Осенний жених - Алекса Райли
“Чего ты хочешь?” Спрашивает Донован, когда он не отвечает. Я думаю, даже Тидас знаком со сварливой стороной своего брата.
“Я увидел машину, припаркованную перед домом, и забеспокоился”.
“Не лезь не в свое дело”, - отвечает Донован, его раздражение растет с каждой секундой. Это в некотором роде очаровательно. Он напоминает мне большого медведя-защитника, и я думаю, это делает меня горшочком с медом. Хихиканье срывается с моих губ, когда я понимаю, насколько это грязно, и я сжимаю бедра вместе. Донован поворачивает голову, чтобы снова взглянуть на меня.
“Ты — мое дело”, - говорит Тидас, обходя Донована и заходя в дом. “Привет, Грейси, рад тебя видеть”. Тидас улыбается мне, его глаза полны веселья.
Я машу рукой, когда Донован протягивает руку и хватает брата за рубашку. Он дергает его обратно к все еще открытой двери.
“Не смотри на нее, блядь”, - рычит Донован, и я снова издаю смешок. Он такой злой, но в его лае нет укуса.
“Не смотри на нее?” Тидас смеется вместе со мной. “Я чувствую запах пирога?”
“Это мой пирог. Хватит валять дурака”.
“Я люблю пироги”. Тидас пытается протиснуться обратно в дом, но Донован снова хватает его.
“Пирогов более чем достаточно”. Я подбегаю и касаюсь руки Донована, прежде чем они вдвоем ввязываются в настоящую драку.
“Это мой пирог”, - ворчит Донован, отпуская брата, только для того, чтобы схватить меня. Он притягивает меня к своему огромному телу, обнимая за талию.
“Подожди секунду, ты доставляешь почту”, - говорит Тидас, и его ухмылка становится шире. “Сейчас накопилось столько дерьма”.
“Следи за своим языком в ее присутствии”, - снова рычит Донован.
“Ты сказал "трахаться" две секунды назад”. Тидас вскидывает руки. “Ты действительно сошел с ума сейчас”. Он качает головой, но борется с улыбкой. “Так что насчет того пирога?” Донован бросается к своему брату, который отскакивает назад, вырываясь из его рук, прежде чем развернуться и вылететь за парадную дверь.
“Я всегда хотел иметь брата или сестру”, - признаюсь я.
Донован все еще смотрит через дверь в спину своего брата. Я думаю, единственная причина, по которой он не погнался за ним, это то, что он все еще обнимает меня. Я протягиваю руку и закрываю дверь.
“Братья и сестры — это не все, кем их пытаются представить”. Он опускает руку, на этот раз запирая входную дверь.
“Тем не менее, он хороший человек, верно?”
“Почему?” Он поворачивается, складывает руки на груди и блокирует входную дверь. Прямо сейчас никто не входит и не выходит.
“Почему?” Я повторяю. На самом деле это не ответ на мои вопросы.
“Ты неравнодушна к моему брату?” он выпаливает.
“Что?! Нет!” Донован опускает руки, и куртка, которую он все еще держит, падает на пол, когда он переступает с ноги на ногу. Внезапно до меня доходит, что здесь происходит. “Донован, я была безумно влюблена в тебя в течение нескольких месяцев”. Его глаза немного расширяются. “Как ты думаешь, почему я схватила тебя там и поцеловала так внезапно?" Я умирала от желания поцеловать тебя. Возможно, это станет для тебя сюрпризом, но я не хватаю мужчин и не целую их ”.
“Лучше не надо”, - ворчит он, и я делаю шаг к нему.
“Я никогда никого раньше не целовала”, - признаюсь я застенчиво. Если Донован собирается столкнуться лицом к лицу со своей неуверенностью и, возможно, даже страхами, я тоже собираюсь выложить ему часть своей правды.
“Как это возможно?”
“Это маленький городок. Кто хочет поцеловать кого-то, кого целовали все остальные?” Я морщу нос. “Ты ведь не целовал кого-то еще из Холлоу-Оук, не так ли?” Я знаю, что я просто дразню его, но меня все еще охватывает ревность при одной мысли об этом. Донован, возможно, и не знает, насколько он привлекателен, но другие девушки в городе поймут.
“Нет”, - рявкает он.
“Ты позволяешь кому-нибудь из них целовать себя?” Я прижимаюсь к нему.
“Ты дразнишь меня”.
“Может быть, немного”. Его твердый член прижимается ко мне спереди, и я чувствую что-то влажное.
“Мне нужно переодеться”. Его щеки розовеют, когда он смотрит в пол.
“Ты кончил раньше?” Я наблюдаю, как щеки Донована краснеют еще сильнее, и он кивает.
“Давно хотел попробовать тебя на вкус, солнышко. Я не очень хорошо владею собой”.
Я заметила это. Когда я сказала ему поцеловать меня в ответ, он сорвался. То, что сдерживало его, вырвалось на свободу, и он, наконец, получил то, что хотел.
“Ты все еще твердый”. Я облизываю губы.
“Я переоденусь, и у нас будет пирог”. Я игнорирую его комментарий, когда тянусь к пуговицам его брюк.
Он не останавливает меня, когда я дергаю его за штаны и опускаюсь перед ним на колени. Эта острая потребность доставить этому мужчине удовольствие и показать ему, как сильно я его хочу, заставляет меня преодолеть всякую застенчивость. Плюс, он кончает на себя, когда довёл меня до организма, заставляет меня чувствовать себя очень сексуальной.
“Солнце ”, - предупреждает он.
“Мне нравится, что ты меня так называешь”. Я хочу быть его солнцем больше, чем когда-либо чего-либо хотела.
Он стонет, когда я обхватываю рукой его член и начинаю двигать. Я знала, что он будет большим. Я чувствовала, как он прижимается ко мне, но, черт возьми. Я понятия не имею, как это вообще поместится внутри меня, потому что будет трудно обхватить его своим ртом.
Капелька спермы стекает с кончика его члена, и я провожу по ней языком, пробуя на вкус то, что я с ним делаю. Он издает еще один стон, и я знаю, что буду зависима от того, чтобы больше таких звуков исходило из его большого тела. Он прислоняется спиной к двери, собираясь с силами, а я открываю рот и принимаю его в себя.
“Солнышко”, - стонет он, беря мою косу и наматывая ее на свою руку. Он сжимает ее в кулаке, когда я начинаю качать головой взад-вперед. “Черт”, - стонет он, когда я вхожу в него до самого горла.
Звуки, которые он издает, когда я сосу его, сводят меня с ума, и, не раздумывая, моя свободная рука проникает в джинсы. Мои пальцы быстро добираются до клитора и потирают его, ища облегчения.
“Ты трогаешь себя? Трахни меня. Я долго не протяну”. Это делает нас двоих. Я понятия не имею, как я собираюсь кончить снова, но это так. “Ты собираешься кончить со мной, не так ли?”
Он не спрашивает, он говорит мне. Я чувствую, как кто-то сильно дергает меня за косу, и я стону вокруг его члена, глядя на него снизу вверх.
“Сейчас”, - говорит он
