Однажды ты пожалеешь (СИ) - Шолохова Елена
– Ну так что, Марин? Не молчи. Что там за история с таблетками была? Мама правда это сделала? Чуть не умерла? Кто её спас?
– Ну, снова ты об этом! Вот зачем ворошить старое?
– Знаешь, это старое само вылезло. Просто свалилось как снег на голову.
– Угу. Лучше скажи, как там в Зареченске? Что нового? Я сто лет не была… – попыталась сбить меня с мысли Марина, но со мной такие приемы не проходят.
Вопросы её я пропустила мимо ушей и опять за своё:
– Послушай, Марин, я бы еще поняла тебя... ну, почему ты хочешь это скрыть... если бы никто ничего не знал. А так получается, что я про собственную мать узнаю такие жуткие вещи из уличных сплетен. Марин, я же не чужой человек, не из праздного любопытства спрашиваю. Я же за неё боюсь! Я должна знать, чего от неё ждать. Ну давай ты хотя бы кивнешь, если всё так? Она делала… пыталась это сделать?
Помедлив, она кивнула. И лицо у неё при этом сделалось виновато-печальное. А я подумала вдруг, как это страшно, когда твой близкий человек способен на такой отчаянный шаг… Еще страшнее, когда твоя родная мать всерьез такое сотворить…
И хотя я почти ждала именно такого ответа, но мне сделалось не по себе.
– Из-за того, что... ну, с вами сделали те подонки, она сломалась? – осипшим голосом не сразу спросила я.
Марина вскинула на меня глаза в замешательстве. Удивилась, что я в курсе?
– Да, я всё знаю, – подтвердила я. – Мне мама рассказывала, что вас с ней обманом заманили, ну и… – я осеклась. Не смогла снова повторить то ужасное слово вслух.
– Да… – тихо произнесла Марина.
– Их... тех мразей нашли?
Она кивнула, отрешенно глядя перед собой.
– Посадили? Нет?! Как же так? Они откупились, да? Или… вы на них не стали писать заявление? – несмотря на горечь, не могла сдержаться я.
Марина покачала головой.
– Почему? – изумилась я.
Она пожала плечами.
– Мы тогда были старше тебя всего на год. Не с кем было поделиться, посоветоваться… И эти сволочи запугали нас. Пригрозили, что покажут то проклятое видео нашим родным. Ты только с мамой эту тему всё же не поднимай. Всё это и так исковеркало жизнь и мне, и ей…
– Погоди… Какое видео? Они ещё и снимали это? Как они вас...? Какой ужас… И что, они так и остались безнаказанными?
Марина заметно помрачнела, явно жалея о том, что повелась на мои уговоры и сказала лишнее.
Ответила она не сразу. А когда заговорила, голос её показался каким-то сухим и бесцветным, но твердым.
– Не остались они безнаказанными. Но я не хочу об этом. И ты забудь. Не надо об этом больше.
* * *Зря я катила бочку на Марину и её мужа. Даже стыдно теперь, хоть они и не знают, как плохо я про них думала. Особенно про Марину. Винила её в том, что мать с отцом разошлись. Ну и вообще относилась к ней очень предвзято. А она оказалась мировой теткой. Понимающей. И очень много для нас сделала. Помогла вот матери устроиться в школу в Электростали. И меня зачислили туда же, в выпускной класс.
– Это хорошо, что вы вместе будете, в одной школе, – рассуждала Марина. – Вдвоем всегда легче.
Наоборот, это плохо, думала я, но вслух ничего не говорила. Когда мне человек нравится, я по пустякам с ним не спорю.
– Волнуешься? – спросила она.
Я пожала плечами. Волнуюсь, наверное, я же никогда не была новенькой. Только пока об этом особо не задумывалась. Хотя вот сейчас Марина спросила, и я ощутила, как внутри засвербело что-то, то ли волнение, то ли тревога.
А потом Тимур просто убил нас своим великодушием – подогнал однокомнатную квартиру в том же городе. Типа, живите сколько хотите. Может, конечно, это мы его так достали, что он расщедрился, лишь бы ему глаза больше не мозолили. Но лично мне всё равно, какие у него мотивы, главное – есть, где жить.
Мать, конечно, распереживалась. Поклялась, что заплатит ему за аренду сразу, как только продадим дом бабушки и дедушки в Зареченске. Он посмотрел на нее так, будто она с приветом.
– Глупости не говорите, – поморщился он.
– Но… – залепетала мама.
– Даже не начинайте, – сказал как отрезал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Марина потом рассказала, что эту квартиру переписал на Тимура какой-то тип за невыплаченные долги. Сейчас она простаивает практически бесхозная. Что с ней дальше делать, они пока не решили.
– Может, продадим со временем, не знаю, – беспечно улыбнулась она. – Но пока пусть будет. Уже дважды пригодилась. Весной Паша, друг Тимура, там останавливался, приезжал на лечение. Сейчас вот вы поживете. Только скажу сразу, квартира не фонтан. Ремонт там давно не делали. Из вещей – только самое необходимое. Но если что понадобится – привезу.
Мать аж прослезилась от благодарности. Ну я тоже, конечно, прониклась.
* * *В субботу Марина отвезла нас в Электросталь. После её слов я ожидала, что жить мы будем в убогой клетушке. Но нет. Квартира и правда оказалась маленькой, но, во-первых, мы к хоромам не привыкли и нас всего двое. А, во-вторых, тут просто классно.
Студия в стиле лофт с кирпичными стенами и деревянными балками на потолке. Я такие интерьеры только в журналах видела. Ну да, малость запущено – мы даже расчихались от пыли. А огромное панорамное окно выглядело не просто грязным, а прямо каким-то закопченным. Но вычистить и помыть недолго же. Ну и ещё здесь слишком пусто – ни ковров, ни штор, ни дивана или кресла, ни даже телевизора. Из посадочных мест – только строганные табуретки на высоких ножках. Но это не беда, обживемся. Во всяком случае, мне здесь понравилось.
Единственное, плохо то, что комнаты у меня своей нет, да даже угла. Но я уже присмотрела на авито симпатичную ширму, осталось только мать уговорить раскошелиться.
* * *Все воскресенье мы надраивали квартиру. Отмыли так, что к вечеру всё блестело, а мы обе буквально с ног валились. Спать легли рано, даже стемнеть не успело – так сильно устали. Ну и конечно, в местный режим мы пока не вписались. В Зареченске уже глубокая ночь, а здесь ещё детское время.
Мать легла на единственную тахту, а я – на раскладушку, которую вместе со всякой бытовой мелочью подогнала нам Марина.
– Боишься? – произнесла в тишине мать.
– Чего? – сквозь полудрему спросила я.
– Завтрашнего дня… этой школы… новых одноклассников… ну и вообще как всё будет…
– Нет, – соврала я.
Вот зачем она это спросила? Естественно, боюсь! Само по себе попасть в чужой коллектив – довольно напряжно, а из нашей глухомани заявиться сюда, без пятидесяти километров столицу – вообще дикий стресс. Я тут посмотрела на местную молодежь, когда в ближайший магазин ходила. Почувствовала себя, как с другой планеты. Они держатся, разговаривают, одеваются совсем по-другому.
А если в новом классе принято встречать по одежке? А у меня туфли дешевые и порядком подзаношенные. Да что уж, не только туфли.
В уме я уже прокрутила несколько сценариев завтрашней встречи с одноклассниками, один хуже другого…
– Молодец, – вздохнула мать. – Мне бы твою уверенность. У меня хоть там и малыши будут, второй класс, а я боюсь...
Я промолчала, притворившись, что сплю. Совсем она меня не знает. Ну какая уверенность? Я, конечно, не истеричка, но у меня аж подсасывает под ложечкой от страха. Так тягостно и противно. Я думала, что до утра ни за что теперь не усну, но усталость и джетлаг взяли свое.
Разбудил нас телефон, выставленный на шесть утра. Обычно я поднимаюсь с постели тяжело и нехотя, но тут подскочила как ужаленная, с колотящимся сердцем. Вот и всё, осознала я только сейчас. Назад пути нет. Здравствуй, новая жизнь...
7.
– Ой, Даш, уже скоро звонок, – всполошилась мать, глядя на часы. Мы с ней едва ли бегом не бежали от остановки к школе. – Я, наверное, не успею тебя проводить. Не хочется в первый день опаздывать. Или все-таки провожу?
– Не надо, сама дойду, – поспешно заверила я, а про себя вздохнула облегченно.