Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
Натали помогла ему избавиться от ремня и джинсов, а затем коснулась твердых мышц пресса, чувствуя, что вот-вот снова потеряет себя. Так всегда происходило рядом с ним. Она терялась вновь и вновь, не зная, сможет ли когда-нибудь вернуться обратно. А самое главное – получится ли у неё со временем жить иначе. В мире, где не будет его.
Мужские губы переместились к шее, ключице, плечам, и Натали запрокинула голову, наслаждаясь, выдыхая каждой своей клеточкой, а после так же вдыхая каждой вновь. Она дышала им. Дышала, но в то же время до боли боялась задохнуться.
Подойдя к грани, руки Брендона грубо обхватили женские бедра, а затем резко дернули их на себя. Ощутив силу мужского возбуждения, Натали инстинктивно вцепилась в мускулистые плечи. Тишину прорезал знакомый звук рвущегося пакетика. Секунда. Вторая. Третья. Один мощный толчок, и Брендон вошел в неё, заставив лишиться последних кубометров воздуха. На короткое мгновение он замер, но и этого хватило для того, чтобы, открыв глаза, Натали столкнулась с опасными грозовыми облаками, страстью, непогодой и безоговорочной единоличной властью – взглядом самого Бога. Признанного как на Земле, так и на Небе.
Толчок. Ещё один. А затем ещё и ещё. Брендон задвигался в ней медленно, а после быстрее – понемногу наращивая темп и увеличивая силу. Чуть переместившись, Натали обхватила ногами крепкие бедра, помогая его возбуждению проникнуть глубже, наполнить её больше и завладеть разумом сильнее. Он целовал её, а она кусала его полные губы, царапала плечи и спину, гладила по шее и зарывалась пальцами в волосы. С каждым новым движением Брендон поднимал её в Рай и вместе с тем утаскивал всё ниже и ниже в Ад.
Иногда Брендон замедлялся, словно хотел помучить её, но затем, подводя её к самому краю бездны, ускорялся вновь. В эти моменты Натали ощущала что-то совершенно невероятное, неземное и прекрасное, то, что описать в мире скорее всего не найдется подходящих слов. Это нужно было чувствовать. И больше никак.
Так проносились сладостные минуты, возносившие её на самый верх блаженства. Натали хотелось громко кричать от наслаждения и чувства эйфории, которое охватывало её дрожащее от неги тело, но крохотной частичной рассудка понимала, что не должна. Заменяя крик болью, она продолжала кусать распухшие мужские губы и впиваться ногтями во влажную спину. Чаще. Интенсивнее. Резче. Сильнее. Больше. Глубже. Брендон входил в неё снова и снова, грубее и властнее, вынуждая томную вибрацию мучить изнемогавшее от желания женское лоно. Ещё. Ещё. Ещё. Толчок. Толчок. Толчок. Вибрация росла и становилась сильнее, сводя с ума, приближая фейерверк радостного наслаждения, вынуждая терять контроль над своими мыслями и полностью отдаваться животной похоти. Толчок. Второй. Третий. Затем ещё один и ещё. Глубже. Чаще.
С губ сорвался возбужденный стон, а затем всё вокруг взорвалось и в мгновение разлетелось маленькими волшебными бабочками. Уронив голову, Натали вжалась в местечко между шеей и плечом, а затем медленно выдохнула, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Она опустила ноги, полагая, что Брендон отойдет в сторону, но ошиблась. Он не торопился, продолжая стоять рядом и согревая своим теплом.
– Тебе понравились цветы? – Вдруг тихо спросил он, и, отзываясь на его слова, внутри что-то радостно подпрыгнуло. Натали улыбнулась, не сумев удержать этого в себе.
– Очень, – так же негромко ответила она, а затем решилась поднять на него глаза, – я действительно пахну розами?
Брендон ответил не сразу. Вначале какое-то время помолчал, однако взгляда от неё так и не отвел. На короткое мгновение Натали даже пожалела, что позволила себе спросить подобное, но лишь на мгновение.
– Для меня – да, – прошептал Брендон, внезапно вызывая внутри новую волну ни с чем несравнимого тепла. Чтобы не дай Бог не показаться влюбленной дурочкой, в животе которой порхали бабочки, Натали улыбнулась:
– Хорошо. Потому что, честно признаться, вначале я подумала, что ты написал это лишь для того, чтобы затащить меня в постель.
Губы Брендона тронула ответная улыбка, а в глазах забегали озорные огоньки.
– Для того, чтобы затащить тебя в постель, мне не нужно изображать из себя поэта. Достаточно лишь затащить тебя в чулан и завести разговорами о докторе Лекторе.
– Разговоры о нем меня не заводят, – скривилась Натали, вдруг вынуждая Брендона рассмеяться.
– Хорошо. Потому что, будь оно наоборот, я бы всерьез задумался.
Он смеялся. Действительно, смеялся. Искренне. Весело. Непринужденно. Так прекрасно, что было трудно оторвать свой взгляд. Продолжая улыбаться, словно сам того не осознавая, Брендон осторожно поднял её одежду с пола и положил рядом с ней на стол. Неторопливо одеваясь, Натали украдкой наблюдала за его движениями, пытаясь понять, что именно в них изменилось. Что стало другим настолько сильно, что заставляло её смотреть так завороженно.
– Готова?
Сморгнув, Натали прогнала прочь остатки непрошенных мыслей и, спустившись со стола, кивнула. Когда Брендон потянулся к замку, она ещё раз наскоро оглядела себя, чтобы удостовериться, что ничего не забыла надеть, а главное – всё что надела, надела не наизнанку. Вроде бы всё было в порядке. По крайней мере, так показалось на первый взгляд.
– Чисто. – Осторожно выглянув в коридор, отрапортовал Брендон, и на мгновение Натали даже ощутила себя героиней современного боевика. Хотя правильнее было ощутить себя, к примеру, школьницей, которая то и дело ютится с парнем по чуланам и боится, что мама узнает о её проделках. – Иди первая, я выйду следом немного погодя.
Ну точно же школьница.
Решив не медлить и не испытывать судьбу, Натали по-быстрому юркнула в проход, а затем, поправив волосы и разгладив
