Инсинуации - Варвара Оськина
– Другое?
В лаборатории что-то упало и повисла тишина, пока Элис хватала ртом воздух в тщетной попытке справиться со слезами. Другое? Мало есть на свете вещей лучше всемирно известного центра. Особенно для девчонки, у которой из всего имущества – ноутбук да собственные мозги.
Тем временем кажущееся бесконечным молчание Хиггинса давило с каждой секундой сильнее. И реальность качнулась из стороны в сторону, когда впервые в жизни Элис вдруг осознала себя незначительной пешкой, которую, перехватывая друг у друга, невидимые руки двигали в дамки. Отвратительно. Мерзко. А затем тишину нарушил приторный голос Риверса:
– Что «другое», Мэтти?
– Какую чушь ты им наплёл? – вместо ответа устало спросил Хиггинс. – Твою мать, Джеральд, откуда тебе вообще знать что-либо об Элис? Три месяца занятий и уже считаешь себя в праве судить?
– Что «другое»? – с нажимом напомнил Риверс, но его не услышали.
– Не смеши меня. Она не справится с Эймсом, это же очевидно!
– Что. Другое.
Два слова тяжело упали в воздух аудитории, прервав Хиггинса. Снова послышался гул колёсиков по линолеуму, и голос Риверса зазвучал ближе.
– Почему ты так несправедлив в способностях Чейн? Тебе же прекрасно известно, что эта девчонка достойна побольше, чем NASA.
– Господи, да дело не в этом!
– А в чём? Хочешь повязать бантик на член и подложить ей в диплом на пару с кольцом?
Элис едва не фыркнула от абсурда. Это уже слишком!
– Не смей! – громко прошипел Хиггинс, которого такое предположение, похоже, задело. Брови Эл удивлённо поползли вверх сами собой. Шутка оказалась вовсе не шуткой? Да быть не может! – Элис достойна лучшего. Достойна, чтобы к ней относились серьёзно.
Действительно, профессор? А выходит, что достойна только вранья.
– Да уж куда серьёзнее! – вторил её мыслям догадливый ублюдок.
– Джеральд! – воскликнула Генри. – Я же просила тебя не поднимать эту тему. Твоя совесть и так вся в трупных пятнах, не добавляй новых.
– Моя совесть чиста, в этом году я ею ещё ни разу не пользовался! – Риверс хохотнул и добавил, растягивая слова: – Ты говоришь такие интересные вещи, Мэтти, прямо-таки удивительные. Одураченный своими собственными фантазиями глупец. Я три года наблюдаю за тобой, дружище, почти полгода за Чейн, и, поверь мне, она может быть очень плохой девочкой.
Элис зажмурилась, пытаясь сдержать истерический вопль. Господи, это какой-то кошмар.
– Перестань! – И снова Хиггинс. На этот раз его голос звучал угрожающе. – Не смей говорить так о ней в моём присутствии! Я знаю, какой ты ублюдок, Джеральд, но прошу: не здесь и не про неё.
– Мэтью, – в голосе Риверса сквозил скепсис, – если хочешь кого-то трахнуть —трахни. Для этого необязательно прикрываться возвышенными порывами.
И Элис впервые не смогла сдержать в своей душе каплю благодарности к этой самодовольной сволочи. Чёрт возьми, он хотя бы называл вещи своими именами и говорил в лоб всё, что было у него на уме.
– Не всё измеряется твоими мерилами!
– Мэтью, Джеральд, перестаньте уже! – Генри попыталась унять бушующие стороны. Но всё было тщетно.
– Зато я хотя бы не лгу тем, кто интересует меня в подобном отношении.
– Не хочешь ли ты сказать?.. – прошипел Мэтью, но его сразу перебили.
– Знает ли мисс Чейн, что я не прочь её поиметь? – легкомысленно спросил Риверс и снова катнулся на кресле. Элис захотелось его пристрелить. – Полагаю, уже месяца три, как она в курсе.
– Ублюдок! – взревел Хиггинс. И что-то с грохотом рухнуло со стола. – Только тронь её пальцем!
– И что ты мне сделаешь?
– Она не в том состоянии… Господи! Элис не тот объект, с которым можно играть в твои игры!
– А в твои, значит, можно? Какая забавная у тебя система координат – плавающая. Так и быть, когда придёт время, я буду очень осторожен.
Без сомнений, Риверс намеренно подначивал Хиггинса, что было очевидно всем, кроме самого Хиггинса.
– Джеральд, пожалуйста, перестань, – вновь устало попросила Кёлль.
– Ты нарываешься. – Хиггинс уже рычал.
– А ты так переживаешь, – тихо и задумчиво протянул провокатор. – Надо же. Столько экспрессии, патетические выкрики… значит действительно хочешь её трахнуть сам. Да, Мэтти? Не об этом ли ты мечтал, когда врал Чейн? Это собирался предложить под личиной заботы и рыцарских поступков? Нет! И даже не думай отпираться! Мы дружим более пяти лет, и почти три из них я смотрю, как ты пускаешь слюни на эту монашку. Я не слепой и не дурак. А потому лучше скажи, сколько раз, когда она сидела рядом с тобой, ты представлял, как поимеешь её на столе?
– Заткнись!
Закусив до крови губу, Элис боролась с подступающей тошнотой и впервые жалела, что поступила в Массачусетс. В данную секунду она ненавидела обоих мужчин.
– А, значит, не один раз, точно, – тем временем довольно протянул Риверс. – И после этого меня называют ублюдком! Да брось, уж я-то тебя понимаю. Хотя смотришь на неё и вроде ничего особенного: тощая, невзрачная, только и интересного, что волосы да мозги. Но потом… Проклятье! Никогда не думал, что меня будет возбуждать настолько умная женщина. Прости, Генри.
– Ох, отвали, Риверс.
– Не сердись. Просто отыметь такие мозги дорогого стоит, девчонка весьма многообеща…
– Закрой свой грёбаный рот! – Хиггинс уже визжал. – И даже не думай хоть пальцем коснуться Элис.
– Ты совсем рехнулся…
– Молчи! Тебе не понять! Ты только и умеешь, что ломать игрушки да смазливых дур нагибать, без шансов на проблески человечности. Коэн не сможет вечно покрывать твоё распутство, Джеральд. Скольких с её курса ты уже трахнул? А сколько было до этого? Давай, расскажи хоть раз. Про тебя ходит столько легенд, что впору бордель открывать вместо университета. Но Элис – это другое. Она образец искренности и бескорыстия, и это я разглядел её, сделал для себя… вырастил той самой. Неповторимой! Книги, музыка, беседы… Шажок за шажком давал привыкнуть к себе, создавал вокруг идеальный мир, делал всё, чтобы стать единственным и незаменимым! Я, а не ты! И у меня почти получилось. Господи! Мне таких трудов стоило прятать от тебя Эл, знал ведь, что как только влезешь – растопчешь к херам всё то немногое, чего мне удалось достичь. Но она моя и только моя, Риверс! Мне плевать как, однако я сделаю всё, чтобы так было и дальше. И не приведи господь тебе тронуть её! Серьёзно, если ты хотя бы…
– Угрожаешь мне?
Голос, заставивший Хиггинса оборваться на полуслове, был тихим, но лишь от одной только интонации по спине поползли мурашки.
– Забавно. А теперь слушай сюда и запоминай. Твоё помешательство на Чейн перешло все границы. Ты сделал идол из обычной девчонки, и до блаженного состояния уверовал в это. Что ты там говорил про игрушки? Хиггинс, ты заигрался в свои собственные фантазии. Ничего этого нет! Ни её привязанности к тебе, ни, чёрт возьми, каких-то чувств. Ты вообразил Пречистую Деву, но Чейн не святая и стоит от Рая примерно так же далеко, как и мы с тобой. Ну, возможно, я немного подальше, чем вы двое. Она не ангел, а целеустремлённая умная стерва. Мэтью,
