Бесконечная любовь - М. Джеймс
Номер очень похож на те, в которых мы останавливались в последние несколько дней. Простой, немного унылый, лишенный индивидуальности или каких-либо удобств. Я сажусь на край кровати, чувствуя, как меня снова охватывает желание выйти на ярмарку, а разочарование от того, что я снова заперта в комнате, только усиливает его.
За несколько дней вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Так ли плохо хотеть чего-то обычного? Я знаю, что немного неразумна. Но реальность становится слишком большой, и я хочу спрятаться от нее. Хотя бы на некоторое время.
Иван выходит на улицу, чтобы позвонить своему контакту. Я меряю шагами комнату, снова принимаю душ, переодеваюсь в чистую одежду. Минуты, кажется, тянутся слишком медленно. И когда начинает темнеть, и Иван исчезает в ванной, чтобы принять душ, я вспоминаю, что видела таксофон снаружи отеля. Я не могу вспомнить, чтобы когда-либо видела их раньше, но у меня есть общее представление о том, как они работают, и Иван оставил горсть наличных и мелочи на столе.
Он разозлится на меня, если я это сделаю. Я знаю это. Но я так отчаянно нуждаюсь в какой-то маленькой части моей старой жизни. Я скучаю по своим друзьям. Я скучаю по всему, что я потеряла, и прямо сейчас, когда я чувствую, что цепляюсь за свой рассудок кончиками пальцев, есть только один человек, с которым я действительно хочу поговорить.
Я сгребаю мелочь в ладонь, засовываю ее в карман джинсов и спешу на улицу.
У меня всегда хорошо получалось с цифрами — телефонными номерами, номерными знаками и тому подобным. Я знаю номер Джаз наизусть и бросаю пару четвертаков в таксофон, набирая ее номер, пока у меня перехватывает дыхание.
— Алло? — Она звучит растерянно, когда отвечает, и я не виню ее.
— Джаз. — Весь воздух вырывается из меня. — Джаз, это Шарлотта.
— Шарлотта? Что за… где ты, черт возьми? Мы так волновались. Что случилось? Мы вызвали полицию, но они сказали, что разбираются с этим, и они, кажется, что-то знают, но не дали нам никаких ответов, и…
— Я в порядке, — прерываю я поток ее сознания, моя грудь болит. Я могу только представить, как она волновалась, и я ненавижу, что это из-за меня. Я ненавижу, что я стала причиной этого.
Иван стал причиной этого. Тихий голос, который не дает мне забыть, что он организовал начало всего этого, эхом отзывается в моей голове, и я ненадолго закрываю глаза, отбрасывая клубок спутанных эмоций, которые всегда возникают, когда я думаю об этом.
— Я в порядке, — повторяю я. — Я не могу сказать тебе, где я. Я не могу рассказать тебе многого, и мне очень жаль. Я не… я не думаю, что вернусь домой. Но со мной все будет в порядке. Я знаю, что это бессмысленно, но…
— Это бессмысленно! — Кричит Джаз. — Это вообще бессмысленно, Шарлотта. Кстати, я видела Нейта. Там, на нашем бранче. Он не разговаривал с нами. Просто ухмылялся, как будто что-то знал. Ты не с…
— Я не с ним, — уверяю я ее.
— Это тот парень? Тот, что подошел к нам за обедом? Ты… сбежала с ним или что-то в этом роде?
— Не совсем так. — Я резко выдыхаю. Мне отчаянно хочется рассказать ей все, как можно больше успокоить ее и объяснить, почему я, вероятно, больше никогда с ней не поговорю после этого. Но я не знаю как. — Я просто… я не могу сказать тебе больше, Джаз. Я правда не могу. Просто знай, что…
Трубку резко выдергивают из моей руки и бросают на рычаг, прежде чем я полностью осознаю, что происходит. Я отскакиваю назад, мое сердце снова колотится, и я вижу Ивана, стоящего рядом со мной, его лицо пылает.
— О чем, черт возьми, ты думала? — Рычит он, его голос — низкий, сердитый рокот. Очевидно, что он делает все возможное, чтобы оставаться тихим, чтобы никто не услышал, как мы спорим. Потому что я могу сказать, что это будет именно то, чем это сейчас будет — спором.
— Мне просто… мне нужно… — Слова обрываются. Я знаю, что у меня нет никаких оправданий. Это было глупое решение. И оно могло подвергнуть Джаз опасности, если есть какой-то способ отследить звонок, который я только что сделала. Я не думаю, что есть, но я действительно не знаю. И я все равно это сделала.
— Тебе нужно оставаться в безопасности! — Резко говорит Иван. — Все это для того, чтобы защитить тебя, Шарлотта! Я мог бы исчезнуть гораздо быстрее, чем сейчас, в одиночку. Я мог бы уже давно уйти, но я защищал тебя, и теперь…
— Если ты хотел защитить меня, тебе следовало бы держаться от меня подальше с самого начала!
Слова повисли между нами, тяжелые и обвиняющие. Лицо Ивана бледнеет, и он тяжело сглатывает.
— Я знаю это. — Говорит он напряженно. — Блядь, я знаю это, Шарлотта. Но я этого не сделал. Я не могу взять это обратно сейчас…
— … и ты бы не сделал этого, даже если бы мог. Я знаю эту историю, ты рассказывал мне все это чертово время. — Я смотрю на него, гнев горит в моем горле. — Но это не меняет того, что я потеряла!
— И ты все это время мстила мне, — огрызается Иван. — Дразнила меня. Использовала меня для своей защиты, и чтобы кончать, когда хотела, наслаждаться тем, что заставляла меня страдать, чтобы отомстить мне за то, что я сделал. И я не говорил ни хрена, потому что я, блядь, это заслужил. Я знаю, что заслужил. Но не притворяйся, что я ничего не сделал, чтобы попытаться искупить вину…
— Это неважно! — Я отворачиваюсь от него, бросаясь обратно в комнату, и он хватает меня за локоть, таща меня назад. Толчок и рывок вырывают меня из равновесия, прижимают к его груди, и на одну короткую секунду руки Ивана обнимают меня, его тепло и запах окружают меня, когда я чувствую, как его твердая грудь прижимается к моей.
— Я пытался, — тихо говорит Иван, его взгляд останавливается на моем, скользит вниз к моему рту, а затем снова поднимается. — Но ты права. Может, это неважно.
Он отпускает меня, и я снова бегу в комнату. Я слышу, как он следует за мной, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, когда он входит, схватившись за край стола, пока я пытаюсь вернуть себе самообладание. Он проходит мимо меня в ванную, это единственный способ создать между нами хоть какое-то расстояние.
Но у меня
