Елена Белкина - От любви до ненависти
Не сразу спросил.
Часа через полтора.
— То же самое. Убивать его. Потому что я с ним жить не могу. Я заболею просто. Или отравлюсь.
— Так.
Лицо Бориса стало злым.
И он мог поверить этой малолетней интриганке! Наплела тут, призналась даже во всем, чтобы выглядеть правдивой. А цель все та же: заставить его убить Базу. Теперь уже мужа. Следовательно, она станет наследницей богатого человека.
— Так! — повторил он.
— Ты что?
— Все ясно. Я его убиваю, меня ловят и сажают в тюрьму. Я даже предполагаю, что ты сама меня сдашь. И станешь богатой молодой вдовой. Хорошо придумано!
— Ты с ума сошел, да? Мне бы и в голову не вперло! Какой наследницей? Он показывал мне завещание, у них у всех есть, они же все под пулей ходят каждый день. Все имущество — папе с мамой и младшему братику! А тебя, говорит, впишу года через два, если будешь хорошо себя вести.
— Ага, ага, — кивал с усмешкой Борис. — И ты хочешь, чтобы я всему этому поверил?
Нинка промолчала. Любовь ее разбилась о гранитную скалу недоверия Бориса. С одной стороны, она была обижена, с другой — понимала, что заслужила.
— Что ж, — сказала она. — Сама придумаю что-нибудь. Отравлю или…
И пошла к двери.
— Постой! — окликнул ее Борис, когда она уже открывала дверь. — Постой. Вернись. Извини.
— Если не веришь, — сказала Нинка, — не будем убивать. Будем просто встречаться. Потому что я без тебя не могу. В конце концов, не думаю, чтобы он за мной слежку установил. Раза два в неделю буду урываться часа на два.
— А если все-таки установит слежку?
— Тогда нам обоим конец.
Они долго оба молчали понурившись.
— Ладно, — сказал Борис. — Я что-нибудь придумаю. Иди.
Он, собственно, уже придумал.
Он искал револьвер, он спьяну хотел с алкоголиком-инженером взрывное устройство куда-то подложить, а у самого в гараже — ружье.
Именное охотничье ружье отца, карабин, который, наверно, давно нигде не числится.
Этот карабин был отцу подарен бог весть когда, в его высший начальнический расцвет, когда он считался заядлым охотником. Хотя больше действовал по части приема высоких гостей и сопровождения их по богатым воздушной и наземной дичью просторам окрестных лесов и болот. Но у него был и охотничий билет, как положено, и всякое снаряжение, и два ружья-дробовика, и вот карабин подарил от широкой души кто-то из зарубежных товарищей.
С этим карабином связана история: Борис был великовозрастным балбесом, оканчивавшим школу, и подружился с еще более великовозрастными балбесами, которые (как давно это было!) задумали свергнуть советскую власть сначала в одной отдельно взятой области, а потом и повсеместно. Каждый должен был внести свой вклад. Какие были вклады у других, Борис сейчас не припомнит: какое-то духовое ружье, какой-то револьвер без барабана. А он пошел на настоящий подвиг: слямзил у отца настоящий карабин. Тот заявил в милицию. Милиция стала в первую очередь трясти Бориса и его товарищей. Товарищи перепугались и временно (потом оказалось — навсегда) свернули деятельность своей подпольной организации, Борис же, спрятав завернутый в целлофан карабин в подвале дома, зарыв в землю, боялся признаться, боялся гнева отца.
Так все ни чем и не кончилось, карабин стал считаться пропавшим. И лишь через многие годы Борис откопал его, вычистил, смазал, спрятал в гараже, и долгое время он валялся там без пользы, Борис ведь не был охотником и не собирался им быть. После смерти отца он сдал все ружья куда положено, а про карабин «забыл». И ему не напомнили.
И вот теперь он достал его.
К нему была целая коробка патронов. Карабин автоматический, пятизарядный, то есть в случае необходимости можно будет сделать подряд пять выстрелов. Но нужно только два: один в Базу издали и другой, как водится, в голову. Чтобы подумали на профессионального киллера. Правда, профессионалу полагается оставить орудие убийства на месте, но придется поступиться этим принципом: ружье может быть все-таки где-то записано, откопают архивы, легко выйдут на Бориса — и все.
План Борис обдумывал долго. Советовался с Нинкой. И получилось у них вот что. База, по рассказам Нинки, сейчас всегда и везде с двумя охранниками: обострились отношения с конкурирующей группировкой. Они провожают его до квартиры и остаются там: дежурят попеременно в огромной прихожей этой огромной двухэтажной квартиры, которую База купил накануне свадьбы. Как сделать, чтобы он остался один?
Тут не обойтись без помощи Нинки. Дом хоть и суперсовременный, но мусоропроводы сделаны по старинке: в подъездах, с люками между этажами. Обычно, стоит Нинке появиться с ведром (домработница-старушка приходит только днем), один из охранников услужливо хватает ведро, в два прыжка к люку, в два прыжка — обратно. Но тут Нинка скажет: «Ладно, сама разомнусь». Поднимется к люку, а там ее будет ждать Борис. Да, в подъезд так просто не проникнешь: и кодовые замки, и общий на весь подъезд охранник внизу. Но все не предусмотришь! — в подъездное окно возле этого самого мусоропроводного люка можно проникнуть через внешнюю лестницу, которая, по замыслу архитектора, должна была украсить дом, обвивая собою массивный металлический столб до верхнего этажа. Но осторожные жильцы, конечно, все двери с этой внешней лестницы наглухо заложили кирпичами. Однако есть выступ к окну, по нему не так уж сложно пройти (Борис присматривался), шпингалет же окна будет предусмотрительно в этот вечер отодвинут Нинкой. Итак, он схватит ее, она закричит: «Сережа!» Само собой, выскочат охранники. Невидимый (и в черной маске с прорезями для глаз) Борис крикнет: «Охранникам стоять на месте, База — ко мне!» База подходит, Борис два раза стреляет в него, выпрыгивает через окно на выступ, сбегает по лестнице и успевает уехать еще до того, как охранники откроют стрельбу.
Они верили в исполнимость этого плана. Они не раз обсуждали его и не находили никаких изъянов. Они назначили срок. И, в последний раз накануне проверяя все детали, вдруг стали спотыкаться.
— А если кто-нибудь заметит шпингалет и закроет?
— Разобью стекло.
— Услышат?
— Да… — сказал Борис. — Возможно. — И в свою очередь спросил: — А если мало будет мусора и База скажет: нечего таскаться?
— Я скажу, что воняет.
— А если он вдруг захочет сам вынести? Такой вот каприз. То есть не выкинуть, а донести до охранника? Твоя настойчивость покажется подозрительной.
— Да, — согласилась Нинка. — Кстати, а если охранники не послушаются и бросятся вперед? Им за это платят, между прочим!
И они находили все больше изъянов в своем безукоризненном проекте и убедились наконец, что он глупый, детский, дилетантский.
