Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
Впоследствии так и оказалось. Но в данную минуту мне стало совсем не смешно, когда тяжёлую и дорогую вещь нашли в брюках Хайдара. Ребёнок просто не дотянулся до верхних полок шкафа и положил на нижнюю.
Прижав к себе девочку, я смотрела, как возмущаются моим поступком женщины. Четыре сороки ещё больше загалдели, когда в спальню вошёл Шир-Диль. Но отец отступил, когда в комнату влетел разъярённый сын.
Конечно, Хайдар ни на минуту не поверил в глупую клевету. Но то, что посторонние вошли в нашу спальню и трогали наши вещи… Здесь у мужчины был особый пунктик.
В коттедже к его одежде, которая всегда находилась в идеальном состоянии в гардеробе, могла прикоснуться лишь домоправительница Алла Адамовна. В рабочем кабинете, особенно стола, не касался никто.
Несчастный браслет, теперь находившийся в руке Алии, вывел мужчину из себя окончательно.
Выхватив из рук жены украшение, он заехал им в стену, а девушку стал трясти за плечи, что-то крича на своём языке.
— Спрашивает, кто додумался это сделать, — стала переводить мне девочка. — Дальше я не совсем понимаю. Он говорит Алии, что та воспользовалась его добротой и жалостью к себе, его хорошим отношением. Если ей захотелось посмотреть на него другого, пусть смотрит.
Уложенные в причёску, длинные и густые волосы Алии, при тряске, рассыпались по плечам. Мужчина намотал их на свой кулак, вынудив жену упасть на колени и схватил первый попавшийся длинный кинжал, висящий на стене. Подобное оружие очень любят и ценят в этой стране. На вилле им увешаны стены едва не в каждой комнате.
Три курицы, подсказавшие молодой девочке, как опорочить меня в глазах нашего общего мужчины, теперь жались друг к другу. Хайдар замахнулся, собираясь отрезать волосы жене у самого затылка. Девушка заверещала.
Я бросилась к супругам, надеясь отвлечь мужчину.
Обрубленные у корней волосы отрастут нескоро. Для Алии это будет сильным стрессом и обидой. Да и сам Хайдар пожалеет о собственном поступке, когда схлынут эмоции. Это я знала из собственного опыта. Подняла руку, чтобы перехватить его. Но мужчина, ослеплённый яростью, этого не увидел. Острый кинжал с тонким лезвием резанул не по волосам, а по моей руке.
В последнее мгновение мужчине удалось уменьшить силу нажатия, но от пореза это не спасло. Тонкая яркая полоса мгновенно проявилась на моей руке почти от локтя до запястья. Порез был не глубоким, но длинным, около десяти сантиметров. По моей светлой коже тут же потёк ручеек крови, пачкая ткань платья.
Громко заплакала испугавшаяся вида крови Дарья. А я смотрела на свою перепачканную кровью руку, не чувствуя ни привычного головокружения, ни тошноты.
«Клин клином вышибают», — любил говорить Хайдар. И часто применял на практике. Сработало. Он всё же оказался прав.
— Ничего, Лиз, ничего не бойся, — прибежавший Сарбаз посадил меня на ковёр. — Вены не задеты. Подними руку, вот так. Умница. Хайдар, я стяну края, а ты надави вот здесь пальцами и подержи. Так кровь быстрее остановиться.
Мужчина тоже сел на ковёр за моей спиной, одной рукой привлекая к себе, второй зажимая края пореза, как показал Стас.
— Сарбаз, может, лучше врача вызвать? — уточнил он.
— Нет. Кровь сейчас остановится, а швы здесь не нужны. Сейчас я принесу аптечку. Обработаем, смажем мазью и прихватим специальной фиксирующей повязкой, затем забинтуем. Думаю, что шрама не останется. Главное, пока не заживёт, руку не тревожить, чтобы края не расходились.
— Вон, — рыкнул Хайдар на остальных по-русски. Чертыхнулся, но переводить не стал. За него это сделал отец. Шир-Диль вышел последним, прикрыв дверь.
— Дарья, иди сюда, — позвала я испуганную девочку.
Та тут же прижалась к моим ногам, опасливо посматривая на мою руку:
— Тебе больно, Лиза?
— Нет, немного щиплет, — попробовала я успокоить малышку. — Сможешь сложить вещи обратно в шкаф?
Девочка опасливо глянула на мужчину, понимая, что требуется и его согласие. Тот кивнул. Когда ребёнок занялся работой и отошёл от нас, Хайдар крепче прижал меня к себе.
— Лиз…
— Сама виновата. Не стоило лезть. Можешь ремнём отлупить, я заслужила.
Он лишь вздохнул.
— Пойду, принесу нам ужин. Давай снимем это платье и наденем что-то более удобное.
Так как дело близилось к вечеру, самой удобной оказалась ночная рубашка.
Вернулся Сарбаз с аптечкой. Обтерев испачканную кровью руку и плечо куском бинта, мужчина наложил обещанную повязку. Болеть совсем перестало.
— Через несколько часов бинт лучше расслабить, — посоветовал Горыныч. — Чтобы не нарушить кровообращение. Утром сменим повязку и снова зафиксируем.
Он ушёл, уведя с собой Дарью, а другой мужчина собрался идти за ужином.
— Хайдар, — позвала я его.
Мужчина сел на край кровати.
— Да, Лиз?
— Зайди к Алии, пожалуйста… Она испугана и расстроена.
— Ей полезно, — буркнул он. — Меньше всякой ерунды в голову полезет. Даже Дарья до такого идиотизма бы не додумалась.
— Это не Алие придумала. Твои мачехи науськали, — стала я на защиту девушки. — Что она знает о моей стране? Ничего. Думает, что там медведи по улице ходят. Тем более она не может знать, что я могу сделать, а что нет. Она выросла в достатке, а ей, скорее всего уже сказали, что я бедна, как церковная мышь. Вот она и сделала собственные выводы.
— Это произошло потому, что я повёл себя с ней слишком мягко. Показал себя со стороны няньки трясущейся над каждым чихом вверенного ей чада, — не согласился мужчина. — А этот курятник? Полезли рыться по нашим вещам!
— По моим вещам. Они не ожидали, что мои и твои вещи будут лежать вместе. Скорее всего думали, что все твои вещи в спальне в мужской части дома, — предположила я. — Зайдёшь к Алие? Затем принесёшь ужин.
— Первый и последний раз, — раздражённо ответил мужчина, выходя из спальни.
Глава 57. Тени войны
Вернулся с ужином и клубникой, которую сказал не трогать, пока он не выйдет из душа. Когда мы поели, переставил блюдо с ягодами на кровать и стянул с меня рубашку.
— Хайдар, ты же не собираешься…
— Собираюсь. Слишком много у тебя скопилось энергии, сейчас направим её в нужное русло.
— Я не уверена…
— И не надо, — прошептал он, засовывая мне в рот сочную ягоду и накрывая сверху своими губами.
Он целовал меня каждый день, но в этот раз не стал сдерживать страсти. Поцелуй с привкусом клубники обжёг, твёрдый язык надавил на мой, вовлекая в любовную игру. Прервав поцелуй, толкнулся
