Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова
Кто-то позвонил по номеру на визитке, потому что другого объяснения быть не может. И зачем-то ее поместили в частную клинику, и приставили дежурство.
— Мне нужно к моему брату Пете, — медленно проговаривает девушка. — Где мой телефон?
Некоторые вещи находятся в ящике тумбы как и смартфон, полностью разряженный. Она смотрит в мертвую пластмассу неприличное количество времени.
— Не переживай насчет брата, — уверенно говорит мужчина, упираясь руками в боки, — думаю, разрулим, если не разрулили еще. Как я говорил, Главный скажет. Меня, кстати, Тимур зовут, а ты — Кира, да?
Короткий кивок его немного расстраивает, и она понимает причину — Тимур определенно дружелюбный и общительный человек. Наверняка бандит тоже.
Доктор объясняет все подробно и нормальным тоном, но он ей не нравится, вообще доктора-мужчины не вызывают доверия. У Киры есть небольшое сотрясение, но ничего серьезного, надо наблюдать. Удар в висок был опасен, осталась рана, но все обошлось. Нужно следить за зрением и слухом некоторое время. Еще есть целый список диагностик, обязательных для прохождения.
Она бездумно смотрит в гигантские окна, наверное, несколько часов после того как все расходятся. Так и не узнала какое время суток. Тарабанит ливень за стеклом нешуточно, если даже в помещении отлично слышно. Электрический свет начинает раздражать чувствительные глаза, но вставать выключать нет сил.
Уснуть даже не пытается, потому кроме дремоты ничего крепче уже не получится.
Кире реально нужно будет время для выздоровления, потому что она замечает Карелина в комнате только когда отворачивается от настойчивого дождя в противоположную сторону. Она пытается немного приподняться в кровати, замешкавшись от появления мафиози.
Сегодня он одет примитивнее: спортивные брюки и куртка-бомбер, из-за дождя, наверное. Стоит практически посреди комнаты, недалеко от кровати, но и недалеко от выхода.
— Можете, пожалуйста, выключить свет? — просит она. — Раздражает очень.
К выключателю Карелин направляется не сразу, но когда в комнате гаснут лампы, возвращается на предыдущее место.
— Спасибо, — прокашлявшись, формальным тоном произносит она.
Его молчание даже не нервирует. Просто без разговора нет повода на него смотреть, а Кире нужно. Нужно глядеть на Карелина.
— Как я здесь оказалась?
— Прохожий позвонил мне. Описал вас и адрес. Я вызвал скорую клиники «Мир». Вчера вечером это было.
— Сколько сейчас времени? Мой телефон…
— Часов шесть вечера.
Кира откидывается на подушки, закрыв глаза на мгновение.
— Петр здесь. Он в другой палате. У него не пробита голова, как у вас. Только пару синяков видимо.
Она закусывает губу так сильно, что натягивается кожа со всего лица и становится больно у виска — там, где рана. Господи, если только одна слеза прольется, сама стукнет себя по башке, только уже с другой стороны.
Довольно унижений в его присутствии.
Свесить ноги получается не с первой попытки и девушка держится за покрывало обеими руками.
— Не вздумайте, — чеканит Карелин. — Я позову его к вам через десять минут.
— Как… как он здесь оказался?
Теперь, во время разговора, она вольно может насмотреться на несколько асимметричное лицо с пронзительными зелеными глазами и изогнутой линией рта с — на удивление — мягкими и нежными на вид губами. Не то чтобы она ежеминутно вспоминала это лицо последние четыре дня. Ну может, раз в минут десять.
— Я его привез.
Карелин подходит к подоконнику и делает вид, что непринужденно наблюдает за упрямыми потоками дождя, бьющимися о парапет.
— Завтра подробности обговорим.
Она невесело смеется и он вынужден взглянуть на девушку. Поморщивись от боли, она прилегает опять на кровать.
— Последний раз надо мной смеялись, наверное, лет двенадцать тому назад, — буднично замечает он.
— Не обольщайтесь, я не смеюсь над вами. Я смеюсь от шока. И абсурда. И над собой. Клянусь, я не знаю, что я тут делаю. Что вы тут делаете?
— Едва удерживаюсь от того, чтобы не заорать на вас. Вы поступили по-идиотски. Он мог вас убить.
— Что вы сказали? — резко поднимается Кира. — Да вы…
— Лягте на место, — взбешенный Карелин разворачивается к кровати торсом. — Сказал правду. Физические разборки с уебищем два раза больше вас — это «если будут проблемы». Это буквально ради чего я дал вам номер.
— Похоже, это вы головой стукнулись, а не я, — хрипло заплетается она в словах, — вы… Послушайте, я вас не знаю. А вы не знаете меня. С чего мне звонить и еще что хуже — просить вас о чем-то? Я вам никто.
— С того, что я разрешил вам.
Да она едва задыхается от наблюдаемой наглости.
— Мне подачки не нужны. И буквально ноль причин вам доверять. Вы в курсе… что я знаю, чем вы занимаетесь. Да надо быть идиоткой, чтобы вам поверить!
Он так резко поднимает стул подле стены и тащит к кровати, что Кира думает — Карелин собирается его бросить.
Стул-то ставит прямо рядом, но сам не садится, а проходит по комнате.
— Это бесполезно говорить. Но я продемонстрировал, что не собираюсь наносить вам и брату вред, верно? Отвечайте да или нет.
— Да! — кричит она и тут же морщится. — И как это мешает вам поменять свое «благородие» через пять минут?
— Да никому ничего не мешает менять своих решений, — он держится за спинку стула, как за преграду между ним и девушкой. — Уж я-то… адекватнее этой мрази буду.
— Вам что-то надо от меня, да? — быстро говорит Кира. Она поправляет повязку, вдруг с ужасом осознавая насколько, наверное, глупо и непривлекательно она выглядела все это время. — С чего вдруг такая забота, да мы незнакомцы! Что вам нужно, говорите!
— Надо? Нужно? Мне ничего не «надо».
— Так что вы хотите?
Широкоскулое лицо буквально темнеет от гнева на глазах, но Кира только распаляется от его реакций больше.
— Секса? Это экзистенциальный кризис что ли, хочу поиметь ту забавную девицу, как аттракцион? Я не занимаюсь сексом за услуги и помощь.
Металлопластиковая спинка стула трескается под натиском пальцев.
— Заткнитесь, — предупреждает Карелин. — Доктор говорит, что вам нельзя стресс и нервы, и я спущу это вам сейчас, чтобы не делать хуже.
— Спустите? — от возмущения она смеется. — А вы не только криминальный авторитет, но и авторитет общепорядка?
