезы. – От этого можно умереть.

– Но ты не умрешь! – с жаром воскликнул Джейк. – Приезжал врач и вырезал его. Я буду за тобой ухаживать. Через неделю-другую ты станешь как новенькая. Даже лучше.

Бэннер попыталась осмыслить услышанное, прижимая руку к больному месту, которое ныло все сильнее.

– Больно.

– Знаю. – Джейк поцеловал ей руку. – Поболит еще несколько дней. А как ты себя чувствуешь в остальном?

Бэннер зажмурилась.

– Свет ужасно яркий.

Джейк смущенно улыбнулся и прикрутил лампу, стоящую на столике у кровати.

– Это моя вина. Не хотел, чтобы ты проснулась в темноте и испугалась.

– Ты за мной ухаживаешь?

– Да.

– А где мама?

Он коснулся ее щеки.

– Прости, Бэннер. Я пытался перебраться через реку и привезти твоих родителей, но мост смыло. Через реку не переправиться. Пока не перестанет дождь и вода не схлынет, Излучина отрезана от нас. Боюсь, придется тебе обходиться мною.

Бэннер на секунду замолчала, глядя на него.

– Я не это имела в виду, Джейк. – Она подняла руку, чтобы коснуться его щеки, но рука бессильно упала. – У меня кружится голова.

– Это от эфира и лихорадки. Тебе нужно еще поспать. Хочешь воды?

Она кивнула, и он налил ей стакан из кувшина, стоявшего на столе.

– Только глоток. – Он приподнял ей голову и наклонил стакан к губам. Зубы слегка звякнули о стекло. Бэннер отпила глоток, потом еще один. – Пока хватит. – Джейк поставил стакан на столик и заметил пузырек лауданума, который оставил врач. – Тебе больно? Я могу дать лекарство.

– Нет, лучше останься со мной.

– Остаться?..

– Поспи со мной. Как тогда, в поезде.

– Но, милая, ты…

– Пожалуйста, Джейк.

Бэннер приходилось бороться с собой, чтобы глаза не закрылись, но она слабым жестом протянула к Джейку руку. Этого хватило, чтобы отмести все его возражения. Он встал с пола, приподнял одеяло и скользнул под него. Положил руку ей под плечи и прижал голову к своей обнаженной груди.

– Нет, нет, лежи тихо, а то сделаешь себе больно. – Другую руку он положил ей на бедро, чтобы почувствовать, если она пошевелит нижней частью тела. Ее пальцы вплелись в волосы у него на груди, он ощутил ее легкое дыхание.

О господи! Какое блаженство. Какой ад. Какая сладкая пытка.

Но, о чудо, через несколько мгновений после того, как Бэннер сморила дремота, он тоже крепко уснул.

Утром Джейк на цыпочках ходил по дому, не желая тревожить здоровый сон Бэннер. Он покормил Бурана, принес дров, развел огонь, приготовил на завтрак бекон, который нашел в кладовке, печенье и горячий кофе.

Когда все было сделано, он снова занял свое место у кровати. На простынях, там, где он лежал, до сих пор остался след от его тела. Он закрыл глаза, купаясь в сладких воспоминаниях. Ему никогда не случалось прежде проводить с женщиной целую ночь. Он использовал их и бросал. Было что-то необыкновенное в том, чтобы спать рядом с женщиной, делиться теплом тела, дышать в унисон.

Не просто с женщиной. С Бэннер.

Джейк всматривался в нее. Просыпаться рядом с ней – еще необыкновеннее. Боже всемогущий, какая она мягкая, теплая, нежная. Он проснулся и увидел, что ее согнутая рука касается его сердца, слегка разомкнутые губы прижались к его груди. А его рука…