Барбара Делински - Загадка неоконченной рукописи
– Ох, Кэйси, – с оттенком безысходности проговорил он, – тебе обязательно было туда ехать?
Его тон немного охладил ее ярость.
– Да, – ответила она, все-таки продолжая защищаться. – Я больше никак не могла узнать то, что мне было нужно.
Он снова потер плечо.
– Но ты же так ничего и не узнала. Ты только расшевелила осиное гнездо.
– Нет, – изумленно возразила она. – Я просто спросила и уехала.
– Да уж, видно, что ты никогда не жила в маленьком городке, – мрачно улыбнулся он. – Мне звонил отец, и не только зачем, чтобы рассказать, что ты была у них. Слухи разлетаются быстро. Могу тебе поклясться, что к завтрашнему утру весь Уокер будет знать, что ты была там и что тебе было нужно.
– Я просто задавала вопросы.
– Ты разбудила в них сомнения. Отсутствие тела при насильственной смерти в любом случае порождает сомнения. Они успели успокоиться по поводу смерти Дженни. А твой приезд воскресил все домыслы.
Если бы он ругался, она бы спорила дольше. Но на его спокойный тон трудно было возражать. Тоже ощутив беспокойство, она спросила:
– И какой вред это может принести?
Джордан некоторое время внимательно разглядывал ее. Потом кивнул головой в сторону комнаты за своей спиной и, смирившись, сказал:
– Заходи. Прочитаешь сама.
Она прошла за ним. Закрыв за ней дверь, он тут же прошел в другую комнату. Та, в которой она оказалась, была просторной, скудно обставленной, но приятной и чистой на вид. Она не увидела ни одной картины – ни на стенах, ни на мольбертах. Кроме стопки книг по искусству на простом деревянном столе, ничто не указывало на то, что он интересуется живописью, тем более на то, что он является автором работ, которые она видела в доме его родителей.
Кэйси нервно сглотнула. Теперь ее не надо было убеждать в том, что он – хозяин этого жилища, точно так же, как в том, что он – хозяин магазина внизу. Здесь это было сразу понятно. Она все пыталась осмыслить тот факт, что ее садовник оказался человеком больших талантов и мудрости, чем она думала.
А она хотела поразить Конни тем, что вступила с ним в связь? Вот это шуточка! Только пошутили, как оказалось, над ней. Конни не был бы поражен. Нисколько. Не сам ли он, через адвоката, просил, чтобы она оставила садовника? Получалось, что Конни сам хотел свести их.
Эта мысль показалась ей оскорбительной. Но она не стала задерживаться на ней, потому что Джордан вернулся в большую комнату с большим конвертом из манильской бумаги в руках. Подойдя, он протянул конверт ей.
– Подозреваю, ты это искала.
Глава 19
Литтл-Фоллз
Высоко держа голову, Дженни шла по обочине, и ей казалось, что она плывет в прозрачном искрящемся воздухе, не касаясь ногами земли. Солнце прогнало ночевавший в городе туман, предоставив ей ясный обзор всего, мимо чего она проходила, и она решила воспользоваться этим. Она искала взглядом людей, которых обычно избегала. Она заметила Энджи Бут с двумя ее дворняжками – все трое пораженно глазели на ее улыбку. То же самое произошло и с Эстер Джонсон и с ее сестрой, которая застыла у своих скрипучих ворот, не успев достать письмо из почтового ящика. Ник Фарина тоже молча смотрел на нее, и это заставило ее чуть приостановиться, но только до тех пор, пока она не подумала про Пита. Потом она улыбнулась и Нику тоже.
Она поймала себя на том, что напевает себе под нос. Это была одна из песен, под которую они с Питом танцевали у Джиро. Она направилась дальше, шагая в такт мелодии.
Впереди появился автомобиль Мерля Литтла, проехал мимо, потом притормозил. Она представила, как Мерль обалдел от ее улыбки, но не стала оборачиваться. Вместо этого она улыбнулась Эсси Банч, которая перестала подметать свою веранду, чтобы взглянуть на нее, и, хотя Дженни не видела ни Вебстеров, ни Клигов, ни Миры Элленбоген, она улыбнулась телевизионным звукам, несущимся из их домов, и вообразила, что они приобрели удивленный оттенок.
Она повернула на Мэйн-стрит, где те же люди оставляли те же машины под теми же углами к тротуару, как делали всегда. Она прошла под этими темно-зелеными тентами с большими белыми буквами, снова мимо тех же людей, сидящих на тех же лавочках.
Однако и в ней старые привычки отказывались сдаваться сразу. Все эти взгляды все-таки заставляли ее нервничать. Но сегодня она не опустила головы и не стала отводить взгляд. Вспоминая о женщине, которую сумел разглядеть в ней Пит, она продолжала смотреть им в глаза и улыбаться.
Она дошла до последней боковой улочки, свернула направо, потом еще раз, по указателю к «Нит Итс». В большой кухне Мириам украшала пирожные кремом из кондитерского шприца. При появлении Дженни она подняла глаза. Ее руки замерли.
– Дженни, ты опять выглядишь как-то не так, и волосы тут уже ни при чем. – Она отложила шприц. – Дарден возвращается сегодня, так ведь? Но ты выглядишь спокойной. Даже… счастливой?
Да, Дженни была счастлива. Ужасный день настал, но все не было даже отдаленно таким мрачным, как ей представлялось раньше. Выбор. Вот в чем было дело. Теперь у нее был выбор.
– Я хотела сказать тебе сама, прежде чем ты услышишь это от кого-то другого. Я уезжаю из Литтл-Фоллз.
– Не может быть. Дженни заулыбалась.
– Может. Я уезжаю. С Питом. Помнишь, я рассказывала тебе о нем?
– Помню, конечно. Парень в кожаной куртке и сапогах. Байкер. Дженни, хм, а насколько хорошо ты его знаешь?
Дженни нарисовала пальцем маленькое сердечко в сахарной пудре, просыпавшейся на стол.
– Достаточно. И он не байкер, не так, как ты думаешь. У него есть мотоцикл, но он не бандит с большой дороги. Он самый замечательный человек, которого я только встречала в жизни! Он привозил мне разные вещи и возил меня по разным местам. В воскресенье вечером мы были у Джиро.
– Да? Я тоже. Когда вы там были?
– Поздно. Около полуночи.
– Не может быть. Я там была с одиннадцати до часу. Я бы тебя обязательно увидела.
– Ну, может это было полвторого. Я не помню, в эту ночь столько всего было. – Воспоминания об этом заставили ее покраснеть.
Мириам глянула в окно.
– Он там?
– Нет. Он остался дома, чтобы подготовиться.
– Но мне хотелось бы познакомиться с ним.
Дженни не собиралась рисковать. Пит был ее спасением. Он был ее гордостью и ее радостью, мечтой ее сердца. Она не хотела, чтобы кто-нибудь познакомился с ним и разозлился на нее только потому, что он достался ей. Поэтому она вежливо отклонила просьбу:
– Уже некогда. Мы уезжаем сегодня вечером.
– Сегодня! Ого! А твой отец в курсе?
Дженни рисовала в сахарной пудре стрелу, пронзающую сердце.
– Еще нет. Но мы дождемся его, а потом уедем. – Оперение стрелы не получилось, и она стерла весь рисунок. Это все ерунда. Ей теперь незачем рисовать картинки. У нее теперь есть нечто реальное, живущее в ней. – Поэтому я хотела заодно сказать тебе, что больше не приду на работу.
