Марго Романова - Тайга
— Анастасия Викторовна, что же вы так неосторожно? — подхватили ее сзади сильные руки, как маленькую девочку, отряхнули от грязи ее колени, взметнулись вверх и подняли ее подбородок.
— Коленька! — выдохнула она и вцепилась ему в шею, настороженно заглянула ему в глаза, словно убеждаясь, он ли это. Почему-то отчаянно хотелось плакать, но слез совсем не осталось. Острый ком в горле начал постепенно рассасываться, и она, наконец, смогла вдохнуть полной грудью свежий опьяняющий утренний воздух.
— Где же вас черти носили?! — подавив первый порыв радости, строго посмотрела она на Рябинушку. Хотя хотелось ей только одного. Схватить эту маленькую хрупкую девочку, посадить ее на теплую деревенскую печку и, когда ее бледные щечки зарозовеют, а губки расплывутся в довольной улыбке, расцеловать ее с ног до головы и больше никогда и никуда не отпускать.
— Так получилось… — замялась Рябинушка. — Меня матушка позвала и я ее услышала, и пошла на этот зов. Она обняла меня… крепко. Вот, как вы сейчас Коленьку обнимали. И…
— Заснули мы, — прервал ее Николай. — Решили немного отдохнуть и уснули. Вот Рябинушке и приснился дивный сон.
— Как же…, - растерянно посмотрела на него Рябинушка. Она совсем не умела врать и Николай знал об этом. Но расстраивать добродушную женщину ему не хотелось. Она и так сегодня вдоволь напереживалась.
— Все с вами ясно, — устало вздохнула Анастасия Викторовна. Женщина успела изучить эту девочку не хуже него и прекрасно понимала, что сейчас она сказала правду. Но приставать к ним с расспросами было бессмысленно, да и ни к чему. Утром Николай уедет в Москву и Рябинушка сама ей все расскажет. Неожиданно последние силы оставили ее, руки и ноги налились свинцовой тяжестью. Надо было срочно укладываться спать. Теперь она сможет спокойно отдаться во власть Морфея. Теперь ее самые близкие люди рядом и им ничего не угрожает. А значит можно и вздремнуть.
* * *Как же так!? Ведь он только что закрыл глаза, а этот настойчивый телефонный гудок уже будит его! Какая несправедливость, как же неправильно устроен этот мир! Николай приложил невероятные усилия, чтобы приоткрыть один глаз и уставиться им в бревенчатый потолок. Сначала он даже не понял, где находиться и куда ему нужно идти. Зачем его так настойчиво будит будильник? Потом до него донесся слабый голосок Рябинушки:
— Коленька, отключи свой телефон.
— Сейчас, сейчас, милая, — окончательно проснувшись, засуетился он.
Анастасия Викторовна уже возилась на кухне. Оттуда доносились аппетитные запахи. Унюхав эти ароматы, Николай неожиданно понял, насколько голоден. Когда же он в последний раз ел? Кажется, вчера в обед.
Тихонечко, на цыпочках, натягивая на ходу шорты, поспешил он на кухню.
— Хорош! — подняв на него воспаленные от вчерашних рыданий глаза, усмехнулась Анастасия Викторовна.
— Чего не так? — сглатывая обильно хлынувшую в рот слюну, поинтересовался Николай.
— Выглядишь, будто с перепою, — поставила на стол сковороду с пышным омлетом женщина. — Как на работу то в таком виде явишься?
— Да я к тому времени очухаюсь, — спешно улыбнулся Николай и набросился на ароматную омлетную подушку. — Главное, не опоздать. А то я и так там на плохом счету. Хватит штрафные баллы накапливать.
Женщина лишь молча покачала головой. Сегодня ночью она отчетливо поняла, что эти двое ребят стали для нее новым смыслом жизни. Утратив их, она потеряет способность дышать, двигаться, существовать. И от этого осознания ей стало страшно. Так уже было. Когда-то она жила жизнью другого человека, своей дочери. Ради нее и только ей были насыщены все ее дни и ночи. И она ее потеряла. Вместе с ней умерла и ее душа, осталась лишь сухая, бесчувственная внешняя оболочка, внутри которой царила пустота. Второго такого удара она не вынесет.
— Анастасия Викторовна, — сквозь густую пелену мыслей прорвался к ее сознанию голос Николая, — пожалуйста, не отпускайте Рябинушку в лес. Пусть она лучше во дворе гуляет. Под вашим четким контролем. А то мало ли чего…
— Я поняла, — ответила она и ловко перевернула очередной блин.
— Когда вы успели все это наготовить, — восхитился Николай. — Неужели вы совсем спать не ложились?
— Чем старше человек, тем меньше ему требуется сна, — достала она из холодильника банку деревенской сметаны и, наложив густую массу в высокую пиалу, поставила ее перед молодым человеком.
Николай наяривал блинчики за обе щеки. Анастасия Викторовна умиленно смотрела на него и вытирала руки, испачканные в муке о фартук.
— Все, больше не могу, — расслабленно откинулся он на спинку стула и, словно сытый кот, закатил глаза.
— Я тебе с собой пирожков вчерашних положу, — потрепала его по голове женщина, еще больше растрепав спутанные волосы. — На работе перекусишь. Очень уж ты тощенький. Надо тебе побольше мучного и мясного есть.
— У меня конституция такая, мучное не поможет, — погладил себя по животу Николай и вытащил из кармана сотовый телефон. — Расслабился я с вами, Анастасия Викторовна! Время почти шесть часов. Мне выезжать пора.
Николай быстро поднялся, звонко чмокнул женщину в пухлую щечку, тем самым поблагодарив ее за вкусный завтрак, и почти бегом понесся во двор умываться.
Анастасия Викторовна осторожно приоткрыла дверь в спальню, но ржавые пружины все же издали жалобный скрип. Рябинушка заворочалась в кровати, сбила ногами одеяло и с улыбкой потянулась. Мутными ото сна глазами посмотрела она на женщину и приветливо улыбнулась.
— Коленька! — вдруг осенило Рябинушку и она резко села на кровати. Весь сон словно ветром сдуло. — Он уже уехал?! Не попрощавшись?!
— Не переживай, здесь еще твой Коленька, — бодро произнесла бывшая проводница. — Во дворе умывается.
Спрыгнув с кровати, девушка босиком побежала на улицу.
— Тапочки хоть накинь! — недовольно выкрикнула ей вслед женщина. — Да и не скачи ты, как егоза. Мать, как никак, будущая. Требушишь там свое чадо понапрасну.
Но Рябинушка ее не слышала. Она уже вовсю миловалась со своим любимым.
— Быстро в дом, оба! — по-хозяйски распорядилась Анастасия Викторовна, едва показавшись на пороге. — Застудишь девку. Не видишь разве, босая она!
Николай послушно подхватил Рябинушку на руки и понес ее в дом.
— Может, ты все таки останешься, — умоляла его девушка и смешно терлась носом о его ухо. — Ну зачем тебе эта работа? Мы и без твоих денег замечательно проживем.
— Что за разговоры такие? — сурово посмотрела на нее Анастасия Викторовна и протянула ей вязаные тапочки. — Мужчина должен работать и обеспечивать свою семью. Иначе он и не мужчина вовсе.
