Валентина Седлова - Женщина с зонтиком и перспективами
Из торговых рядов я вышла в самом гнусном расположении духа. Лучше бы туда и не заходила. Причиной упаднического настроения стали черные босоножки с закрытыми носами и аккуратной застежкой-шнуровкой по голени. Эти сволочи сидели у меня на ногах, как влитые, и я ощущала себя в них царицей. Стоили они, правда, соответствующе, но хорошая обувь — есть хорошая обувь. И я их купила. После чего резко почувствовала себя несчастной-разнесчастной. Как ни странно, но осознание того, что ты сама можешь позволить купить себе то, что раньше могла получить разве что в подарок, ужасно удручает. Вот появился бы принц на белом коне, на худой конец — бизнесмен на черном Мерседесе, и сказал бы: что, Лиза? Нравятся туфельки? Я тебе их дарю! Так нет же: все сама, все сама!
Толя открыл моментально, будто караулил под дверью. Я ввалилась внутрь и в меру инквизиторским, как мне кажется, голосом спросила:
— Ну?
Толя, словно извиняясь, развел руки в стороны и ответил:
— Пока еще на стадии подготовительных работ. Снимаю штукатурку. Крепко держится, зараза, целый день на одну стену убил.
Не дослушав, я отправилась в большую комнату. Мамочки святы! Я думала, что страшнее, чем вчера, она уже выглядеть не может. Оказалось, я сильно ошибалась. Еще как может. И даже уже выглядит. В комнате спокойно можно было снимать клип про наркоманские подворотни, и никто бы не почувствовал подлога. Кирпичная стена с остаточными вкраплениями штукатурки, затоптанный грязный пол без единого намека, что еще вчера здесь разливалось озеро паркета. А посреди всего этого безобразия лежал перфоратор. Как называется этот гигантский стоматологический инструмент, и для чего он используется, мне в свое время поведал Тема. Так, в целях общего развития.
— Откуда здесь взялся перфоратор? Вчера его, по-моему, не было.
— Я… купил его.
— И на какие, извини, шиши? На последние пятьдесят рублей? Или я чего-то не знаю?
— Я занял. У старых друзей. Понимаешь, Пусик, перфоратор — это крайне нужный при ремонте инструмент. Я знал, что у тебя больше нет денег, поэтому решил, что найду их сам. Пусик, я так хочу сделать тебе подарок, чтобы твоя квартира тебя радовала, чтобы тебе хотелось снова и снова возвращаться к себе домой!
— Ага. Зато пока я вынуждена ночевать у чужих людей, поскольку ни в одной из трех комнат ты не оставил мне хотя бы одной спальной зоны. Сколько, кстати, по твоим прикидкам еще продлится этот ремонт?
— Ну, еще дня три-четыре на подготовку большой комнаты, потом еще столько же на подготовку спальни, и пара дней на библиотеку…
— Эй, я, кажется, спрашивала не про подготовку, а про ремонт! Когда я смогу увидеть свою квартиру не в руинах, а похожей на цивилизованное человеческое жилище?
Толя вздохнул, поднял глаза к небу, пошевелил губами, словно подсчитывая что-то в уме, и изрек:
— Через пару месяцев — точно!
Я закипела. Ничего себе — пару месяцев! А где я все это время буду обретаться? У Темы? Извините, у парня тоже есть личная жизнь, и в условиях однокомнатной квартиры я точно буду ей мешать. И вообще, гость, как рыба, на третий день становится несвежим. Что мне теперь — в гостинице жить? Или комнату снимать? И это при наличии собственной трехкомнатной квартиры? Я вздохнула и начала Финальную Речь:
— Толя, мне кажется, что в сложившихся условиях лучше всего будет, если мы…
— Лизонька! — ловко перебил меня Толя в самом патетическом месте, — ты знаешь, сколько стоит нанять бригаду строителей, чтобы они перестелили паркет, заштукатурили и выровняли стены, а потом покрасили потолки и поклеили обои?
— Сколько? — попалась я на крючок. Любопытство когда-нибудь меня погубит, но устоять я не смогла.
Названная Толей сумма повергла меня в состояние грогги. Стоячий нокаут. Выходило, что если я буду питаться воздухом и одеваться исключительно в прошлогодние обновки, то мне придется пахать еще полгода, только чтобы вернуть все, как было.
— … а я все сделаю быстро и аккуратно, — тараторил Толя, — и главное — бесплатно! Зачем тебе такие траты, ты лучше себе что-нибудь купи, съезди отдохни, вон, в Турцию говорят даже в ноябре можно слетать, там море еще теплое-теплое. А я пока с красками, мастиками повожусь. С твоими легкими, кстати, я бы тебе не советовал дышать всей этой химией. Тебе это очень вредно. А мне все равно, я парень привычный…
За всей этой болтовней я и не заметила, как снова оказалась на улице с пакетом, в котором лежали свежекупленные туфли. После разговора с Толей я чувствовала себя как ребенок, которого хитрый взрослый дядька обвел вокруг пальца. Столь глобальной растерянности я давно уже не испытывала. И могу точно сказать, что это чувство мне очень не понравилось. Когда первая волна потерянности схлынула, меня захлестнула дикая злость. Я подумала: а не вернуться ли мне и не сказать Толе, чтобы он проваливал подобру-поздорову?… И, разумеется, возвращаться не стала. Вдруг я только окончательно испорчу ситуацию? Ведь как ни крути, большую комнату надо восстанавливать, и самостоятельно я эту проблему решить не смогу. Нет, здесь мне нужен чей-то здравый совет. По крайней мере, будет на кого сослаться при случае. А я уже окончательно запуталась, мозги мои плавятся. Все, требую тайм-аут!
* * *Тема нисколько не удивился, увидев меня на пороге. Ввиду наступающих выходных можно было ожидать, что он будет менее язвительным и желчным, чем вчера. Предвкушение отдыха всегда настраивало его на благодушный лад. Пропустив меня в коридор, Темка встал в торжественную позу и произнес:
— Был этот мир глубокой тьмой окутан. Да будет свет! И вот явился Ньютон.
— Но сатана недолго ждал реванша. Пришел Эйнштейн, и стало все, как раньше, — отозвалась я условленным паролем.
— Ты смотри-ка — запомнила! Выходит, не безнадежна, это радует. Ну, как там ремонт? Идет полным ходом?
— Угу. Несется со скоростью курьерского поезда. Толя даже у кого-то денег на перфоратор занял, весь день штукатурку от стен отдирал.
— Мать, а ты инструмент не перепутала? На хрена ему перфоратор?
— Ошибка полностью исключена. А что ты так взвился?
— Видишь ли, в глобальном смысле перфоратор — это орудие разрушения. Единственный, на мой взгляд, вариант его использования в условиях квартиры, это для того, чтобы продолбить в капитальной стене какие-нибудь отверстия, например, под турник или тяжелый ковер. Да и чем твоему Толику штукатурка помешала?
— Он что-то говорил насчет того, чтобы стены выровнять.
— Да они у тебя и так, как стойкие оловянные солдатики — строго вертикальные и несгибаемые. Нет, с этим ремонтом, чем дальше в лес, тем гуще джунгли. Какого многочлена все это надо Толе?
