И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван

— И снова здравствуйте, — обратился я к женщине в регистратуре. — Знаете, для меня всё это в новинку. Да и последнее время я сам не свой. Отец, сестра… Ну, Вы понимаете. Так вот, мне как, стоит стучаться? Просто я боюсь, что разбужу её. А без стука входить как-то тоже не очень.

— О, Вы такой обходительный братик. Ей, наверное, повезло с Вами. Входите без стука. Она же Ваша сестра. Вы должно быть очень сильно любите её? Выросли порознь, но вот как печётесь о ней.

— Да, «люблю», — сказал я, буквально проскрипев последнее слово.

Ну что же, теперь-то мне хватит решимости зайти?

— Извините ещё раз, а бахилы надевать надо? Верхнюю одежду снимать надо? Перекреститься надо? Ой, прошу прощения, с этим вопросом не сюда, — продолжал я выяснять все «важные» для меня вопросы.

И снова 137 палата. Так стучаться надо или нет? Я уже забыл. Ладно, вхожу без стука. Рука дрожит как ненормальная. Как тогда, когда я во время учёбы в 10 классе оказался у двери любимой девушки с букетом цветов. Подъездную дверь открыли соседи. Благодаря знакомым узнал её дом и квартиру. И вот я перед входной дверью её квартиры. Ноги подкашиваются, в руках жуткий тремор. Собираюсь с силами, нажимаю на кнопку звонка. Тишина. Ещё раз нажимаю сильнее. Тишина. Не работает. Значит надо стучаться. Вы издеваетесь? Ладно, я смогу. Яйца в кулак. Стук. И ещё. Кто-то подходит и спрашивает: кто там? Это она. Надо было подумать над ответом, но я ответил первое, что пришло в голову: почта. Почта! Но она открыла. И увидела меня. Увидела ничтожество, которое трясётся перед ней, мямлит что-то дрожащим голосом, еле стоит с тремя белыми розами. Только спустя несколько лет я узнал, что в это время в квартире был её парень и будущий муж. Ну, бывает. Я же говорю, ничтожество. Но позже мне было хорошо. Хорошо и хреново. Хреново от того, что я окончательно поставил точку. Что больше не буду строить надежды на неё. А хорошо от того, что я сделал это. Я поставил точку. Я закончил это. Так что же мешает мне закончить всё и в этот раз? Поставить точку. Вперёд.

Я нажал на ручку и потянул дверь на себя. На моё удивление она подалась. А я уж думал от меня заперлись на все возможные замки. Я открыл дверь, и зажмурив глаза вошёл в палату. Открывать глаза уже можно? Секунда. Ещё одна. Ну, никто не кричит. Значит она спит. Или просто в шоке от того, кто пришёл. Подождать ещё? Нет, не стоит. Я открываю глаза и вижу обычную одиночную палату. Хм, интересная люстра. Она вроде бы обычная, но одной лампочки не хватает. Может стоит об этом сказать персоналу? Так, чтобы не бегать каждый раз, как в случае регистратуру, стоит подметить все подозрительные места. Так, палата маленькая. Но ладно, она одиночная. Не буду заносить это в минусы. Ага, в стороне, прямо у окна стоит кровать. Хорошо. А какой вид из окна? Хм, прямо на парк машин скорой помощи. Да, не очень-то живописный вид. Ещё и окна не евро. Так, а это что у нас? Потрескавшаяся побелка? Да и потолок не в лучшем состоянии. Что ещё есть интересного?

— Ты не соврал, — прохрипел позади меня голос. — Ты действительно мой ангел.

Я не в силах повернуться. Такое чувство, словно меня замотал в кокон огромной десятиметровой паук. Ещё и прикрепил к паутине, чтобы не мог даже кататься в таком коконе. В пол через ноги вбили сваи. А самого поместили в дыбу. А сейчас медленно, с мучительной болью поворачивают на 180 градусов. Я оказался перед ней. Узнать её было невозможно. Она была вся перебинтована, и лишь часть лица смотрела на меня. Что происходит?

— Извини, я, пожалуй, пойду, — сказал я полу и зашагал в сторону двери, не в силах поднять глаза.

— Нет! Пожалуйста, останься, — всё так же тяжело проговорило существо, лежавшее на кровати. — Просто я не могу поверить. Не могу поверить, что снова увидела тебя.

— Эм, да, я тоже не ожидал, что окажусь здесь, — сказал я, наконец обернувшись на девушку. — В планах было свидание на природе с девушкой, но погода внесла свои коррективы. Так что пикник пришлось отложить. Так что я от безделья оказался здесь. Проведать бывшую — чем не повод прогуляться?

— А ты всё тот же, — сказало существо, и поймав на мне вопросительный взгляд, продолжило. — Печорин.

— А ты всё так же плохо разбираешься в литературе, — с улыбкой сказал я.

— Видимо у меня не было хорошего учителя.

— Это точно. Но я, пожалуй, промолчу про то, кто в этом виноват.

— Да, об этом пока можно и умолчать. Как у тебя дела?

— Да знаешь, всё вроде как-то нормально, — ответил я. — Скажу, что лучше, чем были до первой встречи с тобой.

— Всё настолько плохо? Или хорошо?

— Всё замечательно. Ты же знаешь, я на жизнь не жалуюсь. Как твои дела?

— Да ты знаешь, у меня тоже всё нормально. Лучше, чем были до первой встречи с тобой.

— Подкалываешь меня да?

— А ты как думаешь?

— Я рад, что ты сохраняешь чувство юмора, — спустя какую-то паузу сказал я.

— А что ещё остаётся? Ты со мной, а значит, что я уже довольна настолько, насколько и не могла себе представить.

— Кхм, ну, во-первых, я не с тобой, а просто зашёл проведать тебя в тяжёлой жизненной ситуации, — сказал я, немного краснея, но быстро вернул себе самообладание. — Во-вторых, может хватит?

— О чём ты?

— Ты прекрасно знаешь о чём я. Хватит делать вид, что всех этих почти что четырёх лет не было. Довольно этих лживых слов о том, что ты рада меня видеть. Ибо я прекрасно помню твои последние слова. Помню дословно, — сказал я, прокручивая наш диалог в голове. От этих воспоминаний на глаза наворачивались слёзы.

— Эй, да у тебя же глаза покраснели.

— А вот и нет. Это просто… Этот, больничный запах. У меня на него аллергия.

— Прости меня Вань. Может когда-нибудь ты сможешь это сделать.

— Может. Когда-нибудь. Прогнозирую, что это случится, когда я буду уже на смертном одре.

— Да, — тихо и протяжно сказала Маша. — А как у тебя там на личном фронте? Лучше, чем было до встречи со мной?

— Да, более чем. Как я уже сказал, на сегодня у меня было запланировано свидание. Так что я в отношениях. Ну и между ней и тобой была ещё одна.

— Как зовут?

— Эм, это, её зовут Настя, — сказал я, и по всей видимости выдал себя. Надо бы научиться врать. Да и кому? Ей? А зачем? Чтобы показать ей, что у меня всё было замечательно?

— Хорошо. Я рада за тебя.

— Спасибо. А у тебя как? Как Дима?

— Да ты знаешь, с Димой рассталась. А после сделала упор на учёбу. Так что не до парней было. Но теперь всё, поступила, так что можно и выкроить время для выбора парня.

— А куда поступила?

— Психологический. На платной основе правда, но ничего. Мама зарабатывает нормально, а папа платил алименты.

— Понятно. Я, если честно, думал, что для тебя сейчас это будет больной темой.

— Ты про папу? — спросила Маша. Я кивнул. — Нет, это не больная для меня тема. Мы никогда не были близки. А несколько лет назад очень сильно поссорились, так что после этого почти и не общались. Так что я не из тех людей, которые будут скорбеть по тому человеку, которому всю жизнь не было до тебя дела.

— Вот оно как. Понятно. Извини, что вывел тебя на эту тему. Всё же это личное.

— Да личное. А раньше у нас было общее личное.

— Маш, не надо ворошить прошлое, хорошо?

— Хорошо. Теперь ты меня извини. Ладно, давай свернём на хорошую тему. Как Настя? Как познакомились?

— Настя хорошая девушка. Очень. Как познакомились? Да почти как с тобой. Иду в общагу, из магазина выходит девушка с пакетами, не справляется с управлением и падает. Я помогаю. Оказывается, что она учится в моём ВУЗе, и живёт в этой же общаге, только в соседнем блоке. Так что я привёл её к себе, там оказал первую медицинскую помощь, приложил лёд, обмотал ногу эластичным бинтом. Потом она пошла к себе. На следующий день она вернула бинт, и мы немного ещё посидели. Ну и вот на сегодня было запланировано свидание. Не знаю даже, с кем вышло интереснее: с тобой или с Настей. Хотя, вспоминая тот переполох в поликлинике, с тобой наверное вышло всё-таки забавнее, — сказал я и усмехнулся.