Татьяна Дубровина - Высший пилотаж
— Как в сказке… — тихонько ответила она.
Как жаль, что закончился этот сказочный бег. Птица-тройка послушно замерла у входа в районный загс. Маша даже не узнала сразу старое здание клуба. Оно сияло свежей покраской, словно игрушечный пряничный домик. А безмерно довольная заведующая уже встречала у входа дорогих гостей.
На радостях она избавила их от нудной официальной процедуры с непременным вальсом Мендельсона на заедающей фонограмме. Они просто поставили свои подписи, выслушали простые человеческие поздравления, а маленький камерный оркестр тихо играл чудесную музыку, под которую хотелось кружиться, раскинув руки…
— Смотри, — сказал Иона и раскрыл перед ней новенькое свидетельство.
— Жена… — прочла Маша. — Коло… ой, нет, Соколова Мария Николаевна… Я теперь Соколова? Как странно…
Она прижала к груди подаренный Ионой свадебный букет, аранжированный из роз, лилий и незнакомых мелких пушистых цветочков. Они, как снежинки, густо усеяли кружевные веточки…
— Привыкай, — улыбнулся Иона. — Миссис Соколова. — Он посмотрел на часы. — С официальной частью покончено. По коням!
…И снова тройка мчала их по брусчатке райцентра, по узким деревенским улочкам, по полю мимо большого ярко-голубого озера, в котором отражались верхушки сосен…
Храм возник перед ними неожиданно, словно вынырнул из-за поворота, и встал горделиво на перекрестье трех дорог. Блестели на солнце золотые купола, переливались золотистым отливом желтые и красноватые кроны деревьев… Красная бархатная дорожка поднималась по ступеням и исчезала в глубине храма. Оттуда пахло ладаном, теплым воском и еще чем-то волнующим и необычным…
Они ступили под гулкие церковные своды, и Маша замерла в предчувствии того, что сейчас произойдет великое и непонятное таинство — венчание. Она только в книжках читала да в кино видела, как это происходит, но отрывочные сведения путались в голове. Мария даже растерялась, боясь совершить какую-нибудь оплошность…
Иона тоже волновался. При их появлении тихо зазвучал скрытый наверху, за деревянными перилами хор. Словно ангелы сопровождали их до самого конца выстланной перед ними дорожки до самого аналоя.
Маша быстро и нервно сжала руки Ионы, и он ответил ей коротким пожатием. После яркого осеннего солнца таким контрастным был полумрак храма, освещаемого только колеблющимся пламенем свечей вдоль иконостаса… Словно они оба попали в другой мир. Распахнулись царские врата, и из алтаря появился серьезный пожилой священник в длинной, шитой золотом накидке. Следом за ним дьякон вынес на серебряном подносе чашу с обручальными кольцами.
Маша дрожащими пальцами приняла из рук священника зажженную свечу и покосилась на Иону. Он был серьезен и сосредоточен — таким серьезным она еще никогда его не видела. Сладковатый дымок защекотал ноздри, закачалось прямо перед глазами кадило с фимиамом, зазвучала молитва…
Маша, к своему стыду, ни слова не понимала из того, что говорил священник. Она никак не могла сосредоточиться, голова слегка кружилась, горячий воск свечи капал на пальцы, минуя бумажную розетку, и Маша думала только о том, что надо держать ее ровно, не подносить огонек слишком близко к фате… А нежные высокие голоса хористок, будто волны, укачивали, завораживали, отрывали Машу от земли и увлекали за собой в неведомую даль… Вот священник, перекрестив Иону, надел ему на палец кольцо… Вот и на Машиной руке сверкнул тонкий золотой ободок… Она подумала удивленно: «Ведь кольцо мне должен был надеть Иона…» Священник тут же велел им снять их и троекратно обменяться кольцами. И теперь уже Иона склонился над тонкой дрожащей ручкой, надевая символ брака на пальчик своей невесты. А Маша чуть не выронила кольцо и никак не могла от волнения надвинуть его на Ионин палец. Почему-то все время пыталась окольцевать средний, а не безымянный…
— Венчается раб божий Иоанн рабе божией Марии! — раскатистым басом провозгласил священник. — Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Иона коснулся губами иконки на венце, неловко перекрестился.
— Венчается раба божия Мария рабу божиему Иоанну…
И Машины губы коснулись венца, с которого на нее серьезно и внимательно смотрел лик Богоматери. Маше показалось, что взгляд этот был требовательным и вопрошающим: «Понимаешь ли ты всю ответственность своего шага? Сумеешь ли быть верной и достойной женой? Не всуе ли приносишь свои клятвы?» И она торопливо и горячо зашептала про себя: «Обещаю… Сумею… Честное слово… Я буду очень стараться…»
Она не видела, кто держал над ее головой венец, пока на подкашивающихся ногах обходила вкруг аналоя, охваченная внезапным отчаянием оттого, что невольно кривит душой и, наверное, это понятно всем: вон как строго глянул в ее сторону священник… Ведь на самом деле Маша абсолютно не представляла себе, что значит быть женой.
Чаша с вином плещется прямо у губ. Что надо делать? Иона отхлебнул, а вдруг это неправильно? Дьячок кивает, и Маша тоже несмело припадает к чаше. Сейчас вино прольется на платье… Какое сладкое и терпкое… Глоток обжигает горло… Опять Иона, потом она… В три приема они испивают эту общую чашу… Теперь в голове шумит еще сильнее — наверное, от вина. Щеки вспыхивают румянцем. Торжественная звучная песнь звучит с хоров, голоса ликуют… и радостное волнующее чувство поднимается в Машиной душе… Она смотрит на Иону. Вот теперь перед ней стоит ее муж. Господи, как странно…
Иона вдруг лукаво улыбнулся, склонился к ней и крепко поцеловал влажные полураскрытые губы. «С ума сошел! В церкви…» — молнией пронеслось в Машиной голове, когда она помимо воли горячо ответила на внезапный поцелуй и тут же испуганно покосилась на священника. Тот неожиданно широко улыбнулся и только рукой махнул.
А при выходе из церкви с неба вдруг посыпались… цветы. Настоящий ароматный дождь из гвоздик, астр и крупных осенних ромашек… Это гости, выстроившись вдоль дорожки, осыпали их цветами, чтобы совместный путь по жизни был таким же легким, красивым и радостным, как падающие к ногам соцветия. А птица-тройка нетерпеливо перебирала ногами, чтобы немедленно сорваться с места и умчать их в новую, несомненно счастливую жизнь…
И яркий луч солнца вспыхнул на тонком золотом ободке, опоясывающем Машин палец, отразился от него… и озорной солнечный зайчик прыгнул прямо Маше в глаза…
Глава 9
Царский подарок
— Зачем мы сюда приехали? — испуганно шепнула Маша.
Она поклялась себе больше никогда не переступать порог этого проклятого аэроклуба. Ей на всю жизнь хватило того памятного, жуткого полета.
