Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
— Оближи, Лиза, не жалей влаги.
Влажными подушечками стал нежно тереть верхушки моей груди, затем коснулся губами, а руки опустились ниже, отыскивая ещё более чувствительные места. Постепенно его губы тоже стали спускаться вслед за руками. Прошлись по животу, подарили несколько поцелуев гладкому холмику и накрыли клитор, посасывая и целуя.
Я застонала, когда он просунул прохладную крупную ягоду в разгорячённое лоно, начиная так понравившуюся нам когда-то игру. Жаркие воспоминания полностью стёрли реальность, заставив меня забыть, где я нахожусь. В эту ночь он снова был только моим, купая меня в так несвойственной ему нежности.
— Люблю тебя, Лиза, до безумия люблю, — шепнул на пике нашего общего наслаждения, заливая мой живот горячим семенем. Не стал кончать внутрь, решив повременить с ребёнком. Прислушался к словам врача.
Волновался.
Через две недели, гуляя со мной по саду, Сарбаз неожиданно взял меня за руку, переплетя свои пальцы с моими. Я остановилась, удивлённо глядя на него, изумлённая его касанием. Мы были одни, но, если кто увидит… Да и не свойственны подобные нежности этому мужчине.
— Лиза, я узнал чей вертолёт лежит в том ущелье.
Ещё в больнице я рассказала ему о том, что подумала, когда Дарья сообщила мне о лежащем внизу разбитом вертолёте. Я не спрашивала, можно ли узнать спустя почти тридцать лет о месте, где разбился отец и не просила этим заниматься. Несколько дней назад Сарбаз отвёз меня в полуразрушенные здания, всё ещё сохранившиеся на окраине Джелалабада, где когда-то размещались советские военные. Хайдар, естественно, тоже поехал с нами, но из машины не выходил, решая какие-то свои вопросы по телефону.
После этого мы не вернулись на виллу, а поехали дальше, вдоль реки Кабул. В месте, откуда открывается вид на её разлив, на специально оборудованной площадке для отдыха, на постаменте стоит танк Т-54. Как напоминание о войне 80-х годов. Как мне сказали, здесь любят отдыхать проезжающие водители. А ещё сюда часто приезжают с внуками и детьми участники обеих сторон того конфликта. Многие до сих пор не понимают, за что и почему их товарищи так и не вернулись домой.
Сегодня здесь тоже было многолюдно. Но почти все отошли в сторону, увидев, как из машин выходит группа вооружённых людей. Хотя увидеть здесь человека с автоматом — дело привычное.
Многие украдкой и с любопытством рассматривали нас. Хайдар на этот раз вышел из машины и пошёл рядом со мной. На нём была традиционная одежда из белой рубахи и штанов, на голову намотана чалма. На мне длинное и закрытое платье, украшенное вышивкой. Пальцы и запястья унизаны золотом. Надеть хиджаб меня не заставили, но Хайдар вновь замотал широкий шарф так, что видны были только глаза.
Лишь маленькие, чумазые дети бросились к нашим ногам, выпрашивая деньги. Сарбаз бросил им несколько афганей, затем громко шикнул и мелочь быстро разбежалась.
— Не похожа на ихнею, — донеслось откуда-то сбоку на чистом русском.
Я осторожно скосила глаза. Недалеко стояла пара: женщина и мужчина за пятьдесят. Видимо, тоже приехали к памятнику. Говорила женщина.
— Не смотри ты так, Тамара, — пропыхтел мужчина. — Не понравится им что, выстрелят без предупреждения.
— А он точно нерусский, — продолжала своё женщина. — Вон сколько на ней золота. Понятно, почему за него пошла. Будет рожать ему каждый год по ребятёнку, а он потом ещё одну, молоденькую возьмёт. У них так принято. На что только наши девки ради денег не соглашаются…
— Может у вас дочка есть? Желательно лет десяти? — обратился к женщине Хайдар. Он не злился, я видела, как смеются его глаза. — Лет через шесть начну себе молоденькую искать. Но воспитывать нужно теперь начинать, чтобы такая же послушная была.
Женщина заохала и прикрыла рот рукой. Её муж стал извиняться, стараясь не смотреть на меня.
— Я люблю тебя, — говорю Хайдару, когда возвращаемся к машинам. — Очень люблю.
— Я тоже тебя люблю, Лиза, — отвечает он. И ночью показывает, как сильно.
Эта поездка не всколыхнула во мне сильных эмоций, не выбила из колеи.
Но то, что теперь говорит Сарбаз….
— Чей вертолёт? — спрашиваю я, невольно сжимая его руку.
— Твоего отца. Я, конечно, не поверил в твоё предчувствие, но решил начать именно с этого вертолёта. Информация, кстати, совсем не секретная. Запутанная, но при желании и наличии времени всё можно узнать.
— Сказал ей? — откуда-то бесшумно появляется Хайдар и прижимает меня к себе. Уже он переплетает мои пальцы со своими.
— Сказал, — отвечает Сарбаз и сразу предлагает. — Если ты хочешь, мы можем спуститься прямо к самому вертолёту. На специальном тросе.
— Это опасно, — не возражает, скорее предупреждает второй мужчина.
Сарбаз качает головой:
— С тобой опасно. Со мной нет. Сама того не желая, ты прошла долгий путь. Готова сделать последний шаг, девочка?
— Готова, — не задумываясь, отвечаю я. Стас прав. Я зачем-то получила эту сомнительную возможность. Словно все события, произошедшие в моей жизни, готовили меня к этому последнему шагу.
В ночь перед полётом я плохо сплю. Мне не снятся кошмары, но сон прерывист и неглубок. Я ворочаюсь с боку на бок и в итоге своим ворочаньем бужу Хайдара. Но мужчина не злится. Притягивает к себе, крепко обнимает, долго гладит по плечам.
— Не уснёшь? — спрашивает, наверное, через час.
— Не усну.
— Ну и не нужно.
Стягивает с меня рубашку и накрывает своим телом. В последнее время он очень нежен, но в эту ночь почему-то особенно.
Яркое, но уже зимнее январское солнце, проснувшись, застаёт нас в объятиях друг друга. Обнажённых, пресытившихся любовью, перепачканных семенем мужчины. Если кто зайдёт в спальню, сразу почувствует тягучий аромат грешного секса.
Мужчина чуть приподнимается, но я снова обхватываю его руками и ногами, тянусь к его губам. Он снова целует.
— Ни на миг тебя не отпущу, Лиз. Ни на миг. Идём в душ.
Наношу лёгкий макияж, заплетаю волосы в косу.
Нам приносят завтрак. Уже привычно кушаем из одних тарелок. Времени хватает, поэтому наслаждаемся едой.
Неторопливо надеваю дорогое бельё, майку и легинсы. Наверх тёплый костюм, который предназначен для горнолыжных курортов. В горах сейчас очень холодно, местами лежит снег. Рассказывать об этом мне не нужно, знаю по собственному опыту. Хайдар тоже надевает похожий, сверху крепит несколько пистолетов. У выхода из дома нас ждёт Сарбаз. Тоже вооружён. Снимает с себя один из автоматов и протягивает Хайдару. Тот небрежно перебрасывает грозное оружие себе через плечо. Затем мужчина набрасывает мне на голову тёплый шарф и вновь заматывает так, что видны только глаза. Вот как у него
