Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
Развернув сестру к себе, кладу ладони на ее щеки и заставляю посмотреть на себя.
— Ирада! Не надо! Останови это пока не поздно! — прошу ее.
— Что?
— Не влюбляйся в того, кто никогда тебя не полюбит. От этого очень больно. От этого задыхаешься, умираешь и потом долго не можешь прийти в себя.
Она молчит и опускает глаза, а я ошарашенно шепчу:
— Ты уже? Но как так быстро?
— Я не говорила тебе. Мы встречались уже несколько раз до парка.
— Ирада! Ты…с ним… — слова застревают в горле, но она меня понимает.
— Нет! Нет, конечно, — она вырывается и снова подходит к окну. — Ничего не было.
— Уфф, слава Аллаху, — говорю с облегчением. — Я не хочу, чтобы тебе было плохо, как и мне.
— С чего ты взяла, что мне будет плохо? Мне же не обязательно повторять твою судьбу! Он ведь может меня полюбить.
Ирада вспылила, что на нее не похоже. Всегда веселая, смешная и легкая, сейчас она стоит, скрестив руки на груди и нервно кусая губы.
— Я…я…не знаю, что сказать.
— Просто поддержи меня, — просит она тихо. — Не осуждай, пожалуйста.
В два широких шага сокращаю расстояние между нами и снова обнимаю сестренку и кладу голову на ее плечо.
— Конечно, я поддержу тебя и всегда буду рядом. И если ты и вправду влюбилась в него, я пожелаю только, чтобы это чувство было взаимно. Потому что ты заслуживаешь самого лучшего!
— Ты права, Саба, — всхлипывает она. — Кажется, я влюбилась в него.
Мне хочется уберечь ее от страданий, но я не могу решать за нее, ведь это — ее жизнь и судьба, которая приготовила для Ирады свои уроки. Но как же страшно за эту крошку.
* * *
Ночь проходит спокойно и высокой температуры уже нет — максимум 37.5. 10 мая — рабочий день, но главбух отпустила меня до понедельника. Нафису в садик отводит Ирада, а я недолго валяюсь в кровати, а потом иду в душ, завтракаю, готовлю обед. Сестра сегодня весь день будет то на встрече, то на съемках, поэтому вечером дочку из садика забираю я.
Дома хорошо, уютно, тихо, да и я чувствую себя гораздо лучше. Так и не понимаю, что за странный вирус я подхватила. Пообедав в гордом одиночестве, но с мобильным в руках, убираю со стола. Только собираюсь помыть тарелку, как в дверь звонят. Именно в дверь, а не в домофон, поэтому думаю, что это кто-то из соседей. Но когда я смотрю в глазок, то в панике едва не отпрыгиваю назад. В подъезде стоит Нариман! Он ведь должен был только завтра вернуться и я хотела его нормально встретить, на стол накрыть. Да хотя бы выглядеть хорошо, а не как сейчас. Смотрю на свое отражение в зеркале и чуть не хнычу. Осунулась, побледнела, а под глазами синева. Хорошо хоть голову с утра помыла.
После второго звонка, поворачиваю замок и открываю дверь. Вот он — мой любимый мужчина. Высокий, статный, в черной футболке, синих джинсах и кроссовках. Одинаково хорош, как в обычной одежде, так и в деловом костюме. Небольшой чемодан стоит рядом, ручка вытянута.
— Привет! — расплываюсь в улыбке, а он, переступив порог, обнимает меня за талию и касается губами моих губ. Наш поцелуй долгожданный, волнительный, долгий и такой смелый.
— Ух ты! — все, что могу прошептать, когда он дает время перевести дух.
— Не смог удержаться, — лукавит он и ладонями отводит волосы с моего лица, а запрокидываю голову и смотрю в его глаза. — Какая ты красивая.
— Нееет! — ною, спрятав лицо в его сильном плече. — Ты врешь. И разве ты не завтра должен был приехать?
— Завтра, — соглашается он, а я снова гляжу на него и понимаю, какой он все-таки родной. — Но я переживал, что ты заболела и Ансар отпустил меня на день раньше.
— Ты из-за меня? — шокированно прикладываю пальцы к губам. — Но Ансар Идрисович…он же такой важный человек и поездка у вас важная. Как?
— Ну я сказал ему, что мне надо к очень особенной, — он припадает губами к моему лбу, — очень красивой, — целует в закрытые глаза, — и очень любимой женщине.
Время остановилось и стало вдруг так тихо-тихо, словно мы под куполом спрятались. Нариман снова целует, легонько прикусывает нижнюю губу и также бережно оттягивает ее. Я поначалу теряюсь с непривычки, ведь опыта несмотря на четыре года брака у меня не так уж много. А когда я чувствую его язык у себя во рту, то и вовсе вспыхиваю от стыда, но не отталкиваю. Где-то на границе между здравым смыслом и сильным желанием, я думаю о том, что надо, наверное, возразить. Но разве можно остановить мужчину, по которому сама уже сходишь с ума.
— Скажи, чтобы я перестал, пожалуйста, — шепчет в приоткрытые губы. — Одно твое слово и я тебя отпущу.
В тесном кольце его рук мне ничего не страшно. И если меня уносит от его поцелуев, что будет, когда я решусь на большее?
— Нет, — качаю головой — Только меня не отпускай.
Сильная горячая ладонь ложится на затылок, сжимает волосы и чуть оттягивает их назад. Целует требовательно, будто жажду утолить пытается. Не останавливаясь, подталкивая меня в сторону комнаты. Послушно веду его и сама смелею, когда наши языки переплетаются в страстном танце. Ладони между тем спускаются все ниже, скользят по бедрам, сжимают кожу до сладкой боли и собирают ткань растянутого домашнего платья.
— Руки, — велит он, когда мы оказываемся у кровати.
Послушно поднимаю их и он снимает с меня сарафан. На мне нет бюстгальтера и по инерции я прикрываю обнаженную грудь руками. Но Нариман смотрит на меня горящими глазами. Во потемневшем взгляде пляшут чертята.
— Не надо, — он обхватывает мои запястья и опускает руки. — Ты самая красивая. Идеальная. Хочу все видеть.
Затем он одним движением скидывает с себя футболку, притягивает к себе и поднимает как пушинку. В комнате тепло и солнечно, и в голову лезет мысль, что надо было хотя бы задернуть шторы на окнах. Но как только Нариман бережно кладет меня на кровать, я обо всем забываю и сама тянусь к нему за поцелуем, обняв за шею.
Он ведет, я подчиняюсь. Голова касается подушки, а щеки пылают от того, что его руки везде. Закрываю глаза и дышу через нос, борясь со стеснением и ожидая, пока он снимет джинсы. Внизу живота уже не просто тепло — горячо.
— Расслабься. Просто доверься, — мягко просит он и нависает
