Оксана Сергеева - На краю неба (СИ)
— Он ее не любит.
— Любовь разная бывает. Я тоже в семнадцать лет думала, что есть только высшая точка кипения, а остальное все суррогат. Но это не так.
— Он ее не любит, — продолжала настаивать Катя.
— Почему ты так думаешь?
— Так не ведет себя влюбленный человек, — обошлась расплывчатым ответом, не скажешь же, что «Дима не любит Агату, потому что запросто переспал со мной».
Раньше Катя собиралась рассказать матери о своем первом сексе, но так у них с Димой все получилось, что теперь недоставало храбрости признаться. И потом… Сразу не сказала, какой теперь смысл?
За себя не боялась. Пошла на все совершенно сознательно и не считала случившееся ошибкой. Несмотря ни на что, для нее это была сумасшедшая и счастливая ночь. Однако Диму их связь совсем не красила, как ни крути, он Агате изменил. Опускать его в глазах матери не хотелось. Еще разочаруется…
Тем не менее поговорить с мамой очень хотелось, потому что привыкла все проблемы и вопросы с ней обсуждать, но сложившаяся ситуация не давала возможности откровенничать. Матери точно это все не понравится.
Но по-другому бы с Димой не получилось. Требовалось действовать, пока обстоятельства позволяли. Чего ждать? Еще чуть-чуть и Крапивин точно женится на этой дуре.
Стоп. Агата совсем не дура. Дура бы так не волновала, не бесила, не вызывала такую бурную реакцию, а Катя, как только Филяеву увидела, сразу поняла: эта девка намертво прицепится к Крапивину. Она хитрая и расчетливая сука. Может, она и испытывает к нему какие-то чувства, но собственная выгода для нее все равно на первом месте.
— Я хочу, чтобы он ее бросил, — без обиняков заявила Катя.
— Какое смелое заявление.
— Разумное.
Юлия усмехнулась, впрочем, понимая мотивы дочери. Что тут думать? Влюблена Катька в него по уши. Дима тоже равнодушием не отличался. У них даже что-то там случилось, когда ей было шестнадцать. Поцеловались они, что ли.
— А кто на место Агаты? Ты?
Что-то этим утром останавливало Катю от больших признаний. Такие разговоры для нее не в новинку, но раньше высказываться было проще. Сейчас же отчего-то чувствовала себя очень уязвленной.
— Агате вообще рядом с ним не место! Я, конечно, не идеальна. Но от Агаты существенно отличаюсь в определенным моментах. Так сказать, есть у меня некоторые преимущества.
— Например?
— Например, я не использую Диму, потому что мне нужно место под солнцем или пиар. Не пытаюсь пролезть куда-то за его счет. Кто о ней знал до Димы? Никто! Ну и что, что ее отец художником был. Кто о нем помнил?
— Ну, она с ним работает…
— Вот и надо было работать, а не лезть к нему в постель! Можно подумать, она прям такая звезда. Нашелся великий талант среди кучи бездарей! Рядом с Крапивиным любая звездой станет, он любую вытянет!
— Ладно, оставим этот разговор. Если тебе так хочется все прояснить, поговори с Димой.
— Не могу я с ним поговорить.
— Почему?
— Потому что.
— Хороший ответ.
— Разумный, — повторилась Катя, надеясь закончить на этом разговор.
Поговори с Димой… С Димой ей теперь вообще не хотелось разговаривать! Даже видеть его не хотелось!
Несколько дней назад Катя узнала, что Агата ездила к нему в Данию, после этого все душевное томление как рукой сняло. Это ж надо лицемер какой! Сам ей звонил, а в это время Адочка, наверное, под боком лежала.
— Платье, мама! — вдруг спохватилась Катерина.
— Что с платьем?
— Я дома платье забыла. У себя на квартире. Платье, которое собиралась надеть сегодня. Господи, какая я безмозглая курица…
— Да ладно, успеешь забрать.
— Заберу, конечно. Просто не люблю, когда вот так что-нибудь срывается.
Вылетело у нее из головы это платье, потому что куча всего навалилось в один момент. Купила и закинула к себе, а как про Агату узнала, так ничего больше в мыслях не задерживалось. Знала, что дура. Но голову не перезагрузишь, как ноутбук. А надо перезагрузить…
В любом другом случае Катя вне сомнения нашла бы повод отмазаться от торжественного мероприятия, на котором они обязательно столкнуться с Крапивиным, но день рождения отца пропустить невозможно. Тем более гостей пригласили домой. Из ресторана она бы через полчаса слиняла.
К вечеру Катя все-таки сумела отрешиться и успокоиться. Ей, к счастью, всегда удавалось владеть своими эмоциями. Крапивин — какое-то дурное исключение, при нем она всегда срывалась. Если не внешне, то внутренне обязательно, и на фоне его благоразумного спокойствия чувствовала себя полной истеричкой.
Правда в последнюю их встречу даже Дима вел себя довольно эмоционально. Да что там эмоционально, таким бешеным она его первый раз видела и до этого момента не слышала, чтобы он так орал. Надо сказать, это доставило Катерине удовольствие, хоть и весьма сомнительное.
— …Димочка, а ты когда остепенишься?
Услышав этот вопрос, обращенный к Крапивину, Катерина бросила на мать пылающий взгляд.
Мама! Ну, кто ее просил!.. Ужин подошел к концу, некоторые гости уже разошлись, остальные попивали чай, закусывая тортом, и разговаривали ни о чем. Все спокойно. Катя уже нашла благовидный предлог, чтобы уйти — нужно срочно найти подарку Крапивина достойное место.
— А что, Юлия Сергеевна, думаете, моя очередь настала? — уверенно улыбнулся Дима.
— Ну, на Валета нет никакой надежды, — засмеялась в ответ Юлия Сергеевна.
— Мне придется кого-нибудь пропустить. Я же жду Катрин, вот вырастет моя нареченная и женюсь на ней. Денис Алексеевич, вы же отдадите за меня Катерину? Мы договаривались.
— Ну да, договаривались, — привычно поддержал Денис молодого человека. — Тебе тогда лет десять было. Не передумал?
— Нет, — улыбнулся Крапивин еще шире, глядя на Катю, — ей моя фамилия больше подходит. Колючая у вас Катрин.
Шаурин мягко рассмеялся, и дочь не выдержала:
— Папа! Хоть ты в этом не участвуй
— Я и не участвую.
Катя почувствовала, как ее лицо заливается краской Не зная, куда деть себя от злости и негодования, она не придумала ничего лучше, как облить Крапивина очередной порцией сарказма:
— Дима, может, тебе Диккенса к чаю принести, а то ты с тортиком не очень презентабельно смотришься.
— Нет, спасибо. Достоевским сыт по горло, с прошлого раза от него несварение. Катрин, а где твое маленькое черное платье? До сих пор его помню.
Последнее он сказал шепотом. Но эти тихие, едва слышные слова взорвали девушку изнутри. Ах, Дима, оказывается, может быть очень мстительным.
Катя придвинулась к нему ближе, обняла за плечи и громко объявила:
