Инсинуации - Варвара Оськина
Она приложила подрагивающую от волнения руку к прохладному лбу. Элис не понимала, сошла ли с ума, или во всём виновата простуда. В голову лез всякий бред и, закинув в рот очередной леденец, от которых уже начинало тошнить, Эл решила положиться на случай. Свернув в нужный пролёт, она было ускорила шаг, но чем ближе становилась заветная дверь, тем осторожнее делалась поступь. Подслушивать, конечно, совсем невоспитанно, но Элис было очень уж любопытно.
– Тебе надо лучше следить за своими студентками, а то шастают по ночам в одиночку…
Громкий, весёлый голос Риверса не смогла бы заглушить и стена. Он пролетел по коридору вместе со скрипом старого кресла и затих где-то за поворотом.
– Не ломай мою мебель. И я не понимаю, о чём ты, – тон Хиггинса был сух.
– М-м-м… нет. Пожалуй, она не твоя, – сам себе двусмысленно возразил Риверс, а потом начисто проигнорировал прозвучавшую просьбу. Раздался скрежет колёсиков и специфический гул прокатившегося влево кресла.
– Джерри, или помолчи, или говори яснее, а то у меня голова уже болит от твоих вечных шарад.
Смешок, и в кабинете повисла такая длинная пауза, что Элис взялась было за ручку, но прозвучавший вопрос заставил остановиться.
– Как мисс Чейн отреагировала на твою маленькую ложь? Извержение Эйяфьядлайёкюдля подойдёт для описания настигшей тебя катастрофы?
– Джеральд, что ты несёшь? – процедил Хиггинс, словно не понимал, о чём речь. И Элис, хоть и подрастеряла за эти дни зёрна гнева, вдруг почувствовала, как закручивается кимберлитовой трубкой едкая злость. Если профессор даже сейчас начнёт отпираться…
– Да ладно, не прикидывайся, Мэтти. Столько времени прошло, а эта монашка никогда не отличалась терпением. Наверняка в первый же день нацедила тебе в кровь десять унций презрения. Если что, я не знаю противоядия.
– Не называй меня так!
Послышался новый смешок, и кресло в очередной раз куда-то покатилось.
– Я знаю, что ты знаешь, что она знает, это был её дорогой уважаемый профессор, – мерзенько на одной ноте протянул Риверс. – Милый, добрый Мэтью Хиггинс. Обожаемый преподаватель. Руководитель. Чуть ли не друг. Достойный всяческого восхищения человек, который чуть было не сгубил Элис Чейн ещё не начавшуюся карьеру. Благородный джентльмен, что щелчком пальцев выставил дурой студентку перед работодателем.
– Я не…
– Хиггинс, ты идиот! Уж мне-то можешь не врать. Твою Чейн хочет ведущая лаборатория по астробиологии, а ты рискуешь вставлять им палки в колёса. Чёрт тебя дери, о чём ты думал? Такая удача выпадает единицам!
– Ты не понимаешь!
– Так объясни! Объясни, чем тебя не устроила работа, где твоя разлюбезная Чейн сразу получит простор для исследований, деньги, влияние и возможность вписать своё имя в историю. И всё это в неполные двадцать пять лет. Шанс один на миллион! Даже я готов признать, что она вполне заслуженно его получила. Так зачем ты вырываешь счастливый билет у неё из рук?
Элис закусила губу и заочно выдала Риверсу «Оскар». Какая экспрессия, какой накал, эталонный сарказм.
– Джеральд, прекрати, – новый голос неожиданно вступил в диалог. Генриетта? Решила тоже поприсутствовать на линчевании? – Мэтью, я предупреждала, что это плохая идея. Эл не из тех, кто позволит безнаказанно манипулировать.
– О, Генри, так ты была в курсе? Тебе надо было прислушаться к этому голосу разума, Мэтти.
– Откуда тебе известно? – тем временем холодно спросил Хиггинс. Риверс фыркнул и, судя по скрипу кресла, решил повращаться.
– А какая уже разница? Так что сказала мисс Чейн? М-м-м, не завидую я тебе. Девчонка мастерски умеет выстраивать аргументацию, и я остался весьма впечатлён. Пять футов взъерошенной наглости. – Неожиданно Риверс прервался, присвистнул, а потом коротко скрипнули пружины кресла. – Постой-постой! Похоже, даже пощёчину не дала. Надо же. Ну, может, хотя бы послала? Что, тоже нет? Право слово, я удивлён. Мне доставалось от неё и за меньшее.
– Заткнись! – громко взвизгнул в ответ Хиггинс, но сразу заговорил сбивчиво и сумбурно. – Я не видел Эл больше недели, с того самого покера. Все так поздравляли её. Хвалили! Восхищались! Элис такая умница. Такая упорная. Старательная… О, ну конечно! А она радовалась и улыбалась всем: тебе, Генри, официантам, незнакомым людям! Кому угодно, но не мне! А ведь это был я, кто дал ей проект. Три года я помогал, окружал вниманием, делал всё, чтобы она осталась со мной. У меня были планы, уговор с Хильдой! Но потом появился проклятый Лукач, и Ротчер сдалась. Конечно, какое им дело, что это я её сделал. Что Элис Чейн никто без меня! Просто имя…
Хиггинс прервался, а Эл пришлось бороться с подступающей слабостью. Руки неожиданно онемели, пока сердце отчаянно билось. Просто имя? Никто?! Господи, за что? Это его Элис с гордостью называла другом вот уже третий год? Но куда делся тот чуткий рыжий чудак? Нет-нет. Она не знала и не хотела знать человека, который так горячо говорил о каких-то своих тайных планах и целях. Элис не хотела этого слышать. Ничего и никогда.
– Что за бред ты несёшь, Мэтью? – тем временем тихо проговорил Риверс. – Чтобы она осталась с тобой? Вот, значит, как…
Кажется, он получил больше, чем думал, и теперь был удивлён вырванным признанием. Но Хиггинс проигнорировал комментарий. Его беспокоило совсем иное.
– Каковы шансы, что Лукач ей ничего про меня не сказал? У нас был частный разговор. Чёрт, если бы не какой-то говнюк, напомнивший им об Элис!
– Серьёзно? Ты, наивный дурак, полагаешь, что Хильда и Майк просто так проглотят насмешку и не нагадят тебе напоследок? Потрясающая вера в человечество! – Риверс даже рассмеялся. – Во-первых, Мэтти, ты нешуточно подставил их, выставив в неловком свете перед соплячкой. Во-вторых, я, конечно, тот ещё… Как ты там сказал? Говнюк? Ну так вот, мне задали вопрос, я высказал своё мнение. Ничего больше. Пойми ты уже, никто не забывал о твоей Чейн. Тебя просто-напросто обскакали…
– Ты! – Судя по всему, кулак Хиггинса встретился со столом. Послышалось ворчание Кёлль. – Ну, спасибо, друг! Твоя инициатива, как всегда, была не к месту.
– Разумеется, у нас один только ты знаешь, что и кому следует говорить, когда вопрос касается…
– Хватит лезть не в своё дело! Я просто намеревался
