Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
Ушам не верю. Это… утешение мне?
— Типа… так хорошо его знаешь?
Чувствую, как внутри все гремит от потребности что-нибудь разломить. И на кого злюсь больше — не понимаю. На гондона, имеющего столько борзости, или на Шипучку, которая скрывает эти финты.
— Тебя я знаю лучше, — агрится, отражая мое состояние. — Предполагала такой исход, поэтому молчала! Не хотела доводить до ссоры. Не хотела, чтобы ты переживал, беспокоился из-за пустяков. Оно того не стоит, Барс!
— Пустяков, значит, — хмыкаю. — Не стоит того? Ну да, ну да. Ты же его уже «попросила». И видишь, как круто он твою просьбу исполняет?
Лус насупливается, хмурит брови и обдает меня укоризной.
— Слушай, — прет из меня ядовитый смешок, — может… тебе это нравится? — ухмыляюсь её внезапной растерянности. — Внимание его? Ты же хотела… внимания.
Осознаю, что перегнул, когда она вмиг бледнеет. Затравленно съеживается, будто уменьшаясь в размерах.
Бля, самому тошно становится до заворота кишок.
— Да пошел ты… — шелестит глухо, разворачивается и бросается к ванной.
Хватаю девчонку за руку на самом пороге, пока не успела шандарахнуть дверью прямо перед моим носом, и получаю ощутимый толчок в диафрагму с криком:
— Отвали!
Брыкается, пока пытаюсь успокоить. Боремся, я — чтобы прижать ее к себе, она — чтобы вырваться на свободу. И меня шманает, когда вижу срывающиеся с черных ресниц крупные капли.
— Отстань, говорю! Я иду смывать с себя твою сперму — это как раз подтверждает, как сильно я хочу его внимания! Ты, блин… ты скотина, Барс!
— Шипучка… — сердце натужно тарабанит по ребрам.
— По самому больному, — предъявляет обличительно и выдыхается, застывая. Взгляд стеклянный, пустой, — а, может, это тебе нравится ситуация? Нравится подпитывать свои комплексы?! — режет металлическим безжизненным тоном.
Поднимает на меня блестящие от слез глаза и душу мотает горящей в них раскидистой обидой.
— Не комплексуй, родной, — в упор смотрит и произносит ровно. — Я же не комплексую, что ты работаешь со своей бывшей, которая несравнимо краше меня… И скандалы по этому поводу тебе тоже не устраиваю. Стараюсь контролировать эмоции. Доверять, как мы и договорились. Доверять. Бери пример.
Так охуеваю, что очухиваюсь, только когда раздается грохот в ушах.
Она все-таки запирается.
Инертно опускаю взгляд вниз. Полотенце снова слетело. На автомате подбираю, держу курс в комнату, чтобы одеться.
Когда возвращаюсь, в ванной шумит вода. Как идиот прислушиваюсь. Потом чертыхаюсь и топаю к кухонному окну. Сигарета в зубы, щелк зажигалкой. Никотин царапает нёбо и сухое горло. Выдыхаю, облокотившись на подоконник.
Двор почти пустой, время близится к полночи. Август в этом году не самый жаркий, с наступлением темноты духота окончательно спадает, и дышится приятно.
Хапаю воздух и агитирую мысли к порядку.
Я, мать твою, выбит высказыванием Шипучки. Пока варился в своих блядских внутренних переворотах, упустил из зоны видимости ее тревожные вибрации. Мне и в голову не приходило, что девчонку могут мучить какие-то недосказанности. Я взял определенные ориентиры и гребу к ним, игноря помехи. Оказывается, зря.
У нас с ней хренова туча точек пересечения, которые могут привести к проблемам.
Моя злость ширится, стоит только вспомнить об Адамове.
Пиздец. И это я-то бью её по самому больному? Размазала одной фразой. Комплексы. Ебучие комплексы. Даже себе в них признаешься с трудом. Зарываешь поглубже. Как собака кость. Чтобы потом в рандомный переломный момент докопаться и облюбовать со смаком. Всегда, сука, накрывает невовремя.
Позади слышится лязганье дверного замка.
Докуриваю и нервно ерошу волосы на затылке.
Покусали друг друга. Дальше что? Не хочу заводить шарманку по новой на нервах.
Оборачиваюсь и обвожу пространство бессодержательным взглядом. Натыкаюсь на деревянную доску у плиты. На ней лежат роллы темпура. Цельные. Рядом нож. С удивлением осознаю, что Лус сама их приготовила. Именно те, что я люблю. Оформила в красивую — во всех смыслах — подачу, а я… даже не оценил. Трахнул по-быстрому, будто так и надо.
Полная лажа.
Тру лицо. Туплю еще где-то с минуту. Затем присаживаюсь за стол и начинаю есть. Вкусно, блин.
Даю ей и себе немного времени остыть. С аппетитом поглощаю угощения. Шлю ментальные благодарности. Старалась же, мелкая. Уверен, приятно будет, когда увидит, что я всё схомячил.
Настраиваю на конструктивный диалог и наяриваю к спальне.
Пусто.
Обхожу квартиру.
Пусто.
Звоню и обнаруживаю её телефон на кухонной полке. Заебись просто!
Тремор гасит во мне остатки мозгов. Я гоняю по дому еще парочку кругов.
А потом срываюсь в ночь, схватив ключи от машины… блядь, совершенно не представляя, где искать эту чеканушку…
Выхожу из подъезда, подрываясь спринтером. Беспредел в башке мешает сосредоточиться. Бросаюсь к старому внедорожнику и в последний момент, вздернув руку к двери, резко останавливаюсь. Медленно поднимаю глаза.
Не показалось.
На скамейке у детской площадки действительно знакомая фигура.
Выдох из меня валит перебоями.
Сука, тела совсем не чувствую от вдарившего облегчения. Расходую секунд десять на то, чтобы вернуть себе ощущение реальности. Восстанавливаю дыхалку и направляюсь к Лус, силясь урезонить гул в ушах.
Грудную клетку сводит спазмом, когда приближаюсь к ней, убеждаясь, что именно её и вижу перед собой. Сидит, откинув голову на спинку и не мигая сверлит небо.
Если бы она только знала, как жестко меня трухануло в панике… Будто детонатор сработал, расхерачив нутро. Там такая разруха царила от мысли, что Шипучка ушла. Просто ушла. Куда угодно. Пусть сейчас я и осознаю, что тупо было об этом думать, зная, что даже телефон оставлен дома.
Падаю рядом, зеркалю позу. Выискиваю на темном полотне, прошитом редкими звездами, подсказку. Хоть что-то. С чего начать разговор?
Эмоции кислотой прут. Катализаторы жалят глубже и больнее, чем мне представлялось.
Она всего лишь спустилась во двор. Даже села напротив окна, чтобы её было видно при необходимости. А я уже повесил на неё очередной ярлык.
Блядь… права же. Доверять сложнее, чем хотелось бы.
— У меня было одно «прости» авансом, помнишь? — внезапно заговаривает тихо. — Будем считать, сегодня сгорело.
— Ты просишь прощения? — удивляюсь я, замирая.
— Я не должна была отвечать болью на боль. Это… треш. Мне всегда казалось, что я умнее. Прости.
У меня скрипты срубает от её признания. Вся штатная конструкция под ребрами исходит трещинами. Менталка буйствует.
Потому что я не ожидал такого поворота. Лус застала врасплох своей капитуляцией. В нокдаун ушатала.
Бесшумно поворачиваю голову в её сторону
