Стивен Кэннелл - Президент от мафии

Стивен Кэннелл

Президент от мафии

Марше, которая видит меня насквозь, а также Дереку, Надже, Нгаю и Гаррету, которые ушли слишком рано

Пролог

— Прошлым летом чуть не трахнул Тину, чтоб я сдох, — беззастенчиво бахвалился Мики. — Завелась — того гляди кончит. И я бы ее точно употребил, но как раз вернулся домой ее папаша. Ей-Богу, Райан, не хватило каких-нибудь двух минут.

Черные глаза Мики горели от возбуждения, круглые щеки, точно спелые яблоки, налились румянцем. Он провел короткими, толстыми пальцами по жестким, курчавым волосам и, блаженно улыбаясь, уставился на своего однокашника по школе-интернату.

Они сидели наверху, в комнате Мики под свисавшей с потолка гигантских размеров пластмассовой моделью «Б-52» — два пятнадцатилетних подростка на излете детства, когда кровь будоражат, требовательно заявляя о себе, гормоны; словно два бомбардировщика, с ревущими двигателями и полными бомбовыми отсеками, готовые в любую минуту спикировать на цель.

В школе были каникулы по случаю Дня благодарения, и Мики Ало на выходные пригласил Райана Боулта к себе в Сэддлбек, штат Нью-Джерси, в принадлежавший его родителям шикарный особняк. Райан жил в Калифорнии, и, если бы не приглашение Мики, ему пришлось бы скучать в интернате. Внешне они были полной противоположностью друг друга: смуглый коротышка Мики и высокий, несколько угловатый блондин Райан. Последний — на зависть сверстникам — необыкновенно хорош собой, однако именно Мики привык быть лидером. Неказистую внешность с лихвой компенсировали обаяние и бьющая через край энергия. Он постоянно находился на взводе и любому занятию предавался со страстью… пышущий здоровьем, заговоренный от всех напастей юный камикадзе.

— Ну и что прикажешь делать мне? — спросил Райан. — Фотографировать, как вы этим занимаетесь?

— Какого черта? У Тины же есть сестра, Джина, на год старше, у нее сиськи вот такие. Мои мать с отцом уехали в «Левит-Филд» встречать каких-то гостей. Их не будет, по крайней мере, часа три. Возьмем «олдсмобил», захватим девочек и поедем к Фрейзер-Лейк, разденем и потискаем их.

— Ты хочешь сказать, мы угоним машину твоего отца? У нас же нет прав. Что если нас остановят?

— А ты предлагаешь трахаться на велосипедах? Пошли, я сейчас ей позвоню.

— А резинки у тебя есть? — с видом человека бывалого спросил Райан.

— Главное — в нее не кончай. Ты что, ни разу этого не делал? — С этими словами Мики соскочил с кровати и направился в коридор, где был телефон.

Райан трусил следом — предстоящее приключение одновременно пугало и завораживало. Он знал Мики — если тот сказал, что все устроит, значит, так оно и будет. Мики не привык бросать слова на ветер.

Теперь он разговаривал по телефону с девицей, с которой едва не перепихнулся прошлым летом.

— Тина, привет… это я. Ага, я дома. Всего на четыре дня. Я тут подумал, может, встретимся — я бы за тобой подъехал.

По его голосу было понятно, что он ничуть в себе не сомневается.

— Слушай, а твоя сестра дома?

Райан слушал, затаив дыхание и скрестив пальцы на удачу.

— Отлично. А то у меня мой школьный приятель. Он живет в Калифорнии. Между прочим, увлекается серфингом. Блондин, красавчик — хоть на обложку «Америкен бэндстенд».

Повисла пауза.

Мики прикрыл рукой трубку и повернулся к Райану:

— Слушай, можешь сказать, что тебе семнадцать? А то Джина отказывается встречаться с пятнадцатилетними.

— Черт, да она же мне ни за что не поверит.

— Соври да и все. С женщинами только так и надо. Им надо говорить то, что они хотят от тебя услышать. — Не дожидаясь, пока Райан что-нибудь скажет, он возобновил прерванный разговор: — Ему почти восемнадцать. Твои родители дома? — Пока он слушал Тину, Райан нервно кусал ногти. — Ладно, скажи горничной, что тебе надо сходить в магазин. Я подъеду через несколько минут. — Он повесил трубку и радостно посмотрел на Райана. — Мотаем отсюда.

По широкой лестнице они сбежали в холл, который украшали римские статуи на дорических колоннах — фигуры играли мраморными мускулами и матово блестели. Они направились к крытым подъездным воротам. Утром выпал легкий снег и кое-где еще не успел растаять. Семилетняя сестренка Мики бросала снежки в окружавшую сад стену.

Райан искренне считал Люсинду — с ее смуглой кожей и идеальными чертами лица — самой красивой маленькой девочкой на свете. У нее были выразительные зеленые глаза, похожие на изумруды.

— Слушай, Лю… нам с Райаном надо ненадолго отлучиться. Только ты ничего не говори папе с мамой.

— Сегодня у Марты выходной, а я не должна оставаться дома одна, — ангельским голоском произнесла девочка.

— Да ладно тебе, Лю. У нас с Райаном важное дело…

— Ты не должен брать папину машину, — сказала она, догадавшись, что Мики что-то замышляет.

— Если ты скажешь папе, я расскажу ему, что ты скармливаешь Рексу кухонные объедки. А ты сама знаешь, как папа относится к тому, что охотничью собаку кормят остатками со стола.

Люсинда кивнула, но ничего не сказала.

— Сиди дома и не забудь запереть дверь, — приказал Мики, провожая взглядом маленькую фигурку, направлявшуюся к дому.

Мики задним ходом выгнал из гаража красно-белый двухдверный «олдсмобил», развернулся и до предела выжал педаль газа; из-под шин мелкой дробью полетел гравий.

Когда они увидели Джину и Тину, те стояли, постукивая ногой об ногу, чтобы не замерзнуть. Тина села на переднее сиденье рядом с Мики, Джина — сзади вместе с Райаном. Тина нагнулась и поцеловала Мики в щеку; тот обхватил ее за шею и привлек к себе.

— Ну-ка, иди ко мне, — шутливым тоном приказал он.

— Ну, Мики, — пробовала протестовать она, когда он с силой прижал ее к себе.

— Райан, познакомься — это Джина и Тина.

О подобном Райан и мечтать не мог. Девочки были что надо: брюнетки со жгучими темными глазами, откормленные — но при этом не толстые, — у той и у другой красивая большая грудь.

Джине было шестнадцать, и Райану показалось, что она не прочь поразвлечься.

— Райан, ты в каком месте живешь в Калифорнии? — спросила она.

— Санта-Моника, — ответил он, чувствуя, как в жилах у него закипает кровь и напрягается мужская плоть. Дрожа от вожделения, он обхватил ее одной рукой и прижал к себе. Джина безропотно положила голову ему на плечо.

«Эта отдастся как пить дать», — подумал Райан.

Едва машина остановилась у озера, парочки слились в объятиях. Девочки были без бюстгальтеров, чем облегчили кавалерам задачу. На переднем сиденье кувыркались Мики и Тина. Сзади Райан безуспешно боролся с пуговицами Джины.

— Дай я сама, — прошептала она и проворно скинула блузку. Голая по пояс, она привлекла его голову к груди… В тусклом свете плафона Райан увидел, как затвердели ее соски.

Ему еще не доводилось встречаться с такой девочкой. Не успели они познакомиться, она уже в полуголом виде и предлагает себя, точно кролик. Они исступленно обнимались на заднем сиденье. От их горячего дыхания запотели стекла. Райан попытался нащупать ее трусики, но Джина схватила его за руку.

— Потерпи, — прошептала она.

Они, точно безумные, терлись друг о друга бедрами, как вдруг Райан понял, что кончил. Его эрекции как не бывало — словно осыпалась перестоявшая пшеница.

— Я люблю тебя, — признался он девушке, с которой был едва знаком. Первый блин вышел комом, и теперь он мечтал об одном — реабилитировать себя в ее глазах.

Между тем на переднем сиденье Мики стремительно двигался к финишу. Наконец Тина издала пронзительный крик… Счет был открыт.

Они вернулись домой два часа спустя. Люсинда смотрела телевизор, и им удалось проскользнуть наверх, не привлекая ее внимания.

А еще через час из аэропорта вернулись Пенни и Джозеф Ало — с ними прибыли Пол Аркетт и Мейер Лански. Пенни заглянула в комнату к мальчикам — они валялись на кроватях, предаваясь приятным воспоминаниям.

— Люсинда должна была в половине девятого лежать в постели, — сказала Пенни.

— Извини, мама. Выскочило из головы.

Она нахмурилась, выражая неодобрение. Пенни Ало была высокая, стройная женщина с длинной шеей и белой, как мрамор, кожей. У нее были такие же, как у ее дочери, потрясающие зеленые глаза и роскошные черные волосы. Она напоминала Райану модель, которую он видел в рекламе мыла.

— У папы в кабинете деловой разговор. Постарайтесь не мешать ему. Райан, мы рады, что ты приехал погостить у нас. Не забудьте — скоро пора ложиться спать.

В камине потрескивали поленья; отец Мики, Джозеф Ало, подошел к бару и из резного хрустального графина налил портвейн в три бокала на высоких ножках. Подобно Мики, Джозеф не отличался импозантной внешностью. В пятьдесят один это был смуглый, раздавшийся в талии коротышка, однако, как и его пятнадцатилетний сын, он буквально излучал энергию.