Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения
Все солдаты в отряде были в ужасе от содеянного, сказал Ник. Чтобы полностью уничтожить следы преступления и выжечь его из памяти, они не просто сожгли мертвых, но и устроили из их тел погребальный костер.
Ник прошел через все это точно так же, как и другие члены патрульного отряда. Но он достал из своего ранца фотоаппарат и сделал несколько снимков: пылающий погребальный костер, лица людей, наблюдавших, как он горит. Все остальные были слишком ошеломлены, чтобы протестовать.
– Когда все было кончено, мы взяли себя в руки и тронулись в обратный путь через джунгли, – продолжал он. – А после этого что-то ударило меня, и я так никогда и не узнал, что это было.
Когда Ника доставили в полевой госпиталь, он был в таком плохом состоянии, что никто не надеялся на его выздоровление. По официальной версии, вьетнамские снайперы, все еще наводнявшие джунгли, выстрелили ему в спину, плечо и ногу, а кроме того, бросили гранату, которая вызвала у Ника такую тяжелую контузию, что он пролежал в коме одиннадцать недель.
– Но, разумеется, все это было в рапорте, поданном лейтенантом… А мне он не раз говорил, что терпеть не может мои фотографии.
И только когда Ник иронически усмехнулся и прибавил, что фотоаппарат, который был при нем тогда, так никогда и не был найден, до Лари дошло, что именно он хотел сказать ей.
Она повернулась и недоверчиво посмотрела на него.
– Неужели ты действительно думаешь?..
– Им не хотелось снова увидеть все это на фотографиях. Особенно самих себя. И они боялись их публикации.
Они приближались к вершине холма, и Лари увидела впереди широкую фигуру человека, который неподвижно стоял за тончайшим занавесом падающего снега. В голове у нее мелькнула дикая мысль, что кто-то, возможно, все еще преследует Ника, чтобы заставить его умолкнуть навсегда, и страх пронзил ее, словно молния. Но потом она поняла, что это всего лишь статуя основателя род-айлендской колонии Роджера Уильямса, отмечавшая самую высокую точку парка. И все же события, о которых рассказал Ник, потрясти ее.
– А что случилось с другими солдатами из того патруля?
– Не знаю. Если их не ранило, значит, они завершили свой обход и направились домой.
– И это все? Ты не стал выдвигать никаких обвинений?
– Честно говоря, Лари, у меня не было никаких доказательств, чтобы опровергнуть официальную версию. Может быть, поэтому я и оказался в госпитале, хотя никто представить себе не мог, что я выживу.
Весь ужас и жестокость происшедшего с новой силой нахлынули на Лари, и ей захотелось утешить его. Она прижалась к нему и обхватила его руками.
– Как это ужасно для тебя, Ник! Мне так жаль…
– Тебе? А о чем тебе жалеть?
– Что ты страдал… что я сердилась на тебя…
Но Лари не смогла сказать ему самого главного, что она не способна испытывать к нему такие чувства, которых он ждет от нее.
Его рука гладила ее волосы.
– Я поступил неправильно, не дав тебе знать об этом раньше. Но даже выйдя из комы, я еще долго, очень долго оставался развалиной – нечеткое зрение, частичная глухота. Я не хотел, чтобы ты жалела меня, чтобы это стало частью наших с тобой отношений. Я боялся встречаться с тобой, пока снова не буду в порядке. На это ушло много времени. Пару лет я выполнял случайные работы – только для того, чтобы укрепить здоровье, – и путешествовал, чтобы продолжать заниматься фотографией. И вот теперь я выздоровел – на сто процентов.
– Это же просто чудесно, Ник!
И она быстро поцеловала его.
– Я мечтал об этом!
Когда Ник снова наклонился к ее губам, Лари не смогла отказать ему. И нежное тепло, которое она ощутила одновременно с прохладными прикосновениями снежных хлопьев, опускающихся на ее щеки и брови, было более приятным, чем она ожидала.
– Это даже лучше, чем в мечтах! – тихо произнес он.
– Ник, я ужасно счастлива, что ты вернулся и полностью поправился. Но все это не так…
– Я знаю. Тяжело, когда на тебя сваливаются вот так неожиданно, словно гром среди ясного неба. Но я пришел не для того, чтобы предъявить какие-нибудь требования, Лари. У меня все в порядке, и я не нуждаюсь в любви или сочувствии, чтобы выздороветь. Мне нужно было только увидеть тебя. Если не воссоединиться там, где мы расстались, то хотя бы начать все заново.
Он разжал свои объятия и отпустил ее, словно желая подчеркнуть, что больше ничего не просит.
– Идем! Давай вернемся ко мне домой! Там есть диван, на котором ты сможешь поспать…
– Нет, спасибо. Я уезжаю.
Лари была ошеломлена.
– Прямо сейчас?
Он улыбнулся ей.
– У меня уже есть где остановиться, Лари – в Ньюпорте. «Ветры в дюнах» большую часть времени пустуют. Мне нужно уединение, чтобы выполнить кое-какую серьезную работу.
– Ник, тебе придется добираться на попутных машинах…
Тут он впервые рассмеялся.
– Я оставил свой автомобиль напротив кафе, где ты работаешь. Ведь ты хотела прогуляться по снегу, не правда ли? Идем, я отведу тебя домой, а потом заберу машину.
И он начал спускаться с холма.
Лари улыбнулась. Что она подумала о нем? Что он – бродяга, скитающийся по стране, пропащий человек. Но внешний вид бывает обманчив.
– Ты упомянул, что взялся за работу.
– Я устроил себе фотолабораторию и печатаю там коллекцию моих лучших снимков.
– Для книги?
– До книги еще далеко. Просто я хочу получить работу фотокорреспондента, чтобы меня отправили обратно.
Она резко остановилась.
– Во Вьетнам? И это после того, что случилось?!
– Именно потому, что это случилось.
Ник обнял ее одной рукой и повел дальше вниз по склону холма.
– Война продолжается и продолжается. И она так или иначе задевает всех нас. Чем больше я буду показывать ее, тем скорее она закончится.
Лари хотелось сказать ему тысячу слов, привести тысячу аргументов… Но Ник, казалось, был непоколебим в своем решении. В молчании они дошли до дверей ее дома.
– Мое приглашение остается в силе!
Ник покачал головой.
– Так будет лучше.
Принимая во внимание те беспокойные мысли, которые вызвали у Лари его появление, она должна была бы испытать облегчение от его отказа. Но вместо этого она почувствовала разочарование, даже грусть.
Ник наклонился, чтобы еще раз быстро поцеловать ее.
– Я пробуду в Ньюпорте некоторое время, – произнес он, давая ей понять, что от нее зависит их встреча. – Спокойной ночи, Лари!
Пожелав ему в свою очередь спокойной ночи, она помчалась наверх, к окну своей квартиры. Но Ник уже исчез, как исчезли и его следы под свежевыпавшим снегом. Казалось, что он вообще не оставлял за собой следов, что он был всего лишь привидением.
Только воспоминание о поцелуе убеждало ее в реальности его существования.
